Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

• Название: И.П.Павлов PRO ET CONTRA
• Автор: Иван Павлов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Юбилейный том, посвященный 150-летию академика И. П. Павлова, первого отечественного лауреата Нобелевской премии (1904) по физиологии и медицине, содержит целый ряд не издававшихся ранее и малоизвестных работ ученого, воспоминания коллег, учеников и современников о Павлове, выдающегося ученого и организатора науки, написанный составителями, двумя очерками, подготовленными на основе архивных материалов России и США, к которым ранее был закрыт доступ, о гражданской позиции И. П. Павлова после 1917 г. Книга дает представление о личности истинного гражданина России и его творчестве. Может служить учебным пособием для изучения научной биографии, научных открытий и методологических концепций И. П. Павлова для биологов, медиков, философови историков отечественной науки.

---

Теперь, конечно, для всех ясно, что это не было ни капризом изобретателя, ни упрямством начетчика. Как только основные закономерности определились и была достигнута возможность перед лицом всего мира поставить вопрос о физиологии больших полушарий, Иван Петрович первым заговорил о высшей нервной деятельности в тонах, для того времени науке не свойственных. Внезапно он перестал бояться психологических терминов, ибо почувствовал силу вызвать их на бой, столкнуть с новой дей ствительностью и в этом столкновении нащупать путь дальней шей работы. Расчет всего предприятия вскрылся в момент, ког Иван Петрович Павлов 399 да победа была обеспечена, а единство системы сделалось для всех очевидным.

Не случайно однажды Павлов сказал навсегда запомнившу юся мне фразу: «Исследователю, кто бы он ни был, дано в жиз ни написать только одну книгу».

Может быть, самая яркая черта в характере Ивана Петрови ча — это удивительная цельность его натуры исследователя.

Исследование не было родом его занятий, его профессией. Это была форма его отношений к жизни вообще. И потому, чтобы учиться у Павлова, не требовалось быть непременно физиологом или врачом. В его идеях и начинаниях все стояло вне шаблона, все дышало своеобразием и поразительной новизной инициати вы. Теоретик и практик, физик, биолог и математик находили здесь примеры руководства, действительные и полезные для самых различных областей исследования. Произошло это имен но потому, что работа и жизнь Павлова были смешаны до пол ной невозможности их разделить.

Ему незачем было искать развлечений вовне, ибо наука удов летворяла запросам и его ума, и эмоций. Все виды искусствен ного возбуждения и аффекта были органически ему чужды, ибо служили лишь помехой высшей из доступных ему радостей — ясности представлений. Наконец, отдых как смена предмета занятий никогда и никаких специальных усилий от него не требовал. Все, что совершалось вокруг, легко становилось пово дом для проявления его неисчерпаемого исследовательского ин стинкта. Ему все было интересно, все требовало разбора, дога док, эксперимента и выводов, в будущем все могло пригодиться.

Хорошо известно, сколько труда потратил Павлов на наблю дения за самим собой. Долгие годы следя за своим организмом с педантизмом и настойчивостью часовщика, он достиг понимания многих его особенностей и выработал ряд полезных привычек, несомненно способствовавших и его долголетию, и редкой со хранности сил.

Вспомню хотя бы об одной наивной и трогательной манере его приводить себя в состояние хорошей работоспособности в случа ях, когда она почемулибо страдала.

Обычно это бывало по утрам, зависело же от пустяков: легко го нездоровья, мелочных неприятностей (забыл проверить или завести часы), иногда от случайных встреч. В такие дни, усев шись на обычном месте, Иван Петрович молча приступал к ри туалу протирания очков и делал это дольше обычного. Лицо со храняло выражение брезгливое и чужое. 400 А. Д. СПЕРАНСКИЙ

Большинству сотрудников предвестники эти были уже знако мы. Они делали вид, что ничего не замечают, так как каждый был занят своим делом. Однако в лаборатории всегда имелось несколько новичков, спешивших воспользоваться странной не занятостью Павлова, чтобы вступить с ним в беседу.

Обратная сторона такой «удачи» вскоре же выявлялась. Го лос Павлова начинал звучать раздраженно, и дело доходило иной раз до порядочного шума. Справедливость требует отметить, что доставалось при этом далеко не одним новичкам.

В такой не раз повторявшейся истории самым замечательным был конец. В разгаре шума и связанных с ним других неприят ностей вдруг все обрывалось, как по волшебству. Лицо Павлова прояснялось, глаза светились вниманием и доброжелательством, голос спускался до обычных тонов, а сам он спокойно и весело погружался в милую ему повседневность.

Таких примеров почти бессознательного учета Иваном Петро вичем личных своих свойств и особенностей можно привести немало. Иногда это имело отношение даже к мелочам.

Так, при игре в городки он запрещал поднимать с земли и подавать ему палки, которые им были уже брошены. Когда, не смотря на запрещение, кто-нибудь все-таки поднимал и прино сил ему палки, он сердито бросал их на землю и поднимал вновь. Оказалось, что и здесь имелся какойто расчет, связь отдельных этапов, только в совокупности своей определявших целое. В систему его игры входили все детали, в том числе и поднимание палок.

Привычка все подвергать тщательному анализу и проверке, независимо от значения и сложности самой задачи, сделала то, что Павлов не знал скуки.

Помнится один маленький эпизод. Лет 10 тому назад Иван Петрович в компании с несколькими сотрудниками поехал в Колтуши для игры в городки. К вечеру следующего дня он дол жен был вернуться в город, мы же решили остаться. Предстоя ло отправить его на одноколке, не помню до ближайшей ли стан ции железной дороги или до линии городского трамвая (дорога одна). Это вызвался сделать я, неосторожно сказав, что дело это мне привычное, что еще мальчишкой я умел запрягать и править тройкой.

Слова мои со стороны Ивана Петровича немедленно вызвали совершенно откровенное и полное недоверие. Однако он не от клонил предложения, только тут же пустился все проверять. Я должен был перепрячь уже запряженную лошадь, проделав все это публично, под градом шутливых замечаний, насмешек и Иван Петрович Павлов 401 наставлений. В течение всего пути мои кучерские приемы под вергались неустанной критике. Для этого были использованы буквально все поводы. И хотя в конце концов уличить в само званстве меня не удалось, а на место мы добрались благополуч но и вовремя, он сошел с тележки неубежденным.

Опыт этот больше не повторялся, но и однажды поставлен ный, он был проведен по всем правилам.

Таким Павлов остался и перед лицом смерти.

Небольшое недомогание гриппозного характера, с которым ему почти уже удалось справиться, внезапно осложнилось. Утро последнего дня застало его взволнованным и беспокойным. При шедшим к нему врачам он озабоченно заявил, что чувствует себя необычно, как никогда раньше, что он забывает слова и произ носит другие, ненужные, что он совершает некоторые движения непроизвольно: «Позвольте, но ведь это кора, это кора, это отек коры». Попытка разубедить его со стороны присутствующих здесь терапевтов не имела успеха. Иван Петрович попросту зая вил, что не интересуется их мнением, и потребовал невропато лога. Проявленную им в период ожидания крайнюю нетерпели вость проще всего, казалось бы, объяснить общим болезненным состоянием. Однако это было не совсем так.

После приезда проф. М. П. Никитина, подробно обсудившего вместе с Иваном Петровичем тревожившую его нервную симп томатику, больной успокоился и вскоре уснул.

Потом уже выяснилось, что и здесь, в этом последнем своем наблюдении, Иван Петрович был прав. Вскрытие действитель но показало наличие у него отека коры.

Когда спустя два часа больной проснулся, для всех стало яс ным, что мы его потеряли. Но даже и в этот последний, корот кий сумеречный период кипучая и вечно деятельная натура Ивана Петровича сумела себя показать. Он лежал тихо, в полу забытьи, из которого временами его удавалось выводить для питья или приема лекарств, и тогда каждый раз он непременно спрашивал: «Который час?»

Дважды он проявил беспокойство, пытался подняться, отбро сить одеяло, спустить ноги, что было ему уже не под силу. Тогда он обращался к присутствующим: «Что же вы, ведь уже пора, надо же идти, помогите же мне».

В сущности, только в этом и проявился его бред.

<1938>

В. Г. УШАКОВ

Лаборатория И. П. Павлова в Институте эспериментальной медицины

Отделу физиологии в Институте экспериментальной медици ны было отведено весьма скромное помещение: он имел всего 4 лабораторных комнаты и очень маленькую операционную. Комнаты эти близко находились от прививочного отделения, где я работал. Скоро я стал частым посетителем лаборатории Ивана Петровича Павлова, проводя там все свободное время. Работа прививочного отделения продолжалась с 10 час. до часу дня, а потом еще была вечерняя прививка в 5 час. Время между при вивками, а иногда и после вечерней работы я проводил в физио логической лаборатории, тем более что Иван Петрович сразу привлек к себе своим энтузиазмом и тем особым простым отно шением ко всем работающим, которое так для него характерно (не исключая всегдашней возможности получить и основатель ный нагоняй в случае какоголибо промаха).

Иван Петрович в то время был 40летним крепким человеком, необычайно выносливым физически, первоклассным ходоком, за которым трудно бывало угнаться. Жил он на Петербургской стороне (на Введенской улице, угол Б. Пушкарской) и в Инсти тут (около 3 км), и в Академию (около 4 км) ходил пешком.