Борис Крупаткин - Поют черноморские волны

• Название: Поют черноморские волны
• Автор: Борис Крупаткин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1976

В книгу входят повести «Поют черноморские волны» (о легендарном крейсере «Красный Кавказ», о героизме его моряков) и «Опергруппа» (о первых контрударах по фашистским дивизиям зимой 1941 года, о героях этих боев), а также рассказы, действие которых развертывается на Урале и за рубежами СССР в годы войны и в наши дни.

---

— Директор местного правления барон Таубе спешно убыл из Надеждинска, сейчас горный округ подчиняется только Центральному правлению в Петрограде, мы же, разумеется, лишь исполнители, решать нам ничего не дано… Что касается смены власти, сие горного округа вообще не касается — заводы и рудники, как известно, принадлежат не большевикам… Со своей стороны, мы, естественно, все что положено донесли в Петроград, ждем ответ свыше…

Прошло еще несколько дней, и ответ «свыше» пришел. У заводских ворот появилось объявление Богословского горного округа. Оно провозглашало рабочий контроль «незаконным вмешательством со стороны самочинных организаций в дела общества» и нагло предупреждало, что «все лица и все учреждения, которые позволят себе принять участие в вышеупомянутых противозаконных действиях, по восстановлении правого порядка (!) будут привлечены к законной уголовной и гражданской ответственности».

Рабочие сорвали наглое «объявление», принесли его в Совет. Здесь уже знали о нем и бурно обсуждали создавшееся положение. Горячие головы требовали разнести горное правление, на тачках вывезти чинуш, как делали это с ненавистными мастерами в заводских цехах… А дальше что? Чем платить рабочим, чем кормить голодные семьи?.. А зима, долгая, суровая северная зима неумолимо надвигается…

Звонили в Екатеринбург. Областной Совет ответил, что такое положение на всем Урале — и в Тагиле, и в Челябе, и в самом Екатеринбурге.

Совет связывается с Петроградом, принимает меры.

— До зимы не решат, самим надо действовать! Зима на носу — пропадем…

Поздно ночью Надеждинский Совет рабочих и солдатских депутатов, заседавший совместно с большевистским руководством, решил: срочно послать своих делегатов в Петроград, найти управу на горное правление, дойти до главной Советской власти, до Ленина!

— Заводчики хотят показать рабочим, что они, управители, по-прежнему остаются хозяевами в округе и Советская власть их не касается, — горячо говорил на Совете Александр Федорович Корнеев. — Они хотят удушить революцию, грозят нам расправой. Заставим их подчиниться Советской власти, нас поддержат партия, Ленин!..

Екатеринбург тоже не возражал против посылки ходоков в Питер — быстрее вопрос решится.

Кому ехать?.. Выбор пал на Михаила Андреева — рабочего-большевика, члена исполкома Совета, и на Алексея Курлынина — председателя комитета профсоюза. Хорошо знают они нужды надеждинцев, разбираются во всех делах. Повадки саботажников им тоже знакомы — немало крови попортили, воюя с ними. Да и друзья они, земляки…

II

Бывает, прожил человек большую жизнь, многое повидал, многое свершил, но есть в его жизни одна страница, которая так значительна, что как бы затмевает все остальное и немеркнущим светом на долгие годы освещает облик этого человека в памяти современников и потомков. В жизни Михаила Андреева это была встреча с Владимиром Ильичей Лениным.

Поездка двух надеждинских рабочих в Петроград, к Ленину, в ноябре 1917 года — в первые недели после победы Великой Октябрьской социалистической революции — давно уже стала живой легендой. Попытаемся восстановить, как все это было в действительности, пользуясь весьма скупыми записками самого Андреева, архивными документами, пожелтевшими газетными листами.

В своих воспоминаниях, написанных через два десятилетия после тех дней, Михаил Ананьевич скромно рассказывает о поездке как о простом и обычном деле:

«В конце 1917 года приехали мы с председателем Центрального Совета фабзавкомов Богословского горного округа А. Курлыниным в Петроград искать управу на правление округа. Ходили мы по учреждениям, ходили, ничего для Надеждинского завода не выходили. Решили написать докладную записку на имя Председателя Совета Народных Комиссаров… 2 декабря 1917 года мы с утра забрались в Смольный, чтобы встретиться с секретарем Совнаркома Н. П. Горбуновым и передать ему бумагу…»

Долог и труден путь в столицу из затерявшегося в глухой уральской тайге Надеждинского завода — через всю страну. Разбитые, леденящие вагоны — то «классные», то теплушки, бесчисленные остановки и мучительные пересадки на разрушенных станциях и полустанках, голод, холод и гнетущий вид замерших заводов на всем пути…

Но еще мучительнее терять дни за днями в самом Питере, куда добрались с таким трудом. Бесцельное, безрезультатное хождение по канцеляриям и приемным лишало сил. «Неужели так и вернуться ни с чем в далекий Надеждинск, обманув доверие Совета, друзей большевиков, голодающих семей?!»

Тогда-то и решили они писать Ленину.

В своей комнатушке — общежитии при трактире — сели двое надеждинских рабочих к столу, подкрутили фитиль керосиновой лампы, стали обдумывать вслух свое обращение к главе нового рабоче-крестьянского правительства России. За окном была вьюжная петроградская ночь, далеко-далеко родной завод, но не чувствовали они ни робости, ни смущения. Ведь пишут-то Ленину!..

«Тут у нас спор вышел, — вспоминает Андреев. — Я говорю: «Ты пиши записку». А Курлынин говорит: «Нет, ты пиши». Взяли лист графленой бумаги, вынул я карандаш, наточил его, начал писать. Когда все было написано, Курлынин прочитал и сказал, что надо выправить и переписать лучше. А у меня рука устала, не писаря мы были: он каменщик, я слесарь… Так и передали написанное для Председателя Совета Народных Комиссаров. Горбунов только спросил: «Зачем вы карандашом написали, ребята? Ну, ничего. Завтра придете, ждите внизу в столовой…» 3 декабря Горбунов сообщил, что Ильич примет нас 5-го числа в 11 часов вечера. В комендатуре нам выдали пропуска на указанный день».

И день этот наступил. Едва стемнело, Андреев и Курлынин уже в Смольном. Ходят по коридорам, слушают разговоры таких же, как и они, — ходоков со всей России. Ближе к одиннадцати заглянули в приемную, где назначена им встреча.

«Я был очень удивлен, что в Совнаркоме такая простая приемная», —

заметит позже об этом вечере Андреев… И вот сидят они в большой, скромной, выбеленной известкой комнате, за простым некрашеным деревянным столом — двое уральских рабочих и Председатель первого в истории Совета Народных Комиссаров.

Ленин выговаривал Андрееву и Курлынину, но они чувствовали себя счастливыми, ибо эта беседа с Ильичем была пределом, вершиной их чаяний, она означала успешное разрешение того многотрудного, ответственного и жизненно важного дела, которое поручили им рабочие Надеждинского металлургического завода.

— Разве можно так? — говорил Ленин. — Ведь сейчас пролетариат у власти. Почему же вы не арестовали членов правления, злостных саботажников, врагов революции?.. Плохо и не так действуете. Ведь власть-то сейчас ваша!..

Владимир Ильич обращался к ним, именно к ним, но двое рабочих, приехавших в Смольный за тысячи верст от родных мест, сердцем чувствуя огромную значимость ленинских слов, понимали, что через них Ильич обращается ко всем надеждинским, а может, и ко всем уральским рабочим.

— Я читал вашу записку, — сказал Ленин и взял из папки, лежавшей на столе, листы графленой бумаги, исписанные карандашом.

Андреев вдруг густо покраснел. Вспомнил, что вчера Горбунов пожурил их за то, что не смогли переписать свою бумагу чернилами. Он подумал, что вот и Ленин скажет об этом. Но Ильич, прищурясь, сосредоточенно листал их записку…

Наверное, Андреев на словах лучше сумел бы рассказать Ильичу, как беспросветно тяжела была рабочая жизнь на дальнем Севере. Но разве передать словами, с какой радостью встретили надеждинцы весть о революции, как единодушно встали под ее знамена, воскресив памятные здесь традиции боевых дней 1905 года… А как рассказать о страданиях рабочих семей от голода и холода, от начавшихся эпидемий, от всевозрастающей безработицы и длительного безденежья!..

— Я читал вашу записку, — повторил Владимир Ильич, как бы отвечая на мысли Андреева. — Это правильно и хорошо, что вы приехали в Смольный, мы поможем найти управу на саботажников. Но что же делает Советская власть, большевики на месте? Ведь сила в ваших руках…

Алексей Курлынин, горячий в спорах с товарищами, возбужденно стал рассказывать о том, что представители Совета и фабзавкома не раз ходили в горное правление.

Ленин встал, нахмурился, хотел что-то сказать, но сдержался:

— Продолжайте, продолжайте…

В разговор вступил Михаил Андреев.

— Власть-то наша, Владимир Ильич, да сила-то пока у тех, кто заводами и хлебом владеет и рабочий люд на голод обрекает.

Ленин стремительно подошел к Андрееву, положил ему руку на плечо.

— Вы не представляете, как вы правы, — негромко проговорил он как бы про себя.

Курлынин заговорил о том, как равнодушно их принимали везде, кроме Смольного. И добавил, что не только в коллегиях не нашли они правды, но у самого наркома труда Шляпникова побывали и тоже ничего не решили.