Цзэн Пу - Цветы в море зла

• Название: Цветы в море зла
• Автор: Цзэн Пу
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-280-00940-7

Цзэн Пу (1871—1935) — видный китайский романист, переводчик, издатель. Роман «Цветы в море зла» (1905) — многоплановое повествование об «образованном» китайском обществе второй половины XIX века. Автор обличает реакционные порядки в стране, излагает идеи реформаторов, рисует сцены освободительного движения в сопредельных Китаю странах.

---

В Китае девушка прожила целых три года, научилась китайскому языку и письменности. В это время Соломон умер, и мать вызвала ее домой. Возвращаясь в Россию, Саша села на пароход «Саксония», встретилась здесь с Цзинь Вэньцином и стала учить Цайюнь языкам. Для нее это было большим материальным подспорьем.

Такова была история Саши до встречи с Цзинь Вэньцином. Но надо сказать, что хотя Саша жила в Китае довольно долго, она все это время поддерживала переписку с выдающимися деятелями партии нигилистов: Луизой, Бормой, Кранцем и другими. За несколько дней до отъезда она получила от Кранца письмо, в котором он сообщал о финансовых трудностях, переживаемых за последнее время партией. Затем он говорил, что выехал в Германию изыскивать средства и остановился в берлинской гостинице «Кайзерхоф», в двести тринадцатой комнате.

В первый же день своего прибытия в Берлин Саша наняла пролетку и вместе с вещами отправилась прямо в отель «Кайзерхоф». На душе у нее было необыкновенно радостно: во-первых, она предвкушала удовольствие от встречи со своим другом после долгой разлуки, а во-вторых, сознавала, каким прекрасным подарком для партии будут десять тысяч марок, которые она добыла у Цзинь Вэньцина. Пока она размышляла обо всем этом, пролетка остановилась у подъезда большого отеля. Девушка спросила у портье, снявшего ее чемоданы, нет ли свободных комнат рядом с номером двести тринадцать.

— Есть! — ответил портье. — Двести четырнадцатый номер свободен.

Саша велела внести туда вещи, а сама отправилась к соседнему номеру. Когда она открыла дверь, на пороге предстал Кранц, провожающий какого-то гостя. При виде девушки он бросился к ней, схватил за руки и долго смотрел в глаза.

— Неужели это ты? — проговорил он наконец. — Я все еще не могу представить, что ты действительно приехала!

Он крепко сжал ей руки, и глаза его заблестели от слез.

Саша ласково улыбнулась:

— Кранц, не надо. Ведь мы проливаем кровь во имя народа, еще много будет разлук, может быть, смертей. Есть ли у нас время печалиться?! Перестань скорей! Расскажи мне лучше, как обстоят дела в партии. Это важнее!

В этот момент она увидела, что за спиной Кранца кто-то стоит, и умолкла.

— Сейчас я провожу своего друга, и мы с тобой обо всем поговорим! — поспешно сказал Кранц.

Молодой человек, впившийся взглядом в девушку, услышал эти слова и, недовольный, вышел из комнаты. Проводив его, Кранц вернулся.

— Это лейтенант Вальдерзее. Он тоже помогает нашему движению.

— Да, — перебила его девушка, — в прошлом месяце я получила твое письмо и узнала, что партии не хватает средств. Ну а сейчас как?

Кранц вздохнул:

— Долго рассказывать. С тех пор как на трон взошел Александр Третий, мы уже дважды покушались на его жизнь. Один раз был устроен подкоп под Каменный мост, в другой раз — заложена мина за Зимним дворцом. И все неудачно, только деньги ушли, накопленные в течение многих лет. Теперь наша касса пуста. Если не будет крупной денежной поддержки, мы не сумеем провести ни одной операции, даже наш тайный печатный орган, склад взрывчатых веществ, бюро по изготовлению документов и общество Красного Креста — все придется закрыть! Что ты можешь предложить?

Саша опустила голову и после долгого молчания сказала:

— Я думала, что денег надо немного, но, судя по твоим словам, десять тысяч марок не спасут положение!

— Что ты! — воскликнул Кранц. — Если бы у нас было десять тысяч марок, их бы хватило на самые срочные нужды…

— Такая сумма найдется! — промолвила девушка, не дожидаясь, пока он кончит.

— Откуда?

Тут Саша рассказала ему, как она одурачила китайского посланника. Кранц долго смеялся, а под конец спросил:

— Ты уже получила эти деньги?

— Мы условились, что жена посла лично передаст их мне. Тут дело верное.

Затем Саша стала расспрашивать о Луизе и Борме. Кранц подробно рассказал о них и в свою очередь осведомился о причинах, которые заставили Сашу покинуть Россию.

— Так это его рук дело! — возмущенно вскричал Кранц, когда девушка передала ему историю с Николаевым-младшим. — Ты знаешь, Николаеву-старшему повезло: на днях он умер своей смертью. А вот с отпрыском его мы еще не рассчитались. Он сейчас произведен в полковники жандармерии. Но ничего, от нас все равно не уйдет!

— Как, разве вся семья Николаевых наши враги? — изумленно проговорила девушка.

— Конечно! — воскликнул Кранц, хлопнув ладонью по столу. — Это ведь Николаев-старший погубил «Ад» и с тех пор полез вверх. Сейчас в их доме на несколько миллионов добра, а они еще народ обирают!

Саша слушала, ошеломленная.

— Выходит, Николаев-младший действительно богач?!

— Если уж он не богат, так кто же тогда?..

Девушка кивнула головой. Читатель, можете ли вы себе представить, что хотя эти молодые люди были связаны старой дружбой, они еще ни разу не наслаждались уединенной беседой? Теперь они сидели друг против друга, с чистыми, открытыми сердцами, ничего не тая в душе, — сильный, красивый мужчина и смелая, нежная девушка. Их мысли и чувства сливались, точно слова песни с мелодией. Они проговорили до глубокой ночи, пока свечи не превратились в огарки. Тогда Кранц отвел девушку в ее номер, а сам пошел отдыхать.

С тех пор Саша жила в отеле «Кайзерхоф» и целыми днями, за исключением тех часов, которые она тратила на занятия с Цайюнь, помогала Кранцу в работе или вела с ним задушевные беседы. Время летело быстро, незаметно прошло два месяца. Сумма, обещанная Цзинь Вэньцином, была уже полностью выплачена, да и Цайюнь не имела больше досуга учить языки. Саша поняла, что теперь в Берлине ей делать нечего. В один прекрасный день она неожиданно попросила у Кранца его фотографию, а на следующее утро, ничего ему не сказав и даже не попрощавшись, села на поезд и отправилась на родину.

Проснувшись, Кранц оделся и пошел навестить девушку, но комната была пуста, на полу валялись обрывки бумаг. Юноша был очень обескуражен, но Саша находилась уже далеко, поэтому ему оставалось лишь вздохнуть и снова приняться за работу.

Между тем Саша, тайно покинув Берлин, ехала в поезде, направляющемся в Санкт-Петербург. Еще в Шанхае она получила консульскую визу и сейчас не встречала никаких препятствий.

На третий день к вечеру она добралась до столицы и поспешила домой к матери. Встреча навеяла на обеих женщин и радость и печаль. Мать рассказала Саше, как умирал ее отец, и девушка, которой отнюдь не были чужды дочерние чувства, горько плакала. Пришли с визитами родственники и друзья, среди которых оказались Луиза с Бормой. Во время встречи они, конечно, заговорили и о трудностях, переживаемых партией. Зная, что Саша приехала из Берлина, друзья поинтересовались успехами Кранца. Девушка передала им слова Кранца о том, что у него есть хороший друг Вальдерзее, который помогает ему изыскивать средства. Луиза выразила надежду, что и сама Саша скоро включится в работу.

Проводив друзей, Саша принялась болтать с матерью. Та завела разговор о Николаеве, всячески превознося его и думая соблазнить дочь его положением. Девушка слушала молча, опустив голову. Вдруг послышались шаги и в комнату с наигранным смехом вошел какой-то человек.

— Сестра вернулась! — воскликнул он скрипучим голосом, напоминающим лай. — Что же вы не написали мне ни одного письмишка?

Саша вздрогнула и быстро подняла голову. К ней развязной походкой приближался низенький темнолицый субъект с всклокоченными волосами и глазами, похожими на фонари. Во взгляде его таился огонь, а в смехе — нож. Да ведь это сам Николаев!

Мать поднялась ему навстречу с заискивающей улыбкой.

— Как хорошо, что ты решил зайти! Только оставь свое красноречие. Она не забыла про старое и до сих пор поминает тебя недобрым словом!

— Ей-богу, не виноват! — загрохотал полковник. — Какой-то мерзавец, видно, меня оклеветал! Но не буду оправдываться, прошу сестрицу простить меня и молю только об одном — с сегодняшнего дня относиться ко мне помягче!

С этими словами он бросил шапку на стол и протянул Саше огромную лапищу, похожую на тростниковый веер. Девушка едва успела отдернуть руку и даже изменилась в лице.

— Дорогая Саша! — нагло тянул Николаев. — Давайте поздороваемся!

— Ты же знаешь, что она очень застенчива! Не шути с ней! — вмешалась мать.

Девушка задыхалась от омерзения, но сильным напряжением воли подавила свой гнев. Услышав слова матери, она задумалась на минуту, и вдруг на ее персиковых щеках проступил нежно-розовый румянец, ивовые брови взметнулись; она бросила на Николаева взгляд, похожий на чистую осеннюю волну, и быстро поднялась со стула.

— Что вы говорите, мама? Я с детства не знала никакого стеснения. Давайте руку, чего там еще! С удовольствием пожму!

И нежной розовой ручкой она изо всех сил сдавила черную лапу полковника. Тот охнул от боли.