Сбоник - Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

• Название: Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I
• Автор: Сбоник
• Издательство: «Никея» — РХГА
• Жанр: Религия
• Год: 2009

Антология представляет собой первое в России издание, в котором сведены под одну обложку сочинения православных и «еретиков», охватывающие почти полтора тысячелетия. Многие тексты, вошедшие в Антологию, на русский язык переведены впервые, а сопровождающие их статьи написаны с учетом последних достижений современной патрологической науки.

В первый том вошли сочинения более чем двадцати пяти авторов II‑VI вв. Проблематика тома охватывает полемику с гностицизмом, формирование основ церковного вероучения, оригенизм, триадологические и христологические споры, формирование христианской антропологии и другие вопросы, ключевые для понимания мира восточно–христианского богословия и культуры.

Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия. В 2-х т. / Под науч. ред. Г. И. Беневича и  Д. С. Бирюкова; сост. Г. И. Беневич. – М., СПб.: «Никея»-РХГА, 2009. (Smaragdos Philocalias; Византийская философия: т. 4-5)

Исходный Djvu - http://mirknig.com

---

Кроме того, утверждение о совершенном познании Бога как такового было бы странным и если смотреть изнутри арианства. Как мы уже отмечали, одна из важнейших интуиций арианства заключается в отрицании возможности соприкосновения Бога с тварным миром: в доктрине ариан и Евномия невозможно нарушение онтологического порядка, нисхождения онтологически высшего к низшему. По этим причинам можно сказать, что аргументация Евномия против возможности истинного Боговоплощения, его настаивание на том, что Бог есть «свет неприступный.», что подразумевает пропасть между Богом и тварным миром и необходимость посреднической сферы, — указывает на то, что распространенное представление, согласно которому Евномий учил о полной познаваемости Бога (а не Его природы), представляется не вполне убедительным, поскольку, если исходить из него, неоарианская доктрина оказывается самопротиворечивой.

Евномий. Апология (пер. Г. И. Беневича) [696] [697]

1. Чернить и поносить кого‑либо из‑за распущенного языка и безрассудного ума[698] — это дело, воистину, порочных и склонных к брани; напротив, когда клевета затронула честь, стараться со всей решимостью удалить ложь опровержением — вот дело людей благоразумных и тех, кто вместе с заботой о себе старается обеспечить безопасность многих[699]. Имея понятие и о том, и о другом, воистину хотели бы мы, как в первом никогда не принимать участие, так избежать и опыта второго.

Вышло, однако, все не так, как мы замышляли; многоразлично и разнообразно посредством слов и дел многими были возведены на нас ложные обвинения, болезненные для нас, пагубные для тех, кто в них поверил. [Сделали же] это некие нечестивцы, которые не стесняются никаким [дурным] словом или делом; а простецы, оценивая истину, исходя из обвинений наших противников, приняли без рассуждения возводимую на нас клевету[700]. Мы же сочли и ради нашей пользы, и ради безопасности тех, кто без исследования принял сказанное против нас, выступить с защитительным словом [апологией] и изложить вам в письменном виде[701] исповедание нашей веры. Не сможем ли мы [таким образом] отвратить, благодаря этому [исповеданию] вышеназванную хулу, а кроме того, [сделать] скверных [людей] не такими наглыми, а легкомысленных — куда более осторожными, показав первым бесполезность распространения лжи, вторым же — небезопасность веры в нее, явив, таким образом, как истинность нашей [веры], так и исправление для тех и других. Ибо общность во лжи вызывает необходимость и в общем исправлении[702].

2. Прежде же всего мы просим вас, и слушающих ныне, и тех, кто впоследствии прочтет, отличать истину от лжи не исходя из количества, примыкая к стороне более многочисленной, считая ее лучшей. Мы просим не затемнять свой ум из‑за значительности или бахвальства некоторых и не давать преимущества тем, кто опередил [в своих доводах], и не запирать свой слух к последующим[703]. Предпочитайте учение нашего Спасителя Иисуса Христа всему множеству людей, всякой любви к почестям и спорам, близости и родству, короче говоря, всему, что обычно затемняет способность суждения, и судите о сказанном, будучи [всецело] расположенными к истине. Ведь наибольшее значение для распознания истины [имеет] усвоение ее.

3. Кроме того, [просим вас,] чтобы вы не гневались на нас, если, пренебрегая гордыней и страхом, мы предпочитаем безопасности и милостям настоящего [века] избавление от наказаний в будущем и, рассудив, что угроза, объявленная нечестивым страшнее всякого земного злострадания и временной смерти, предлагаем истину, обнаженную от всякого покрова[704]. Ибо, согласно сказанному апостолом: «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18). Даже и весь мир со своими наслаждениями и властью [над ним] не является равноценным возмещением за душу каждого человека[705], поскольку, что касается обоих — блаженства и наказаний, — то ожидаемые [в будущем веке] несравненно больше настоящих.

4. Однако, чтобы, задерживаясь на этом, не удлинять чрезмерно наше слово, обратимся теперь к исповеданию веры, откуда желающие могли бы легко и без труда составить представление о нашем мнении. Ибо необходимо, чтобы те, кто говорит об этих вещах и отдает отчет в своей вере, не предали бы себя по небрежению мнению многих, но чтобы они приняли прежде издавна имеющее у отцов силу благочестивое предание как указатель и правило и пользовались этим точным образцом для проверки при рассуждении о высказываемом[706].

5. Веруем во Единого Бога Отца Вседержителя, «из Которого все» (1 Кор. 8, 6), и во Единого Единородного Сына Божия, Бога Слова, Господа нашего Иисуса Христа, «Которым все» (1 Кор. 8, 6). И во Единого Духа Святого, Утешителя, в Котором совершается раздаяние всякой благодати каждому из святых, соразмерно их пользе (ср.: 1 Кор. 12, 7)[707].

6. Это самая простая и общая вера для всех, кто заботится, чтобы казаться или быть христианином, если нужно коротко сказать о самом главном, опуская сейчас второстепенное[708], упоминать которое было бы излишне, поскольку до сих пор оно было неоспоримо. Что до нас, то если бы мы могли видеть, что с необходимостью тот, кто однажды принял эти слова, неукоснительно соблюдал бы вместе со словами и правильное понимание, или же, что те, кто обвинял нас в нечестии, после этого исповедания оставили бы свои обвинения и очистили свой разум от всякого подозрения в наш адрес, то мы бы приняли это исповедание в качестве меры и предела наших собственных слов, поскольку оно доставило бы нам безопасность и тишину. Поскольку же этого не достаточно для подтверждения истины людям, которые из‑за враждебности или какого‑то иного извращения ума пытаются искажать это исповедание или изменять его смысл — иначе бы ни ливиец Савеллий, ни галат Маркелл, ни Фотин[709], ни кто‑либо иной, кто разделял подобное безумие, не был бы исключен из священных собраний, от общения таинств и стен церковных, — то и в нашем случае [этого исповедания] не достаточно для устранения обвинений, выдвинутых против нас, и необходимо тщательно раскрыть его, чтобы объяснить нашу мысль. Итак, мы постараемся, насколько сможем, разъяснить свое понимание этих вещей, либо сначала формулируя веру, а потом истолковывая смысл сказанного, либо подбирая формулу для идей уже представленных, но так, что перемена порядка нисколько не повредит истине. Ясно, что этого будет достаточно и для апологии, и для опровержения наших обвинителей.

1. Бог единый и нерожденный[710]

7. Итак, согласно естественному пониманию[711] и по учению отцов, нами исповедуется Один Бог, не происшедший ни от Себя, ни от другого. Ибо то и другое равно невозможно, потому что, в соответствии с истиной, производящее должно существовать прежде происшедшего, а производимое быть вторым по отношению к производящему. Но поскольку ничего не может быть прежде или позднее себя самого, то и ничто иное не может быть прежде Бога, иначе бы это иное вместо второго имело бы достоинство Божества[712]. Ведь если о чем‑то можно сказать, что оно произведено другим, то это значит поместить его среди произведенных, что значило бы, на самом деле, причислить его к существам произведенным Богом. Поэтому, если доказано, что ни Сам Он прежде Себя, ни другое что‑либо прежде Него не существует, но Он Сам — прежде всего, то сопутствует Ему нерожденность, лучше же сказать — Он и есть нерожденная сущность[713]. Кому‑то может показаться ненужным и излишним подтверждать то, что всеми признается, как будто это вызывает сомнение. Нет, [не вызывает], но нам кажется правильным из‑за тех, кто почитает мудростью сражаться против очевидного, как и из‑за тех, кто всегда готов бранить и клеветать, рассмотреть этот вопрос тщательней.

8. Думаем же, что, именуя [Бога] нерожденным, должны мы превозносить [Его] не одним именем, по человеческому примышлению[714], но воздавать Ему из всех необходимейший Богу долг, то есть исповедание Бога тем, что Он есть [действительно][715]. Ибо то, что говорится по примышлению, имея свое бытие в одних именованиях и их произношении, обычно вместе с произнесенным словом и рассеивается[716]. Но Бог, молчим ли мы или говорим, и по возникновении сущего и прежде [возникновения его] был и есть нерожденный. Но не в смысле лишения, если только под лишениями понимать лишения каких‑либо естественных [свойств], и притом вторичных по отношению к обладанию[717]. [Ведь] и по природе у Бога не было происхождения, не было и такого, что Он, сначала имея происхождение, впоследствии, по лишении его, стал нерожденным, поскольку это было бы весьма нечестиво и пагубно для истинного понятия о Боге и Его совершенстве, более же всего, для изобретателей таких мнений, то есть говорить, что Бог вообще может чего‑либо лишиться — того, что принадлежит Ему по природе, ибо ни один здравомыслящий человек не скажет, что кто‑либо лишился чего‑то из с самого начала несвойственного ему. Итак, если [Он] — нерожденный ни по примышлению, ни по лишению, как это показало только что сказанное слово, ни какой‑то частью (потому что неделим), ни как что‑нибудь иное в Нем самом (потому что прост и не состоит из частей), не как что‑нибудь иное с Ним (потому что нерожденный один и единственен), то это и будет нерожденная сущность[718].