Дональд Спото - Мэрилин Монро

• Название: Мэрилин Монро
• Автор: Дональд Спото
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26746-0

О Мэрилин Монро написано больше, чем об аварии в Карибском море, которая чуть ли не стала причиной ядерной войны. Белокурая красотка, секс-символ Америки, она вскружила голову многим мужчинам. Перед вами книга одного из самых известных биографов — Дональда Спото.

Подробный иллюстрированный рассказ о красивой и талантливой женщине, которая была самой популярной американской киноактрисой 50-х гг., снискала себе славу и известность не только в США, но и далеко за их границами, а ушла из жизни в 36 лет...

Книга «Мэрилин Монро» — это воспоминания людей, которые близко знали актрису. Автор рассказывает о непростой жизни и всемирной славе голливудской звезды, о ее ранней смерти, которая до сих пор окружена слухами, тайнами и интригами…

---

Но только длинным признанием, выдавленным из себя в автобусе, Мэрилин делает свою героиню девушкой из плоти и крови, разбирающейся в себе с печалью, которая не имеет ничего общего с поблажкой для себя. В этой сцене, одной из самых блистательных за все кинематографическое десятилетие, мечтания героини вступают в противоречие с ее тонкой, даже деликатной натурой. Голосом, витающим где-то между дрожью самораскрытия и болезненной грустью, актриса говорит в такой же мере о Шери, как и о себе, и это сразу придает ее игре привкус хорошо ощутимого и понятного аутентизма:

Я начала ходить с парнями с двенадцати лет — эти типы с Озарка времени даром не тратят — и уже пару раз в жизни теряла голову ради кого-то... Конечно же, мне хотелось бы выйти замуж, иметь семью и все эти дела... Может, я и не знаю, что такое любовь. Мне хочется иметь парня, которым я бы восхищалась. Но не желаю, чтобы он обращался со мной плохо. Хочется, чтобы он был добр ко мне. Но чтобы не относился ко мне как к ребенку. Просто я должна чувствовать, что тот, за кого я выхожу замуж, и впрямь меня уважает — кроме того, что любит меня. Ты понимаешь, что я имею в виду?

И она добивается того, что все мы понимаем это.

После премьеры, которая прошла 31 августа, критики рассыпались в похвалах. Типичная рецензия появилась в солидной «Нью-Йорк таймс»: «Советуем всем приготовиться к настоящему сюрпризу. В "Автобусной остановке" Мэрилин Монро доказала, что является настоящей актрисой... Это добротная подержанная потаскушка из пьесы [Инджа], с акцентом жителей Озарка, с кожей словно бы после пеллагры[347]и с определенным чувством собственного достоинства, о котором она что-то там невнятно бормочет, благодаря чему становится даже трогательной». Уважаемый еженедельник «Субботнее литературное обозрение» добавил: этим фильмом Мэрилин «раз и навсегда рассеяла опасения целого народа, что всё, чем она располагает, — это потрясная внешность».

Логан, которого она очень скоро стала обожествлять как режиссера, назвал Мэрилин одним из самых крупных талантов всех времен и наиболее способной современной киноактрисой — симпатичной, остроумной, необычайно умной и полностью поглощенной работой. Хочу сказать, что это самая большая актриса, с какой я когда-либо работал на протяжении всей моей карьеры... Голливуд позорным образом изничтожал ее, не дал девушке шанса. Она невероятно хрупка и к тому же до ужаса перепугана, боится сниматься и настолько критически настроена по отношению к себе, что это граничит с комплексом неполноценности.

В конце мая собственно съемки «Автобусной остановки» закончились и Мэрилин готовилась к возвращению в Нью-Йорк, куда вскоре должен был добраться из Невады и Артур. Однако ее отъезд из Голливуда откладывался, поскольку находящийся в США с официальным визитом президент Индонезии Сукарно попросил ее о встрече. «Я смотрю три или четыре голливудские картины в неделю!» — хвалился Сукарно, который прибыл в Лос-Анджелес, чтобы посетить здешние киностудии и обратиться с речью к представителям Союза производителей кинофильмов. Прессе он сообщил о своем желании, чтобы эта поездка оставила в его памяти неизгладимые впечатления, и посему ему очень хотелось встретиться с мисс Мэрилин Монро. Журналисты опрометью бросились к телефонам, и через несколько часов уважаемую мисс Мэрилин Монро вынудили принять участие во встрече, которой домогался индонезийский государственный муж. Потом она вспоминала обаяние и изысканную куртуазность Сукарно, добавив, что тот «все время смотрел на мои ноги, хотя, казалось бы, при наличии пяти жен ему это дело должно было уже изрядно надоесть». Пока же это дело изрядно надоело самой Мэрилин, и после встречи с президентом она завалилась в постель. То был день ее тридцатилетия.

В конечном итоге Мэрилин выехала 2 июня; Грины остались, чтобы прибраться, упаковаться и запереть дом на Беверли-Глен. Это была вовсе не легкая задача, поскольку, живя на вилле три месяца, компания совершенно запустила и замусорила ее и сейчас помещение выглядело так, словно бы его занимала какая-то весьма нерадивая и легкомысленная орда.

«Грины где-то потеряли или подевали неизвестно куда список вещей, — написал Эл Делгадо из агентства МСА своему коллеге Джек» Кантеру, — а дело это вполне серьезное. Ведь дом дорогой, он обставлен ценной мебелью, и список имущества наверняка не укладывался в сорок страниц. Чувствую, после возвращения владельцев виллы у Милтона будут неприятности — ему может угрожать даже судебный процесс... Сделаю все, что в моих силах, дабы хоть часть меблировки довести до начального состояния, но из-за всей этой истории чувствую себя гнусно: ведь в тот момент, когда они въезжали в дом, он был в идеальном состоянии».

Далее имел место обмен гневными письмами, накладными и счет-фактурами, а также угрозами предпринять соответствующие юридические действия — и все это продолжалось много месяцев. Буря не затихла еще и в сентябре, когда Стайну пришлось встретиться с владельцами, требовавшими компенсацию за многие поврежденные и окончательно погубленные вещи в своем доме; их претензии охватывали: два электрических одеяла, шесть подушек, восемь простыней, пять шерстяных пледов, десять чехлов на стулья, более дюжины расколотых чашек, блюдец, стаканов и антикварный хрустальный кубок, три разбитые настольные лампы, три комплекта оконных занавесей, два предмета садовой мебели. Сверх этого хозяева требовали возвращения трехсот долларов, потраченных ими на последующую чистку ковров и мебельной обивки, а также погашения неоплаченного счета за телефонные разговоры на такую же сумму. Наконец, нанятым ими рабочим пришлось не без усилий устранить тяжелую черную ткань, которую Мэрилин прибила гвоздями к оконным рамам в своей спальне, Поскольку от самого минимального света, проникающего снаружи, она просыпалась — независимо от того, принимала она порошки или нет.

Причины столь нерядового ущерба не так-то легко объяснить (никто не пытается найти для него оправдание), но наверняка одна маленькая собачонка и двухлетний Джошуа Грин не могли довести дом до такой разрухи. Вилла служила Милтону рабочей студией, а и он, и Мэрилин были, по признанию Эми, людьми «неукротимыми и совершенно лишенными умеренности». Если они любили или ненавидели, то всем сердцем. Если выпивали или употребляли наркотики, то и этому занятию отдавались с большим энтузиазмом. Разгром, учиненный в доме, был, пожалуй, производной экстравагантных приемов для гостей в сочетании с поведением перегруженного работой фотографа, пытавшегося как-то сладить с бессчетным количеством новых обязанностей, и кинозвезды, которая время от времени теряла власть над собой. Этот погром был также результатом всего их стиля жизни, важным элементом которого было то, что и спиртного, и наркотиков они себе не жалели.

11 июня Артур получил в Рино развод и на следующий день прилетел к Мэрилин в Нью-Йорк. Журналисты немедленно начали кочевать близ площади Саттон-плэйс, 2, выследив влюбленных даже тогда, когда те выбрались на обед к родителям Артура, которые жили в Бруклине.

Через неделю Мэрилин позвонила Ирвингу Стайну с целью заявить, что она хочет изменить свое завещание и оставить все свое состояние Артуру. «Я сказал ей о возможности заключения брачного договора, но она заявила, что не хочет этого делать». Ирвинг зафиксировал также в своих заметках следующее: «Еще она попросила право на экранизацию пьес Миллера». Однако Мэрилин не забыла о своей матери: в измененной последней воле она оставила семь восьмых своего имущества Миллеру, а остальное предназначила на опеку над Глэдис.

У Милтона имелся сейчас подлинный повод для беспокойства на тему: что означали все эти шаги для будущего компании «Мэрилин Монро продакшнз»? На каких принципах актриса собирается ввести Артура в их товарищество? Может ли Артур желать или даже требовать присоединения к ММП? Собственные профессиональные планы Миллера ограничивались в этом году лишь постановкой в Лондоне пьесы «Вид с моста», которую он расширил из одноактной до двухактной. До предела ревнивый и недоверчивый, Милтон подозревал, что любовь Артура может иметь еще и финансовую окраску: в конце концов, драматургу приходилось платить гигантские алименты, а доходы у него были совсем небольшие. Но это не были те дела, о которых Мэрилин хотела бы вести с Милтоном дискуссии, и они, начиная с указанного момента, стали подходить друг к другу с недоверием, а Мэрилин оказалась в самом центре острой схватки за перенятие контроля над киностудией ММП.

Не было недостатка и в других огорчениях, поскольку от Артура потребовали явиться в Вашингтон на заседание Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности при Конгрессе, чтобы ответить на ряд вопросов, касающихся его членства в коммунистической партии. Перед этой комиссией стояла некая проблема, о которой Артур тогда не знал и которую члены комиссии любой ценой хотели решить. Дело в том, что комиссия не располагала доказательствами преступной деятельности Артура Миллера — а тем более не могла она найти «живого свидетеля, который бы подтвердил факт его вступления в партию, [не говоря уже о наличии] фотографии партбилета или иного партийного удостоверения Миллера». Как назло, когда Ричард Арене, руководитель группы советников, работавших на эту комиссию, обратился за помощью к Дж. Эдгару Гуверу (воспользовавшись посредничеством Клайда Толсона, одного из помощников Гувера), ему сообщили, что ФБР не располагает такими данными — и это невзирая на усилия дружка Гувера, Уолтера Уинчелла, который пытался дополнительно нажать на своего высокопоставленного приятеля, двусмысленно высказавшись, что «в новом романе Мэрилин Монро давно преобладает тенденция сходить налево». Результат этого науськивания оказался противоположным задуманному, что можно рассматривать как небольшой парадокс.