Ханс Хенни Янн - "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги ""Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты"
Описание и краткое содержание ""Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты" читать бесплатно онлайн.
Нанна Хуке, которая видит в Густаве Аниасе Хорне фантазирующего серийного убийцу, соответственно и описания его деятельности как композитора считает фантазиями. Такой точке зрения противоречит доклад «О поводе» (1954, см. Werke und Tagebücher 7, S. 63-87), где Янн излагает свои представления о предпосылках появления произведения искусства, о творческом процессе вообще, цитируя большие куски из «Записок Густава Аниаса Хорна» (все - касающиеся сочинения музыки) и упоминая, в подтверждение своих мыслей, в одном ряду с высказываниями Хорна такие тексты, как сонет Микеланджело и письмо Моцарта, ссылаясь на композиторов Клемана Жаннекена[37], Сэмюэля Шейдта, Карла Нильсена[38], Арнольда Шёнберга, на «Сельского врача» Кафки и «Три прыжка Ван Луня» Дёблина. Особенно интересны рассуждения Янна о пятой симфонии Нильсена (возможно, послужившего одним из прототипов Хорна), которую он называет «эпосом о сотворении мира», «гигантской пробой сил между двумя полярно-противоположными началами <...> борьбой между диким, безудержным развертыванием природы и упорядочивающей силой культуры», «вершиной современной музыки» (там же, стр. 76-77)- Сделанное Янном резюме разрозненных высказываний Нильсена о своей Пятой симфонии, как мне кажется, можно считать изложением основной мысли «Реки без берегов» (там же, стр. 78-79):
...сперва он думает, что идет сквозь природу, не сочувствуя ей, а просто существуя, как растительный организм (печаль мирская), лишь поверхностно замечая то или другое на своем пути. Впечатления не пробуждают в его душе отклика. Но постепенно окружающее все больше привлекает внимание путника: он хотел бы по-настоящему присутствовать здесь, что-то понимать и принимать. Его сочувствие начинает расти, и одновременно «я» постепенно осознает, что оно является частью целого, частью великой гармонии и гравитации, царящих в мировом универсуме. Поначалу это еще покоящиеся силы (печаль мирская); но такое состояние сменяется (во второй части) активностью: «я» теперь воспринимает окружающий мир, вбирает его в себя, со-переживает; все движения высвобождаются и получают возможность развернуться.
(Это не программа, а лишь намек на повод, описание первообраза, не идентичного сочинению в завершенном виде.)
Но в романной трилогии речь идет не только о музыке, а о творчестве вообще, поскольку «Записки» Хорна есть по сути литературное, поэтическое произведение, а его друг Альфред Тутайн становится рисовальщиком. Смысл названия трилогии, «Река без берегов», раскрывается в докладе Янна «Сто пятьдесят лет со дня смерти Клопштока (14 марта 1953)» (Werke und Tagebücher 7, S. 45):
Единый поток, грандиозная музыка речи, в которой человек становится лучшим существом, бесстрашно ищет, по ту сторону от любых практических целей, правду и осмысленность: работа поэзии, без которой бы не было ничего того, что мы называем человечным. Речь: она переносит через тысячелетия, делая возможным наш разговор с ушедшими поколениями.
В статье «Одиночество поэзии» (из сборника с характерным названием «Минотавр. Поэзия под копытами государства и индустрии», изданного Альфредом Дёблиным в 1953 году), Янн цитирует Бернаноса: «Совершенное безмолвие есть лишь по ту сторону жизни. Как родниковая вода, действительность просачивается сквозь тоненькую трещинку и устремляется в свое русло. Едва заметный знак, едва прошелестевшее слово воскрешают исчезнувший мир, а напомнивший давнее прошлое запах имеет над нами власть бóльшую, нежели сама смерть...» (перевод О. Пичугина; курсив мой. - Т.Б.) и затем пишет (там же, стр. 63):
Я поместил сюда эти слова из романа «Под солнцем Сатаны» Жоржа Бернаноса, чтобы его удачной поэтической формулировкой подкрепить свои слова: поэзия оправдывает себя, даже если ей приходится пребывать в величайшем одиночестве.
«Выныривающие острова», подобные Угрино и Инграбании, присутствуют и в трилогии «Река без берегов», в главе «Апрель» первой части «Записок», где рассказывается о кратковременном пребывании Густава и Тутайна в безлюдном норвежском местечке Уррланд - на сатере (позже затопленном при строительстве плотины), то есть на летнем пастбище, у впадения реки во фьорд. Этот эпизод (Niederschrift I, S. 549-561) лишь замаскирован под реалистическое повествование, как и топоним Уррланд (Urrland), который за счет удвоения одной согласной маскирует свой истинный смысл: Urland (Первозданная земля). Дело в том, что в статье «Одиночество поэзии» Янн раскрывает тройной смысл слова «первозданный» применительно к поэтическому искусству (Werke und Tagebücher 7, S. 54-55):
Разве поэзия не имеет никакого отличительного признака? Никакого задания? Никакой однозначной функции? Имеет. Конечно. Вопреки всему.
Она означает высказывание из первых рук. Ее слова словно стоят в начале всех времен. Правда, я имею в виду не историческое время, не несовершенное определение времени, даваемое механической физикой, а то пространственное измерение, которое с самого начала физически затрагивает всех нас, в котором - в пору нашего детства -нам открывается Божий мир.
Известно, что самые впечатляющие перво-высказывания (Ur-Aussagen) относятся к ранним историческим эпохам. Истоки почти любой человеческой культуры полны поэтической мудрости, дерзновенной и неумолимой. Там можно обнаружить все разновидности стилей. А впечатления облачаются в кратчайшую словесную форму, и кажется, будто слово возникает у тебя на глазах, будто его только что вынули из формы.
В романе Янна Уррланд и в самом деле описывается как сказочная, первозданная земля (Niederschrift I, S. 557-558):
Даже домашние животные были красивой и осмысленной частью этого мира. Смерть стояла повсюду. Но и древние местные боги все еще жили - подземные обитатели, тролли и их подруги, созданные ради наслаждения, которые нежились в речных гротах или сидели в расщелинах скал. <...> Здесь земной мир являл свою полную меру, и я тогда впервые осознал эту целостность.
Именно в Уррланде Густав осваивает игру на рояле, а Альфред Тугайн создает свои первые рисунки, изображающие «прозрачные тела - плоть, вскрытую как поле после пахоты, возвышенную реальность...»:
(<...> Огонь наших чресл угас; но стремление работать - средствами духа - над сооружением башни человечности горело жарким честолюбивым пламенем.) Все это случилось в Уррланде. И Уррланд стал нашей родиной. Землей, которая сделалась для нас школой.
То есть с Уррландом для обоих героев связывается начало собственного творчества. Более того, в том же эпизоде идет речь о чуде (стр. 558-561):
Я пережил один день, когда целиком оказался во власти раннего страха человечества, когда противостоял духу природы, хотя и не распознал его.
Описывается ураган, во время которого потерялся Тутайн, но описывается очень странно (стр. 558-559):
Тогда я увидел, как по ту сторону фьорда, высоко на склоне горы, Олений водопад <...> вместо того чтобы единой белой струей проливаться вниз на тысячу метров, вдруг устремился вертикально вверх, в небо. Да, он падал, избавившись от всякой силы тяжести, в пространство неба, в Бездонное. <...> Вода во фьорде, начиная от Фретхейма, набухала и поднималась. Ее уровень поднялся на несколько метров. <...> Фронт неизвестной материи (Die Front einer unbekannten Materie) катился к Вангену.
В поисках Тутайна - на воде - участвуют упоминаемые лишь в этой главе персонажи: доктор Сен-Мишель и хозяин отеля Элленд, на подмогу приходят и лодки из Ундердаля (Underdal): Нижней долины? Долины мертвых? В конце концов появляется живой и невредимый Тутайн, переждавший бурю в ущелье: «Над его головой взмыл в небо Олений водопад; но он этого не знал, он этого не заметил. <...> Я смотрел на него как на воскресшего из мертвых. Он же не мог этого понять» (стр. 561).
Сен-Мишель - не следует ли видеть в нем Святого Михаила? Святой Архангел Михаил, предводитель небесного воинства, упоминается в Книге Пророка Даниила. Муж, явившийся в видении Даниилу, говорит (10:21): «Впрочем, я возвещу тебе, что начертано в истинном писании; и нет никого, кто поддерживал бы меня в том, кроме Михаила, князя вашего». В конце же Книги Даниила о последних временах сказано (12:1):
И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге.
Не на эту ли книгу намекает название пьесы Янна «Той книги первый и последний лист»?
Что касается второго нового персонжа, Элленда (Ellend), то его имя вызывает две ассоциации. Во-первых, со словом Elend, Бедствующий. Во-вторых, с именем Эллена (Ellena). Эллена, невеста Густава, в первой части трилогии («Деревянный корабль») бесследно исчезает, поиски ее тела и приводят к крушению корабля. Во второй части рассказывается, как матрос Тутайн признался Густаву, что Эллену убил он, а еще позже в убийстве Эллены обвиняет самого Густава его слуга (и двойник Тутайна) Аякс фон Ухри.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на ""Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты"
Книги похожие на ""Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Ханс Хенни Янн - "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты"
Отзывы читателей о книге ""Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты", комментарии и мнения людей о произведении.