Эрнст Гофман - Фалунские рудники

• Название: Фалунские рудники
• Автор: Эрнст Гофман
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Мистика
• Год: 1990
• ISBN: 5-289-00664-8

В книгу великого немецкого писателя вошли произведения, не издававшиеся уже много десятилетий. Большая часть произведений из книг «Фантазии в манере Калло», «Ночные рассказы», «Серапионовы братья» переведены заново.

Герой повести сменил морской простор и дальние плаванья на глубокие рудники и темные шахты. Чудеса подземного мира и величие его царицы зачаровали молодого человека …и сгубили.

---

Длинная процессия рудокопов, по-праздничному нарядившихся в платье своего цеха, вышла на площадь с зажженными горняцкими лампами и, пропустив вперед своих спельманов, выстроилась лицом к большому богатому дому. На крыльцо к ним вышел высокорослый, стройный человек средних лет и оглядел всех с приветливой улыбкой. По осанистому и независимому виду, большелобому лицу с ярко-синими глазами в нем сразу можно было признать далекарлийца[5]. Рудокопы окружили его кольцом, он дружески пожимал протянутые руки, никого не пропустив, для каждого у него находилось доброе слово.

Из расспросов Элис Фрёбом узнал, что это был Перссон Дальшё, масмейстер[6], олдерман[7] и владелец отличной фрельсы[8] возле большой медной горы Стура Коппарберг. Фрельсами называются в Швеции земли, сдаваемые в аренду для разработки медных и серебряных залежей. Владелец фрельсы имеет пай в тех шахтах, которые находятся на его попечении.

Далее Элису сообщили, что сегодня у рудокопов закончился тинг (судебный день), а после тинга у них принято обходить дома своих старейшин — горного мастера, старшего плавильщика и олдермана, которые оказывают им гостеприимство и выставляют для всех угощение.

Разглядев хорошенько этих статных и пригожих собой людей и невольно залюбовавшись их открытыми, добродушными лицами, Элис и думать забыл о земляных червях, выползавших из большого провала. Светлое веселье, которое при появлении Перссона Дальшё вспыхнуло с новой силой в кругу собравшихся на площади, было ничуть не похоже на бесшабашное буйство куражащихся моряков, которому он был свидетелем во время хёнснинга.

Серьезному и тихому по натуре Элису куда больше пришлось по душе, как веселились на своем празднике рудокопы. Ему сделалось так хорошо, что невозможно и выразить словами, но все-таки он не удержался от растроганных слез, когда младшие работники завели старинную мелодичную песню, которая с проникновенной задушевностью воздала хвалу благому ремеслу рудокопа.

Когда песня была допета, Перссон Дальшё отворил дверь своего дома, и все рудокопы чинно вошли внутрь. Элис невольно двинулся следом и остановился на пороге, откуда видно было просторные сени, в которых усаживались по скамьям гости. На столе уже готово было сытное угощение.

Тут с другого конца сеней открылась встречная дверь, и из нее вышла прелестная девушка в праздничном наряде. Красавица была высока и стройна, волосы ее, заплетенные в мелкие косички, короной венчали головку, нарядный корсаж ее платья был унизан богатыми застежками; она появилась в сенях, словно живое воплощение цветущей юности и непревзойденной прелести. Все рудокопы повставали с мест, и по рядам пробежал тихий восхищенный шепот: «Улла Дальшё! Воистину господь взыскал своим благословением нашего честного олдермана, послав ему красавицу дочку, нежного кроткого ангела!»— У каждого, даже самого дряхлого старика, начинали светиться глаза, когда Улла, по очереди здороваясь с гостями, подходила к нему для рукопожатия. Затем девушка принесла красивые серебряные кубки и налила всем превосходного эля — пива, которое только в Фалуне умеют готовить; она принялась обносить гостей, и ее прелестное личико озарял свет простодушной невинности.

Едва завидев девушку, Элис вздрогнул, точно пронзенный молнией, и душу его обожгла вспышка страстной любви, такой пламенной неги, какой он не чаял изведать. Улла Дальшё была девушкой из рокового сна, которая протянула ему спасительную руку; ему казалось, будто он разгадал тайный смысл давешней вещей грезы, и, позабыв о старом рудокопе, он возблагодарил судьбу, которая привела его в Фалун.

Но тут он, топчась у порога, почувствовал себя незваным и лишним гостем в чужом пиру, ему стало так горько и одиноко, что он пожалел о том, что не умер прежде, чем узрел Уллу Дальшё, ибо его доля — зачахнуть в тоске от безответной любви. Он не мог глаз отвести от милой девы, и когда она проходила мимо, почти коснувшись его своим платьем, он дрогнувшим голосом тихо окликнул ее по имени. Улла оглянулась и заметила бедного Элиса, который, залившись пунцовым румянцем, стоял перед нею остолбенелый, с потупленным взором, не способный вымолвить больше ни слова.

Улла подошла к нему и с ласковой улыбкой сказала:

— Да вы, видать, нездешний житель, любезный друг! Я сразу поняла это, судя по вашему матросскому платью. — Что же вы! Отчего остановились на пороге? — Заходите скорей, милости просим! Повеселитесь вместе с нами!

С этими словами она взяла его за руку, ввела в сени и поднесла полный кубок эля.

— Пейте! — сказала она. — Пейте на здоровье, дорогой друг, и будьте желанным гостем!

Элису казалось, будто он грезит в райском сне. Сейчас наступит пробуждение и принесет с собою мучительное похмелье после несказанного блаженства. Машинально он опорожнил кубок. В ту же минуту к нему подошел Перссон Дальшё, пожал ему руку и стал спрашивать, откуда он пришел и какими судьбами оказался в Фалуне.

Элис ощутил прилив новых сил от подкрепляющего напитка, тепло разлилось по его жилам. Встретясь глазами со славным Перссоном, он и вовсе повеселел и приободрился. Он поведал, что родился в семье моряка, с детских лет стал ходить в плавание, что, вернувшись на родину из Ост-Индии, не застал в живых свою матушку, которую опекал и лелеял на свое матросское жалованье, как стало ему с тех пор одиноко на белом свете, как ему вконец опротивело неприкаянное разгульное матросское житье и как он, следуя задушевному желанию, склонился к тому, чтобы стать рудокопом, поэтому он, дескать, постарается найти пристанище в Фалуне и пойти в ученики рудокопа. Последнее решение, которое противоречило всему, что он перед тем надумал, выскочило у него как-то непроизвольно, и ему показалось, что именно это он и должен был открыть олдерману, и даже более того — он теперь и сам воображал, что высказал ему заветную мечту, о которой раньше сам не догадывался.

Перссон Дальшё обратил на юношу серьезный взгляд, посмотрел пристально, точно хотел проникнуть ему в самую душу, и сказал:

— Мне не хочется думать, Элис Фрёбом, что простое легкомыслие толкнуло вас на то, чтобы бросить старое ремесло, или что вы не обдумали заранее с должным тщанием всех трудностей и тягот, сопряженных с ремеслом рудокопа, прежде чем принять окончательное решение и посвятить себя этому делу. У нас есть старое поверье, что могучие стихии, с которыми должен противоборствовать рудокоп, уничтожат того, кто не напряжет все душевные силы для победы над ними; горе ему, если он допустит в себе иные помыслы, которые могут ослабить его усилия; все способности он должен безраздельно вкладывать в свой труд, связанный с землей и огнем. Ну а коли вы по зрелом размышлении избрали наше ремесло и удостоверились в своем призвании, то — в добрый час! Вы пришли кстати. У меня как раз не хватает работников. Ежели хотите, можете прямо сейчас остаться у меня, а завтра спуститесь в шахту со штейгером, он вас всему научит.

Сердце Элиса переполнилось радостью от слов Перссона Дальшё. Он уже не вспоминал об ужасах зияющей адской пасти, в которую недавно заглядывал. Каждый день видеть милую Уллу, жить с нею под одной крышей — вот что наполнило его душу восторженной радостью; наконец для него забрезжила сладостная надежда.

Перссон Дальшё объявил рудокопам, что к ним просится в ученики новичок, и представил собранию Элиса Фрёбома.

Все одобрительно смотрели на крепко сбитого юношу и высказали суждение, что при таком стройном и сильном сложении ему на роду писано сделаться хорошим рудокопом и он наверняка докажет, что не обделен также трудолюбием и набожностью.

Один из рудокопов, степенный пожилой человек, подошел к Элису и от всей души пожал ему руку, назвавшись старшим штейгером на разработках Перссона Дальшё; он обещал, что возьмет на себя заботу об Элисе и научит его всему, что надобно знать рудокопу. Старик усадил Элиса рядом с собой и тут же за кружкой эля пустился в обстоятельные и пространные объяснения, чтобы заранее ознакомить юношу с начальными обязанностями, которые на первых порах поручаются ученику.

Элису вспомнился старый рудокоп, встреченный в Гётеборге, и к своему удивлению, он смог повторить все, что тот ему рассказывал.

— Эко дело! — удивился штейгер. — Откуда вы успели понабраться таких хороших знаний, Элис Фрёбом? Ну, за вас можно быть спокойным, скоро вы станете лучшим подмастерьем во всем нашем цехе!

Красавица Улла, которая ходила вокруг стола, потчуя гостей, дружелюбно кивала Элису, чтобы он не скучал и веселился со всеми:

— Теперь вы здесь не посторонний, вы в доме свой человек, и отныне уже не в обманчивом море, а в Фалуне, в его богатых рудниках, ваша родина! — так сказала она.

Эти слова открыли для Элиса врата рая, и он купался в небесном блаженстве. Вокруг тоже заметили, что Уллочка с удовольствием останавливается подле Элиса, и даже строгий Перссон Дальшё потихоньку приглядывался к юноше с видимым благорасположением.