Борис Крупаткин - Поют черноморские волны

• Название: Поют черноморские волны
• Автор: Борис Крупаткин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1976

В книгу входят повести «Поют черноморские волны» (о легендарном крейсере «Красный Кавказ», о героизме его моряков) и «Опергруппа» (о первых контрударах по фашистским дивизиям зимой 1941 года, о героях этих боев), а также рассказы, действие которых развертывается на Урале и за рубежами СССР в годы войны и в наши дни.

---

— Весь крейсер вздохнул с облегчением, а я был особенно рад, что «моя» башня живет, — говорит Константин Иванович. — Но сердце жгло — погибли товарищи…

— Покутному было тогда лет двадцать с небольшим, — завершает Агарков. — Когда сдавали его в тяжелейшем состоянии в Туапсе, не знали, выживет ли. Но Василий Матвеевич выжил, весь израненный, обгоревший — жив наш богатырь и сегодня. И хотя на инвалидности числится, но работает по мере сил.

Серое зимнее утро осветило пристань и город. Туда передвинулось наступление десантников. «Красный Кавказ» получил команду сниматься с якоря. На рейде Феодосии оставался крейсер «Красный Крым», поддерживая наступление десанта.

— Думаете, наш раненый крейсер ушел из боя? Нет! — говорит Агарков. — Он только получил возможность двигаться. Так, собственно, и должен воевать военный корабль!.. В маневре, а не на привязи. Весь день орудия били по фашистским батареям. Не раз крейсер с нарушенным управлением едва уходил от обстрела, и тут же разворачивал свои башни, и сметал с лица нашей земли фашистскую нечисть.

Боевой экзамен мужества «Красный Кавказ» выдержал с честью. В новогоднюю ночь 1942 года крейсер пришел в Новороссийск с едва заткнутыми пробоинами и тяжелыми следами пожаров. Предстоял срочный ремонт. Но творимая легенда раскрывала свои новые страницы…

«Красный Кавказ» получает задание — немедленно вернуться в Феодосию. Там срочно необходимы зенитные дивизионы для охраны порта освобожденного города. Других кораблей в распоряжении командования не было… И снова «Железный старпом» размещает на крейсере 1200 бойцов и орудия. Снова в морозную ночь израненный корабль уходит в море… В зимний шторм весь — с носа до верхушки мачт — обледенелый крейсер прибыл в невероятно тихую после боев Феодосию, с огромным трудом разгрузился и готов в обратный путь. Но здесь ждет его самое тяжелое испытание. Внезапно налетают фашистские пикировщики. Зенитные пушки и пулеметы крейсера бьют метко. Два самолета загораются, но бомбы летят и летят: неподвижный крейсер — отличная цель для стервятников.

Бомба взрывается у самой кормы. Корабль валится набок, ломаются механизмы, катятся пушки, гаснет свет… Еще взрыв! Огромная пробоина в правом борту, — вода прорывается к дизелям, во многие отсеки корабля. Но уцелевшие пушки ведут по пикировщикам шквальный огонь. Оглушенный, почти тонущий «Красный Кавказ» ни на минуту не прекращает бой. Вспыхивает еще один пикировщик, и самолеты врага поспешно уходят.

Кажется, биение человеческих сердец передалось израненным турбинам. Крейсер, обрубив тросы, вышел в море.

— Никогда не забыть то, что увидели мы в это утро с мостика, — глухо проговорил Агарков. — Корма крейсера опускалась, вода заливала корабль. Все возможные и невозможные аварийные средства были пущены в ход. Вся команда спасала крейсер.

Снова разносится тревожное: «Воздух!» На тонущий крейсер снова налетают бомбардировщики. Поредевшие зенитки открывают огонь. Самолеты явно опасаются пикировать. Но бомбы летят, и новые раны получает корабль. Оторвало винт, заглохла одна из турбин, вода проникает повсюду… Пикировщики, отбомбившись, уходят, и все мужество и мастерство команды переключены на борьбу с водой. Радио молчит. Команды подаются по цепочке, смертельная опасность ежеминутно рождает героев.

— Мы узнаем о них не сразу, — говорит Агарков. — О том, как электрик Алексеев телом своим прикрывал струю ледяной воды, ограждая приборы… О том, как краснофлотец Колосов, принимая команды, погиб в воде, не выпуская из рук телефонной трубки…

Вот море заливает уже и каюту командира корабля, но тонущий крейсер идет вперед и вперед. Восемь, шесть узлов… Кажется, крейсер движет несгибаемая воля героев. И седые черноморские волны поднимаются вокруг «Красного Кавказа» почетным эскортом.

Адмирал Корнилов, матрос Кошка и краснофлотец с «Красного Кавказа» Черноморская легенда

«…И уже подходят немцы к самой вершине Малахова кургана. Вдруг в тот миг зашевелился Корнилов на своем пьедестале. Опустил руку, обеими уперся в камень, ноги вниз спустил и слез к матросу Кошке. Берет его под руку, значит, и говорит: «Пора, Петр! Наше время пришло. Уходить надо! Мы с тобой старые севастопольцы. Постояли за Родину в свой час честно, до конца, и народ нас за то почтил. Мы и честному врагу с тобой не сдавались, матрос, а чтоб нас фашисты в плен взяли — этому позору не бывать! Уйдем, Кошка!» Кошка, понятно, руку под козырек и отвечает: «Правильно говорите, товарищ адмирал!»

…Сошли они на землю вдвоем — адмирал с матросом. Огляделись вокруг, и опять Корнилов говорит: «Пойдем по кургану, пока есть еще время. Посмотрим да послушаем, не бьется ли еще где жаркое краснофлотское сердце. Хорошо дрались наши внуки, дедовской чести не посрамили, себя перед народом оправдали не хуже нас. И народ им спасибо скажет.

А ежели есть тут между ними кто-нибудь живой, то никак не можем мы своего внука немцу на муки оставить. Мы с тобой моряки и живем по морскому нашему закону: «Все за одного, один за всех». И должны живого спасти…»

Анатолий Федорович Авдеев прервал чтение и поверх очков оглядел своих слушателей. На вершине Малахова кургана у пьедестала памятника героям первой Севастопольской обороны — адмиралу Корнилову и матросу Кошке — разместились пионеры авдеевского класса, пионерский отряд имени «Красного Кавказа». Собственно, памятника не было, его взорвали фашисты. Сохранились лишь пьедестал и выложенный на земле крест из ядер — на месте, где смертельно ранили адмирала. Невдалеке горел Вечный огонь славы, осеняя негасимым светом исторические реликвии и два современных корабельных орудия. Эти пушки главного калибра, снятые с подбитого в боях за Севастополь в сорок втором году эсминца «Совершенный», стали на земле знаменитой батареей капитан-лейтенанта Алексея Матюхина. До последнего вздоха сражались на Малаховом кургане краснофлотцы и красноармейцы…

Здесь, у Вечного огня славы, дают военную присягу молодые черноморцы. Сегодня здесь торжественный сбор пионерского отряда имени «Красного Кавказа». Авдеев читает ребятам «Черноморскую легенду» Лавренева. Непередаваемо звучит она на Малаховом кургане, глубоко западает в юные сердца.

«…И пошли они тихонько по кургану (адмирал Корнилов и матрос Кошка). Подойдут к кому, наклонятся, послушают, вздохнут и дальше идут, а на вершине тихо-тихо стало. Видно, немец наконец сообразил, что никого уже не осталось на вершине, и стрелять перестал.

Так вот идут они медленно по гребню кургана, и нет кругом них жизни. Только вдруг слышит Корнилов — будто дыхание. Подошел — видит, раскинулся парень. Собой красивый, молодой, глаза закрытые, волосы от крови слиплись, а на голове бескозырка, и на ленточке — «Красный Кавказ», и широкая грудь его под тельняшкой чуть заметно колышется.

«Смотри, Петр, — говорит Корнилов, — живой! Да красавец какой! Возьмем его, Петр, укроем от немца». И подняли они того комендора с «Красного Кавказа», неизвестного по имени, взяли с обеих сторон под руки и повели. И прошли сквозь немецкие цепи севастопольский адмирал Корнилов, матрос Петр Кошка и краснофлотец, прошли невидимками. Спустились с кургана, перешли балку и тихим шагом дошли до Инкермана.

А там поднялись по каменной лестнице до самой высокой пещеры в скале, вошли в нее, и как вошли, то опустилась за ними каменная глыба и накрепко прикрыла вход от врага.

И остались они там ждать того часа, как придут наши опять в свой Севастополь. В тот самый миг, как войдут на Северный рейд дорогие наши корабли и забьется на них по ветру наш боевой морской флаг, подымется тот тяжкий камень, откроет вход, и пойдут назад тем самым путем Корнилов, Кошка и наш браток краснофлотец.

Взойдут на Малахов курган и встанут на свой гранит, все трое, рядком, рука об руку, два деда и внук, чтобы навечно хранить от врага наш Севастополь…»

Долго молчат ребята. Замер среди них потрясенный всем виденным и слышанным Валера. Тишина на Малаховом кургане. А далеко внизу стоят боевые корабли Черноморского флота. Над морем звенят склянки, отбивающие время.

Самое памятное

Сбор отряда завершался приемом в пионеры. У Вечного огня славы взволнованно дают ребята Торжественное обещание. Красные галстуки одевает им почетный гость сбора гвардии капитан первого ранга в отставке ветеран «Красного Кавказа» Константин Иванович Агарков.

В полной морской форме, со всеми регалиями, орденами и медалями на груди. Вот он, «Железный старпом»! — нестареющий, подтянутый, крепкий…

И он, видимо, рад тому, что ребята в новых ярких галстуках взяли его в кольцо, не отпускают.