Ирина Лобановская - Неземная девочка

• Название: Неземная девочка
• Автор: Ирина Лобановская
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2606-1

Внезапная смерть школьного приятеля, бывшего возлюбленного, словно встряхнула Нину, вытолкнула ее из спокойного течения привычной жизни. Она не задумывалась, счастлива или нет. Для нее стало необычайно важно не только понять все обстоятельства странной гибели одного из самых близких ей людей. Молодая женщина нуждалась в ответе и на другой, самый важный в жизни вопрос: остались ли в ней еще силы, чтобы по-прежнему жить в согласии с самой собой, верить, надеяться, любить?

---

Она оказалась так наивна и простодушна, что даже не потрудилась умышленно припоздниться, не додумалась специально опоздать на свидание, чем всегда развлекаются прожженные опытные кокетки. Борис вспомнил своих многочисленных девок и усмехнулся. Им очень нравилось заставлять себя ждать. Вечно опаздывающие, притворно сокрушающиеся по этому поводу, ненатурально себя ругающие: «Ах, опять я опоздала! Прости меня! Никогда не могу правильно рассчитать время. А ведь вышла сегодня заранее!» Лгуньи и лицемерки! Все как одна. Кроме Нины…

— А почему вы не опоздали? — спросил он. Зиночка подняла на него удивленные глаза.

— Но пробок сегодня нигде не было. Я доехала на редкость удачно.

— Пробок не было, — задумчиво и почти радостно повторил за ней Борис. — Ишь ты подишь ты… Как это хорошо, что их не было… А то у некоторых дам они бывают постоянно, даже там, где их никогда не бывает. Девушки всегда опаздывают. Даже если такая мадам — твоя шефиня. Нарвался я на одну… Встречались исключительно по редакционным делам — так она все равно неизменно опаздывала, ни разу не пришла вовремя! Вперед? — И он уверенно подхватил Зину под локоть.

Но перед самым входом в ресторан Зиночка неожиданно спасовала.

— Давайте туда не пойдем, — сказала она. — Там нет ничего хорошего.

— А куда? — спросил Акселевич. — И где же вам нравится?

Ему нравилось коверкать слова на свой лад.

— Погуляем, побродим… — неопределенно предложила Зиночка.

— Жаль, что у вас нет моря, — отозвался Борис, закуривая и заслоняясь от ветра. — Человек всегда, с самого начала своего существования, любил и продолжает любит смотреть на воду и огонь. Они несут с собой жизнь. И между прочим, они же ее нередко и отбирают. Но это значительно позже.

— А я не понимаю и никогда не понимала, почему люди любят смотреть на воду. Реки, моря и озера не успокаивают, — возразила Зиночка. — Они, наоборот, будят тихо дремлющую до поры до времени печаль. Или люди так нуждаются именно в этой безмятежно текущей и плывущей мимо грусти? И луну я тоже не люблю. Она чересчур безрадостна. Когда я ее вижу, мне хочется уныло завыть, как собаке. И светит она не настоящим светом, потому что мертва. Она — пустое место в небесах…

Борис вновь посмотрел на свою спутницу с возрастающим интересом и выдвинул альтернативный вариант — кино. Болтаться по сырым симферопольским улицам ему не улыбалось. Зиночка согласилась.

В фойе кинотеатра Борис разглядел ее повнимательнее. На этот раз колготки с какими-то замысловатыми рисунками… Борька осторожно коснулся ее икры и спросил:

— Вопрос можно? А что тут у вас нарисовано?

Пока смущенная Зиночка раздумывала над ответом, он провел ладонью по коленке:

— А вот тут что?

Зина неловко засмеялась:

— Борис, не валяйте дурака! Неудобно, люди смотрят…

— Пардон… — пробормотал Акселевич.

Кроме загадочно разрисованных колготок на Зине красовались крохотная юбчонка и, разумеется, топик — суперхит молодежной женской моды последних лет. Иногда казалось, что, кроме топиков, девушки уже ничего больше не признавали — и зимой и летом.

Борька весело указал на Зинин животик:

— Пузечко голое! Как не холодно?! И зачем вам тогда плащ?

Зина пришла именно в нем.

— Нет, без плаща я мерзну. Очень сыро и ветрено…

Акселевич хмыкнул:

— Ишь ты подишь ты… Без плаща никуда, а ходить в холодрыгу с голым животом — пожалста!

Зиночка смущенно одернула топик (жест бессмысленный, топик не одернешь) и еще растеряннее отозвалась:

— Я привыкла, и именно живот у меня не мерзнет…

Давно поднаторевший в общении с молодыми дамами, весьма опытный Борька сразу припомнил всех своих подруг: Марьяшку, Маргаритку, Нину, Дусю, Веронику, etc… И произнес несколько высокопарным и саркастическим тоном:

— Между прочим, мадам, из-за ношения топиков в зимнее время, по моим наблюдениям, наши девушки пребывают в состоянии хронического насморка. Вечная течка из носа. Пардон… Но что делать, что делать — мода обязывает! И приходится мучиться, зато выдерживать стиль. Кстати, осмелюсь вам скромно заметить: раньше мужики остро, стой мене, прямо-таки болезненно, с повышенным любопытством реагировали на раздетых по-летнему дам в метро. Но теперь они мужикам опротивели, глаза намозолили, и реакции — ноль. Смотрят только на одетых. Эти возбуждают. Опять пардон…

Зиночка вновь смутилась. А Борька разговорился не на шутку:

— Вот из области «есть многое на свете, друг Горацио…». Во времена моего тинейджерства девочки, конечно, мне встречались разные. Даже такие, что на учете в милиции состояли. Но чтобы даже такая девочка тогда надела топик! Да ни в жисть! Это было немыслимо, и подобное даже самым отъявленным оторвам в голову не приходило. Сейчас же в топиках ходят и великие скромницы. — Он кинул хитрый взгляд на совершенно растерявшуюся спутницу. — А вот вам ишшо для примера некая маза из истории Франции позапрошлого века или раньше. Привилась там мода на женскую одежду псевдоантичного стиля. Причем это распространялось и на зимние одеяния. То бишь зимой француженки носили какие-то легонькие балахончики на манер туник, слегка мехом отороченные. Но не учли модницы главный момент — в Греции тепло круглый год, а во Франции откель этакая погода? Там и ниже нуля бывает, и снег даже выпадает. Но — мода… Это особь статья. — Акселевич хмыкнул. — В результате, как показала статистика, смертность среди женщин от осложнений после простуд и переохлаждения во Франции понеслась вперед прыжками кенгуру. Мне сей факт недвусмысленно напоминает нечто похожее — всесезонную моду на топики. Да, глупости повторяются по всему миру и во все времена… Ха! Признаюсь, у моей одной старой подружки Марианны до сих пор нет детей. И видимо, из-за этого постоянного проклятого топика даже зимой. Мадам себе отморозила все детородное женское хозяйство. Пардон… Хотя зачем тут стесняться правды? Не надо ее бояться, ведь ложь на земле тоже бесконечна. Мода на топики вредна для генофонда. Я как-то сказал Марьяшке: «Дура ты неотесанная! Тебе же детей рожать!» А она бодро ответила: «Будем рожать!» Так по сей день и рожает… Была у нас в школе училка Надежда Сергеевна. Эта вообще заявляла в декабре: «Буду проверять собственноручно! И если обнаружу, что у кого-нибудь кроме трусов под брюками ничего не надето — выставлю на мороз и отправлю домой!» И отправляла. Все радовались и нарочно не надевали ничего теплого. Наконец мадам осознала свою ошибку…

Зиночка дала Борьке наболтаться вволю и отлично излить душу. Ее интересовала биография нового знакомого, а кто еще может преподнести и выложить ее лучше, чем сам виновник событий? И имя Марианны Зина сразу запомнила и взяла на заметку.

В свое время — давнее, школьное, мирное — мать тоже тщетно пыталась заставить одеться Зину хотя бы зимой. Закрывала собой дверь, бросалась на нее, прямо как Матросов на амбразуру, думала Зина, и не пускала дочь в школу.

— Пока не наденешь рейтузы, не выпущу из дома! — кричала мать. — Кто их там на тебе увидит?!

Зина кривилась и морщилась при одном только мерзком слове «рейтузы». Какая гадость…

— Ну и не надо! — меланхолично говорила она. — Могу и вовсе не ходить в школу, пока не потеплеет!

Мать поневоле сдавалась. Родители слишком часто переоценивают свои силы и возможности. И закрывать дверь наглухо можно лишь тогда, когда есть абсолютная уверенность, что ее не придется совсем скоро открыть.

Наконец начался фильм. Что-то про авиацию. Название не запомнили оба. Когда самолеты на экране стали на бешеных скоростях бросаться прямо на зрителей, Зиночка вдруг попросила:

— Борис, можно я буду за вас держаться? А то я по жизни боюсь скоростей!

Акселевич с готовностью протянул руку.

— Об что речь, — удовлетворенно пробормотал он.

Всякий раз, когда на экране вновь и вновь происходило нечто подобное, ужасающее, — а в фильме бесконечно падали и взлетали, — Зиночка с трогательной доверчивостью вцеплялась в кисть Бориса.

Акселевич упоенно предвкушал кульминацию. И не ошибся. В результате герой едва не погиб заодно со своим самолетом. Жив, правда, остался, но долго лежал в больнице весь переломанный. А Зина, переехав нервными раскаленными пальцами чуть повыше, все крепче впивалась в запястье Акселевича, потом вообще держалась уже за него двумя руками, а потом — когда режиссер-натуралист показал несчастного героя всего в крови — стиснула пальцы почти железной хваткой, а другой ладошкой плотно закрыла себе глаза.

Борька про себя иронизировал и наслаждался. Темнота помогала ему скрыть неподдельный восторг. Давно не попадались Акселевичу на жизненном пути столь инфантильные и наивно-милые девушки. Очевидно, их заботливо выращивала провинция. На счастье Борьке.