Дональд Спото - Мэрилин Монро

• Название: Мэрилин Монро
• Автор: Дональд Спото
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26746-0

О Мэрилин Монро написано больше, чем об аварии в Карибском море, которая чуть ли не стала причиной ядерной войны. Белокурая красотка, секс-символ Америки, она вскружила голову многим мужчинам. Перед вами книга одного из самых известных биографов — Дональда Спото.

Подробный иллюстрированный рассказ о красивой и талантливой женщине, которая была самой популярной американской киноактрисой 50-х гг., снискала себе славу и известность не только в США, но и далеко за их границами, а ушла из жизни в 36 лет...

Книга «Мэрилин Монро» — это воспоминания людей, которые близко знали актрису. Автор рассказывает о непростой жизни и всемирной славе голливудской звезды, о ее ранней смерти, которая до сих пор окружена слухами, тайнами и интригами…

---

Однако пока что Мэрилин все свои силы посвятила работе с Паулой — придерживаясь ее указаний, когда они сцена за сценой обсуждали сценарий «Автобусной остановки», анализируя каждую реплику и задумываясь над каждым жестом. Временами Пауле удавалось добиться от Мэрилин большей смелости, мягко и без нажима рассеяв ее сомнения; в другой раз после часа совместной работы с Паулой Мэрилин оказывалась измотанной и заплаканной, поскольку приходила к выводу, что никогда не сможет оправдать ожидания своей нынешней преподавательницы. Если Наташа обычно не допускала, чтобы Мэрилин во время репетиций или в процессе выступления перед камерой блистала оригинальностью, Паула жадно вылавливала мгновения, когда артистка была аутентичной, когда она была сама собой.

Прежде всего, Мэрилин до совершенства овладела техасско-оклахомским, носовым говором своей героини Шери. Она знала, что эта картина предоставляет ей шанс стать более серьезной актрисой; потому в ее игре не может быть ничего случайного, никакой импровизации. Милтон, готовя рабочий сценарий, максимально точно определил характер каждого кадра и структуру каждой сцены; он обдумал также и грим для Мэрилин — ей надлежало иметь почти мертвенно-бледное лицо женщины, которая ночами поет и танцует, а потом значительную часть дня отсыпается и редко видит солнце.

Стремясь повторить свой успех в «Асфальтовых джунглях», Мэрилин потребовала в качестве режиссера Джона Хьюстона, но он был вне пределов досягаемости. Тогда за дело принялся Лью Вассермен и, как обычно, быстро снял все вопросы. Он вступил в контакт с Джошуа Логаном — могучим, напоминающим Фальстафа[338]мужчиной, обладающим выдающимся талантом и наделенным буйным воображением, но при этом — невротиком, которого вечно мучило чувство неуверенности и который всю жизнь пытался сперва побороть, а потом утаить от мира свои гомосексуальные наклонности. Логан входил в тройку наиболее почитаемых на Бродвее режиссеров, а также прославился постановкой таких кассовых кинокартин, как «Юг Тихого океана» и «Мистер Робертс»[339]. Совсем незадолго до этого он режиссировал фильм «Пикник», где незабываемым фейерверком актерской игры щегольнула Сьюзен Страсберг, дочка его старинного друга. «Но Мэрилин ведь не умеет играть!» — запротестовал Логан, когда Вассермен предложил ему стать режиссером «Автобусной остановки». «А ты посоветуйся с отцом Сьюзен», — ответствовал Лью.

«Я работал с сотнями актеров и актрис — как на занятиях, так и в студии, — ответил Ли на вопрос Логана, — и только двое из них сразу бросались в глаза. Номер один — это Марлон Брандо, а два — Мэрилин Монро». Это мнение превратилось для Логана в едва ли не маниакальную убежденность, и он с нескрываемым удовольствием повторял его бесчисленное количество раз — как при жизни Мэрилин, так и после ее смерти.

Логан принял предложение, но поставил одно условие — хоть он и относится к Пауле с симпатией, но не потерпит ее присутствия на съемочной площадке и того, что она будет совать нос в ход съемочного процесса. В конце концов, у него была репутация режиссера, который в состоянии сотрудничать с самыми впечатлительными и выводящими из себя актерами (в числе которых фигурировали, в частности, Маргарет Саллевен и Генри Фонда). Паула могла сколько угодно поучать Мэрилин в грим-уборной и в фургоне для актеров, заниматься этим ночью или во время еды, но ей было запрещено приближаться к месту съемок либо к кинокамере. Указаниями Логана вскоре пренебрегли, и это было хорошо, поскольку реально «вмешательство» Паулы носило стимулирующий и воодушевляющий Мэрилин характер: начиная с этой роли прогресс в манере игры Мэрилин Монро очевиден на каждом шагу.

Невзирая на все преимущества, которые черпала актриса из работы с Паулой, помощь со стороны последней иногда представляют в искаженном свете, и виноват в этом муж Паулы. Он первым потребовал для Паулы вознаграждение в размере полутора тысяч долларов в неделю. «Мэрилин слишком слаба психически, чтобы самой совладать со всем этим, — заявил Ли в присутствии Мэрилин. — Она нуждается в Пауле». Невозможно было придумать ничего лучшего, чтобы в кратчайшие сроки поколебать веру актрисы в себя, но финансовая цель Страсберга оказалась достигнутой: Милтон становился на дыбы, Ирвинг бесился, в «Фоксе» жаловались, но Мэрилин уперлась, и Паула Страсберг стала еженедельно получать свои полторы тысячи, то есть больше, нежели любой другой ведущий член съемочного коллектива «Автобусной остановки», всякий из художников или композитор картины, — и больше, чем большинство американских киноактеров. Ли Страсберг явно дал понять (как когда-то Наташа), что Мэрилин черпает новые силы в его педагогическом методе, который передается ей через Паулу; после этого стало невозможно представить себе, чтобы актриса могла положиться исключительно на себя.

Все это было также результатом ее совместного проживания со Страсбергами в Беверли-Глен, поскольку если говорить о Мэрилин, то существовала лишь весьма нечеткая грань между заботливой семьей расширенного типа и сопровождавшего актрису всю жизнь ощущения, что она — puella aeterna[340]. Мэрилин могла находиться на пике своих творческих возможностей, но Ли никоим образом не был заинтересован в том, чтобы утверждать ее в такой убежденности.

Как и можно было предполагать, это стало источником проблем. Мэрилин работала с Паулой на натуре, а потом снова в студии допоздна, но после этого была так страшно переутомлена, что не могла заснуть. Милтон постоянно снабжал ее барбитуратами, в которых актриса — по ее собственному мнению — нуждалась, и привозил их в произвольных количествах от разных врачей из Лос-Анджелеса и Нью-Йорка. Последствия таких действий не были неожиданностью: по утрам Мэрилин часто выглядела столь же бледной, как ее героиня Шери, и актрису невозможно было добудиться, так что она все реже являлась на съемочную площадку вовремя. Логан, как и все ее режиссеры, был предупрежден об этом и почти на каждую первую половину дня предусмотрительно готовил для съемок альтернативные сцены, где Мэрилин не была занята.

Многое из перечисленного выше принадлежало стратегии действий, свойственной прежней Мэрилин. Однако с того момента, как актриса стала зрелой и предприимчивой женщиной, она время от времени принимала властную позу — это ей требовалось делать в качестве президента кинокомпании. То была всего лишь маска, новый способ скрыть старые страхи, но члены съемочной группы нередко чувствовали себя задетыми подобным поведением Мэрилин и испытывали смущение. Вдобавок к этому снотворные препараты, от которых она стала зависеть, не способствовали улучшению (а тем более стабилизации) ее настроения.

Съемочный коллектив, испытывавший такого рода перегрузки и напряжения, прибыл 15 марта в Финикс, где проводимое каждый год родео создавало естественный фон и декорации для нескольких важных сцен, которые проходят в подобном окружении, и где Мэрилин встречает главного героя — эту роль играл молодой театральный актер Дон Мёррей[341], и ему предстояло впервые сняться в кино. Мэрилин не проявила по отношению к неопытному коллеге доброжелательности — возможно, потому, что была старше него (правда, всего на три года) и страшно боялась, что на экране это будет хорошо видно, а еще (как написал Милтон Ирвингу) «из желания показать всем, кто тут первая скрипка». На протяжении всего периода съемок Мэрилин высказывала свои замечания Джошуа Логану, Джорджу Аксельроду и Пауле Страсберг, опасаясь, что рядом с Мёрреем будет выглядеть глупо, а рядом с молодой светловолосой актрисой, играющей роль второго плана, — непривлекательно. «Она говорила и делала разные вещи не задумываясь, как ребенок, — вспоминал Мёррей, — ведь для нее значение имела только собственная точка зрения. Когда ей показалось что я порчу для нее сцену, то она во время репетиции, не прерывая игры, взяла какую-то деталь своего костюма и хлестнула меня ею по лицу. Один из нашитых там цехинов[342]поцарапал мне глаз, и тогда Мэрилин убежала. Но свинства с умыслом она не делала».

Однако этот фильм оказался полем для демонстрации реальных творческих возможностей Мэрилин, актерская личность которой развилась как бы заново. Когда художница по костюмам показала ей одеяние хористки, которое было слишком нарядным и явно делалось в расчете на нужды техниколора, синемаскопа[343], а также на случай получения «Оскара», Мэрилин стала настаивать на чем-то оборванном, поношенном и производящем с первого же взгляда впечатление дряни, но дряни вызывающей. Она перевернула вверх дном весь склад с костюмами, нашла потертое и изъеденное молью убранство, потом проковыряла дыры в сетчатых чулках и фактически сама смоделировала великолепно потрепанный костюм, который вызвал непритворное восхищение Логана.