Изабелла Сантакроче - Револьвер

• Название: Револьвер
• Автор: Изабелла Сантакроче
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-1090-1

«Револьвер» — роман-скандал, роман-откровение. Он один наделал больше шума, чем вся литература Европы за последние десять лет!

Я одевалась как шлюха. Юбка. Каблуки. Губная помада.

Он сутулился, чтобы не задевать головой крышу. Говорил, что Бог живет на наших пальцах.

Когда мы познакомились, от меня воняло пластмассой. Он меня обнял. Ангел поднимает падшую. В этот миг он был для меня всем.

Подушки пахли фиалками. Миссионерская позиция. Он ничего не умел. Я отдала ему всю себя. Я хотела стать Женщиной…

---

Я не хотела этого печенья. У меня не было желания отправляться к его маме. Пространство сжималось. Картины приближались к моей голове. Они падали на меня. Почему бы тебе не попробовать. Оно тебе понравится. Моя мать любит тебя так же, как свою дочь. Он повернулся и сказал это. Я повернулась и подумала. Какая супергалактическая мерзость.

Потом, что такое дочери для матерей. Вешалка, на которую они вешают свое вранье. Продолжение собственного тела. Ученицы, которых обучают, как стоять на коленях перед ужасом быть женщиной. Существо, которое на них похоже. Копия, на которую проецируют прекрасные времена, которых никогда не было. Дубликат, на который проецируют собственные поражения. Белка. Палка для несчастий. Пробка, чтобы чувствовать себя плодовитой. Приятное времяпрепровождение, похожее на кроссворд. Что-то, что необходимо сделать, чтобы почувствовать, что есть семья. Препятствие, чтобы развлечься в молодости. Медаль, которую прикалывают на грудь. Сосуд, в который складывают мечты. Чувство вины. Цель, которую нужно поразить с чувством. Каждый раз удар кулаком в живот. И все это со знаком вопроса в конце.

Джанмария приблизился, чтобы взять меня за руку. Когда он так делал, то насту пал момент. У него появлялось желание. Спальня. И никакого печенья. Стратегическое положение. Как у миссионера. На лице приклеено выражение, подходящее для прославления единения двух тел. Выражение страдания, которого требует страсть. Ухмылка. Обладание. Долг мужчины. Мы сделаем хорошего сыночка. Тайно я принимала пилюли. Месяцами притворялась, что испытываю оргазм. Отправлялась в ванную комнату, чтобы мастурбировать с баклажаном. У меня цепенели мышцы. Он очень плохо трахал меня. Слишком размеренно. Советов он не слушался. Ни одного движения не изменил. У него была программа. Небольшой, заученный наизусть план. Все и всегда безошибочно повторялось. Он трахал меня спокойно. Очень серьезно. Я превращалась в бухгалтерскую книгу, заполненную цифрами, которые нужно было расположить по порядку. Он трудился. Поднимался на горы. Давай, еще раз, смелее. Давай, ты можешь это сделать. Невидимые зрители его окружали и подбадривали. Велогонка по Италии. Я смотрела на его лицо. Казалось, что он какает. Наступал роковой момент. Мгновенный вздох. Грандиозное извержение семени. Аплодисменты. Я как всегда неподвижная под ним. У него рот раскрыт, и его свело. Воткнутый сзади кинжал. Глаза расширены больше, чем разведены мои ноги. Он раздвигал мои ноги, уставившись на них своими глазами. Из его задницы родился кролик. Ему отдавили левую лапку. Он очень сильно мучился. Он падал мне на грудь. Задыхаясь. Потный. Уничтоженный. Инфаркт. В тот полдень, кода он схватил меня, чтобы трахаться, я всерьез взбунтовалась. Я повернулась и сказала ему это. Займемся анальным сексом. Психотропные препараты у меня даже в легких. Веки полуоткрыты, хоть спички вставляй. Я ему сказала, почему меня здесь тошнит. От этой порядочности с артишоками в масле. От этого площадного театра. От этого постоянного вранья. Я, как и они, была вруньей. А они врали, продолжая исправлять меня. А я всеми силами сопротивлялась. Теперь трахай меня в жопу. Я повернулась и сказала ему это. Он повернулся и ответил. Мне кажется, тебе не хватает уважения. Он никогда не хотел делать это. Это было против его здоровых принципов. В тот миг я была против него. Если ты этого не сделаешь, я уйду. Я повернулась и сказала ему это. Он повернулся и ответил. Я боюсь, что могу поранить тебя. Я повернулась, и он это сделал. Прижал меня руками к холодильнику. Он повернулся и сделал это. Прижался животом к моим ягодицам. Когда я с ним трахалась, то, конечно же, чувствовала не его член, а живот. Живот. Меня поражала эта подушка из мяса. Я повернулась и сказала ему это. Сильнее. Он повернулся и сделал это. Давай попробуем. Я начала думать о кроликах в деревне. Когда они свободно бегают. Я видела их уши в ящиках. Я видела, как они пробиваются снизу. Я искала что-то, чтобы он это сделал. Бежать. Свободным. По горам. Среди пустыни. По тихому океану. В шкатулке. По лабиринту. В чащу лесов. На воздух. Не было никого, кто бы все это сделал. Никто свободно не бегает. Я в клетке. Какая мерзость. Я заплакала. Я почувствовала, как он нехотя движется сзади меня. Он был иглой. А я ушком. Он был в пиджаке и галстуке. Время от времени он гладил меня по голове. Я чувствовала, как обезьяна карабкается по моим ногам. Царапает мои икры. Продолжает, повернувшись к другому телу. Телу Джанмария. Продолжает подниматься по нему. Добралась до его плеч. Заставила его фыркнуть. Удержать эту зверушку. Вперед. Добраться до шеи. До головы. Дернуть его за уши. Продолжать. Взобраться на крышку холодильника. Усесться прямо перед моим лицом. Уставиться в мои глаза. Удивленная. Недоверчивая. Хочешь понять. Какая смешная печаль. Все затуманилось. Поднялась с пола. Среди этого опьянения одна фраза. Она тебя любит, как дочку. Но я дочкой никогда не была. Ведь я потеряла свою мать.

Ты странная. Нет, я не странная. Да, ты странная. Почему я должна быть такой. Потому что я это чувствую. А когда ты почувствовал. Ты не чувствуешь. Я устала. Устала от всего. От нас. Но ты никогда не говорила об этом. А ты никогда ни о чем меня не спрашивал. Почему ты спрашиваешь меня об этом сегодня. Потому что мне плохо. Кому плохо. Тебе плохо. Ты чувствуешь себя плохо. Ты не чувствуешь себя хорошо. Я прекрасно себя чувствую. Нет. Это неправда. Ты больна, Анджелика. Я не больна. Помнишь, мы ходили к врачу. Конечно, помню. Я должен быть терпеливым. Кто тебе это сказал. Психиатр мне это сказал. Я ошибся, сказав это. Что. Что ты странная. Почему. Потому что ты больна и тебе нужно лечиться. Я устала находиться здесь. Почему. Потому что я устала от тебя. Ты просто устала. Да, я очень сильно устала. Ты приняла лекарство. Не обращайся со мною, как с дурочкой. Я никогда этого не делал. Ты всегда это делаешь. Когда. Часто. Вы это часто делаете. Кто. Ты и твоя мать. Вы мне страшно надоели. Что с тобой. Мне все надоело. Анджелика, говори потише. Вы мне надоели. Успокойся, я тебя прошу. Сам успокойся. Я уже успокоился. Да, ты всегда спокоен. Анджелика, увидишь, все пройдет. Пройдет, я знаю, что пройдет. Нет, совсем не пройдет. Ты должна лечить себя только любовью. Да совсем не нужно меня лечить. Постарайся быть рассудительной. Попробуем поговорить об этом. О чем говорить, добавила я. Нам никогда не о чем было говорить. Это неправда. Нет, правда. Я заказал ресторан. Я туда не пойду. Ты больше никуда не хочешь ходить. Там, куда ты ходишь, мне неинтересно. Анджелика, я тебя прошу, прими пилюли. Мне хотелось сказать ему, иди ты в баню. Но я этого не сказала. Мне хотелось сказать ему, отстань ты от меня. Но я этого не сказала. Мне хотелось сказать ему, ты водоросль на кухне китайского ресторана. Но я этого не сказала. Мне хотелось выйти на минутку. Я сказала об этом. Мне нужно выйти на минутку. Потом я вернусь. Только на минутку. Не беспокойся. Потом я вернусь. Открой мне дверь. Я выйду на полчасика. На лестницу. Посижу на лестнице. Не беспокойся. Просто опять все повторяется. Ты сам сказал об этом. Я больна. Потом все пройдет. Я повторяла, потом пройдет. Пройдет. Я стану на первую ступеньку. Если ты мне не веришь, смотри на меня в глазок. Я обещаю. Смотри на меня в глазок. Посмотри, я глотаю пилюлю. Все идет хорошо. Небольшой приступ паники. Они стали оружием панических приступов. Я их использовала, когда была обессилена. Когда меня тошнило. От фруктов. Я растянулась на полу. Если я вытягивала руку, то дотрагивалась до домашнего половика. Он разглядывал меня в глазок. Разглядывал сумасшедшую. У меня болел зад. Я ему сказала, сильнее. Так он и сделал. Он разорвал толстую кишку. Не знаю, почему я осталась. Когда я обдумывала мою жизнь, сидя у порога, я видела запутанный лабиринт изо льда. Я различала терявшуюся внутри Анджелику. Спасения не было. Только самоубийство. Я начала серьезно размышлять о нем. Веревка. Курок. Потолок. Передозировка транквилизаторов. Запястье. Бритва. Кровь в воде. Разрез на венах. Горелки. Голова в духовке. Газ во рту. Выхлопная труба. Виски. Пистолет. Пуля. Прыжок. Балконы. Внизу. Мост. Утопиться. Машины. Броситься под машину. Удар. Бассейн. Падающий радиоприемник. Фен для сушки волос. Хороший узел. Опускающаяся решетка. Спокойно рассуждая, я красила ногти лаком. Как будто раздумывала о том, что купить из одежды. Я гладила обезьяну. Ведь она опять станет сиротой. А я соединюсь со своей параличной тетей. Ведь я покину Веронику, сказочную попку. Меня, как и тетю, поместят в огненную камеру. С белыми цветами на груди. Она была такая хорошая девушка. Какой она была доброй. Какой она была красивой. Так будут говорить и те, кто никогда меня не видел. Я могла бы стать героиней. Святой. С нимбом. Она была такой нежной. Такой хрупкой. Оставила такого нежного мужа. И свекровь, которая любила ее, как дочь. Какая драма. Какое несчастье. Иногда жизнь ужасна. Гаснущая свеча. Потрескивает фитиль. Вверх поднимается струйка дыма. Занавес закрывается. Сумерки. Тишина. Аплодисменты. Название трагедии «Страдания молодой Анджелики».