Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

Перед ними в вышине в вечерних лучах солнца сияет Парфенон.

Сцена 3

Двор дома Крития. Из комнаты со столиками, заставленными золотой и серебряной посудой, выходят Критий, Ферамен, Андокид и другие гости. Слуги выносят кратеры с вином и кубки, мальчик-виночерпий разливает вино, добавляя воду.

               Ф е р а м е н
Созвал на пир прощальный, но ни женщин,
Ни музыкантов  что-то не видать.

                К р и т и й
Мне Андокид то посоветовал.

               А н д о к и д
Всех лучших из гетер и музыкантов
Алкивиад собрал для кутежей
Задолго до решенья о походе
Народного собранья; даже Никий
Отправится в поход с ним против воли.

                К р и т и й
Он в славе хочет превзойти Перикла,
Вождя народа из аристократов,
И, кажется, добьется своего.

              Ф е р а м е н
Да,  если Сиракузы он захватит.
С него ведь станется.

                К р и т и й
                                      Тому не быть.

               Ф е р а м е н
Ты разве в предзнаменованья веришь?

                К р и т и й
Когда я не уверен, есть ли боги?
Нет, человек есть мера всех вещей
И всех явлений, значит, я иль ты,
Но не народ, числом превосходящий
Свободных, просвещенных и богатых, -
А слушайся его, как божество,
Вещающее истину о благе?

              Ф е р а м е н
А сам-то я ее не знаю разве?
Что хорошо, что плохо для меня?
А Протагор и Гераклит - они
У демоса учились на собраньях?
Я думаю, нет истины иной,
Чем роскошь, своеволие, свобода, -
И в них-то счастие и добродетель, -
Все прочее - слова для простодушных,
Условности, противные природе,
Ничтожный и никчемный вздор, друзья!

               К р и т и й
Покончим с этим: с равенством людей,
Естественным, как утверждает слабость,
Чтоб сильных подавить законом - в страхе
Пред ними, мол, быть выше остальных
Несправедливо и постыдно даже.

               Ф е р а м е н
Закон - тиран; свободы мы хотим,
Как это видно всюду - у животных
И у людей... Ведь и сама природа
Провозглашает:  это справедливо -
И лучший выше худшего, и сильный,
Он выше слабого, повелевает
Им всюду и во всем, - таков закон:
Естественно неравенство людей,
Когда и боги не равны по силе.

               К р и т и й
Ну, что касается богов, я знаю,
Их нет, они ведь выдуманы все
И умными людьми, чтобы держать
В повиновении народ от века.

              А н д о к и д
О чем ведем мы речь? Нас беспокоит,
Я думаю, не чернь, - Алкивиад,
Да, чернью вознесенный, как Перикл.

               Ф е р а м е н
Что ж, пусть в походе, им взлелеянном,
Он крылья опалит, как сын Дедала.

               А н д о к и д
И можно бы ему помочь.

                 К р и т и й
                                               И как?

               А н д о к и д
Сорвать поход, который обернется
Большим несчастьем для Афин.

                 К р и т и й
                                                           Но как?
Сорвать поход, который обернется,
А вдруг, победой для Алкивиада?
И то, и это нам равно не нужно.

               А н д о к и д
Мы все согласны в том. Итак, я знаю,
Что можно сделать.

                 К р и т и й
                                     Что?

                А н д о к и д
               (расхохотавшись)
                                              Скажу не прежде,
Чем мы напьемся.

                Ф е р а м е н
                                 Мы к тому близки.

                А н д о к и д
И ближе к ночи.

                 К р и т и й
                              Что задумал ты,
А, Андокид?

                А н д о к и д
                        Пьем чистое вино,
Без примеси воды, чтобы ватагой
Алкивиада буйной нам пройтись
По улицам Афин...

                 К р и т и й
                                 Горланя песни?

                А н д о к и д
Э, нет! Разбой мы учиним великий,
Ну, сходный с подвигом Алкивиада,
Слыхали, с избиением богов?

                К р и т и й
Еще бы! Жалко только статуй.

               А н д о к и д
                                                         Гермы,
Что у ворот стоят, они нелепы, -
Столбы с носами, с фаллосом Гермеса,
Весьма бесстыдные изображенья,
Поди-ка сравнивай себя их с ними!

                К р и т и й
Позвать рабов?

               А н д о к и д
                            Из молодых, надежных.
Пусть наберут камней, возьмут мечи.
Затеей превзойдем Алкивиада,
Но слава пусть достанется ему!

         Развеселившись, продолжают поднимать кубки.

АКТ II

Сцена 1

Дом с портиком, двор в колоннах, с крытой галереей, с обширным садом на склоне холма; статуи, роспись на стенах внутреннего двора и комнат, где установлены столики для пира. Гетеры, музыканты, молодые люди и Алкивиад - все держатся непринужденно, как бы на равных, даже прислуживающие рабы и рабыни.

              1-й  г о с т ь
Назначен день отплытья флота с войском
В Сицилию не очень-то удачный.

              2-й  г о с т ь
А что такое?

              1-й  г о с т ь
                       Разве не видали?
Уже висят повсюду, на воротах,
Изображения, столь сходные
На вынос тел умерших, похороны
Напоминающие.

             П о л и т и о н
                               Да, причуда,
Что праздником Адониса считают
В Афинах женщины, разыгрывая
Обычай погребальный, с плачем, с песней;
Им хочется поплакать от веселья
Или повеселиться от тоски,
В предчувствии разлуки или смерти.

                Т е о д о р
Но прежде был ведь настоящий праздник.
Адонис, сын царя на Кипре, славный
Воистину чудесной красотой,
Какой не встретишь даже у богов,
Привлек внимание самой Киприды,
Покинувшей тотчас Олимп, чтоб снова
Из моря выбраться новорожденной,
Блистая юной красотой любви.

              Л е в к и п п а
Вот тема, подходящая для нас,
Здесь представленье разыграть сейчас.

             А л к и в и а д
Прекрасно! К ночи я затеял тоже
Одно из таинств разыграть для вас.

                Д о р и д а
      (впадая как бы в исступление)
Ну, если вакханалии? Не новость.

              А л к и в и а д
         (молодым людям)
Нет, нет! Из вас один я посвященный;
Завесу с таинств Элевсинских я
Вам приоткрою, чтобы посвященье
Вы приняли пред дальнею дорогой
И, может статься, вечною разлукой.

              П о л и т и о н
Но это, кажется, запрещено?

             А л к и в и а д
Боишься? Будешь зрителем в беседке.
Левкиппа! Начинайте представленье!

               Х о р  г е т е р
      О, Афродита! Мать Эрота,
           Тебя влечет охота?
          Блистает негой взор
          В лесах, на склонах гор.
     Ты гонишься всерьез за зайцем,
          Как будто бы за счастьем
                  Любить
                  И жить!
     О, нет! Адонис, сын царя на Кипре,
     Прекраснейший из смертных в мире,
      Тебя влечет, тобой любим,
                  И с ним
      Ты дни проводишь на охоте,
      А ночи в скромном гроте,
              В пещере нимф,
Где таинства любви ты сотворяешь с ним,
          Счастливейшим из смертных,
          В объятьях и устах отверстых...
          Но юность, как весна,
          Лишь лучезарна и нежна;
И страстью пылкой утомлен, уходит
          Адонис на охоту.
Вся счастием любви упоена,
      Богиня грезит, и весна,
              Подобно чуду,
              Цветет повсюду.
                (Пляшет.)
          Адонис, как цветок,
          Поет любви исток
              В лесных пенатах,
          И вторит хор пернатых.
    И вдруг пред ним, как вражий стан,
    Возник косматый зверь - кабан.
         Он рад сразиться: "Ну-ка!"
     Увы! Увы! Достать ни лука,
               Ни верных стрел
                Он не успел.
         И, сбитый, весь в крови
     Исторг последний вздох любви.
     Примчались отовсюду нимфы,
         И Афродита с ними,
         Как бедная жена,
         И плачет с ней весна.
              (Пляшет.)

                  Т е о д о р
Чудесно! Но и здесь, сей праздник жизни,
Любви и красоты истек слезами,
Обрядом погребальным, даже жутко.

                 Д о р и д а
А наш Адонис занят не охотой
На зайцев и на уток, а войной,
Кровавым игрищем Ареса.

               А л к и в и а д
                                                  Боги!
Дорида милая, ты плачешь? Я
Ведь смерти не боюсь, я посвященный.

               П о л и т и о н
И вправду веришь, что бессмертен ты,
Принявши посвященье в Элевсине?

                А л к и в и а д
Я верю иль не верю, что же делать?
Ведь большего нам, смертным, не дано.
Но воин смерти не боится, жаждет,
Как славы, почестей, бессмертья - в смерти.

                 1-й  г о с т ь
А как же быть непосвященным? Нам?
В поход уходим дальний мы впервые;
Не думаю, я трус, но все же страшно:
Уж женщины оплакивают нас.

                А л к и в и а д
В поход собравши вас, друзья мои,
Я позабочусь о путях к победе.
Вы верите в меня?

                 2-й  г о с т ь
                                 О, да! Конечно!

                А л к и в и а д
    (облачаясь в длинное одеяние иерофанта)
Я посвящен в мистерии; примите
Здесь от меня вы нынче посвященье.
Все будет понарошке, но по смыслу,
Как в таинствах любви или молитв,
Все может оказаться откровеньем.
Готовы?

                1-й  г о с т ь
                 Да!

                2-й  г о с т ь
                        И я!

                3-й  г о с т ь
              (указывая на ряд лиц)
                                И я! Мы все!

               А л к и в и а д
Политион?

               П о л и т и о н
                    Я жрец-факелоносец.

                 Т е о д о р
Я буду вестником, как обещал.

               А л к и в и а д
Всем остальным. Как зрители в беседке
Вы можете собраться. Не шумите!

Сад на склоне холма; беседка; груда камней, под которыми вход в подземное хранилище. Звездная ночь. Жрец с факелом, иерофант и мисты блуждают за деревьями, за ними из беседки наблюдает публика.