Кендари Блэйк - Девушка из кошмаров

• Название: Девушка из кошмаров
• Автор: Кендари Блэйк
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Прошёл месяц с тех пор, как призрак Анны Корлов открыл дверь в Ад в своем подвале и скрылся, но охотник на призраков Кас Лоувуд не может двигаться дальше. 

Его друзья напоминают ему, что Анна пожертвовала собой, чтобы Кас мог жить, а не ходить вокруг наполовину мертвым. Он знает, что они правы, но, в глазах Каса, ни одна живая девушка, которую ему довелось встречать, не может сравниться с мертвой девушкой, которую он полюбил.

Теперь он видит Анну везде: иногда когда спит, а иногда и наяву в кошмарах. Но что-то не так ... это не просто мечты. Анна, кажется, мучается, раздираемая на кусочки в новых и все более и более ужасных обстоятельствах каждый раз, когда появляется. 

Кас не знает, что случилось с Анной, когда она исчезла в Аду, но он знает, что она не заслуживает всего того, что с ней происходит сейчас. Анна спасла Каса более чем один раз, и пришло время для него ответить взаимностью.

---

- Это…отвратительно, - сообщает Кармел.

- Это дешевая птица. Давайте проверим.

Дальше находится шаткая, гнилая лестница, ведущая к чердачному люку. Я полагаю, там мы увидим сеновал, кучу ночующих голубей и воробьев. Мне не нужно напоминать ребятам, чтобы они были начеку, потому что они и так находятся прямо позади меня, в постоянном контакте со мною. Когда носок Кармел наскакивает на зубцы вил, наполовину зарытых в сене, она кривит лицом. Мы косимся друг на друга, пока она трясет головой. Ведь это же не могут быть те самые вилы, на которые упала жена фермера. Мы уговариваем сами себя в этом, хотя, думаю, нет никаких причин считать, что это были именно те вышеупомянутые вилы.

Я подхожу к сеновалу первым. Кругозор моего фонарика высвечивает большое, широкое пространство пола, покрытого сеном, и несколько высоких штабелей кип вдоль южной стены. Когда я освещаю наклонную крышу, то вижу около пятидесяти голубей, ни один из которых не переживает за суету, попадающую в их поле зрения.

- Поднимайтесь, - говорю я.

Томас взмывает следующим, а затем мы вдвоем помогаем Кармел.

- Смотрите в оба. Это сено загажено птичьим дерьмом.

- Мило, - ворчит она.

Стоило нам всем взобраться наверх, как мы оглянулись вокруг, но ничего подозрительного не заметили. Чердак представлял собой огромное, просторное помещение, засоренное сеном и птичьим пометом. Здесь, должно быть, пользовались полиспастом[7] для перетаскивания сена, подвешенного к потолку, а также толстыми веревками, закрепленными над стропилами.

- Знаете, что я ненавижу в фонариках? – спрашивает Томас, пока его луч исследует комнату, где внезапно натыкается на головы птиц с хлопающими крыльями и доски, покрытые паутиной. – Они всегда вынуждают рисовать в голове картинки, которых мы не видим. То, что по-прежнему не доступно в темноте нашим глазам.

- Истинная правда, - соглашается Кармел. – Это худший кадр в фильме ужасов. Когда фонарик в результате натыкается на то, чего так долго ищешь, внезапно тебя озаряет, что лучше бы не знать, что именно там находится.

Им обоим нужно заткнуться. Сейчас не время паниковать. Я немного отстраняюсь, чтобы положить конец их разговору и заодно проверить на прочность пол. Томас двигается немного в другом направлении, оставаясь ближе к стене. Фонариком я освещаю тюки сена, обращая особое внимание на места, в которых может кто-то прятаться. Я ничего такого не заметил, кроме как насколько большими они кажутся с коричневыми и белыми точками по всей длине. Внезапно позади меня раздается длинный скрипучий звук, и, когда я поворачиваюсь, порыв ветра бьет меня по лицу. Томас нашел одну из дверей, скрытых под сеном, и открыл ее.

Ощущение, что за нами наблюдают, исчезло. Теперь мы всего лишь трое детей, забредших в заброшенный амбар, поэтому, продолжая делать вид, что мы попали в беду, никому из нас уж точно не пойдет на пользу. Может, не стоило начинать именно с этого места, и возникшее чувство, как только я прошел через дверь, было случайностью?

- Мне кажется, что твоя руна не слишком хорошо справляется со своей работой, - говорю я.

Томас пожимает плечами. Его рука рассеяно опускается в карман, где рунический камень тяготит его ткань.

- В нем никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Я не очень часто имел дело с рунами и до этого момента лично не вырезал ни одного такого, - он наклоняется и смотрит через только что найденную дверь в ночь. Становится холоднее; его дыхание превращается в туманное облачко. – Может, это вообще не имеет значения. Я имею в виду, если это то самое место, сколько людей тогда на самом деле в опасности? Кто появляется здесь? Призраку, или кто бы он ни был, вероятно, надоело все это, и он ушел подстраивать случайную смерть где-то в другом месте.

Случайная смерть. Эти слова колупают мой мозг.

Я идиот.

Веревка соскальзывает из стропила. Я поворачиваюсь закричать во все горло об этом Томасу, но слова вылетают слишком медленно. Все, что мне удается выкрикнуть, только его имя, поэтому я бросаюсь и бегу к нему, потому что вижу, как падет веревка, а призрак, привязанный к ней одним концом, на полсекунды материализуется прежде, чем успевает пихнуть через дверь Томаса, который затем летит головой вниз с сорокафутовой высоты на холодную, твердую землю.

Я ныряю следом за ним. В карман набиваются прутья сена, замедляя мое движение, но я ни о чем другом не думаю, кроме Томаса, и, когда я перепрыгиваю через подсенную дверь, мне удается зацепиться за его ногу. Моим костяшкам пальцев требуется каждая унция силы, чтобы удержать его, когда он ударяется о сторону амбара. В следующий момент Кармел находится рядом, также наполовину свешиваясь из двери.

- Томас! – кричит она. – Кас, вытащи его!

Удерживая за ногу, мы тащим его назад внутрь, сначала за пальцы ног, а затем за колени. Томас все это время держит себя в руках, не издавая ни звука. Нам почти удалось вытащить его, когда я слышу крик Кармел. Мне не нужно оборачиваться, потому что знаю, это дело рук призрака. Я чувствую ледяное давление по своей спине, и вдруг в воздухе появляется эдакий запах, когда вы оказываетесь в мясохранилище.

Поворачиваясь, я вижу его перед собой: молодого парня в выцветшем комбинезоне и хлопчатобумажной рубашке с короткими рукавами. Он выглядит толстым, с набитым брюхом и бледными руками, словно раздутые сосиски. Что-то не так с его формой головы.

Я вытаскиваю нож. Он поблескивает из моего заднего кармана, готовый погрузиться прямо в живот, когда она начинает смеяться.

Она смеется. Я так хорошо знаю этот смех, хотя и слышал его всего-то пару раз. Эта жирная колхозница глумиться над нами с разинутым ртом. Атаме практически выпадает из моих рук. Затем смех резко прерывается, призрак отступает назад и рычит, издавая такой звук, словно англичане в прошлом воспроизводили портативный мегафон. Около пятидесяти голубей вспархивают в воздух со своих насестов и камнем падают на нас.

Где-то посреди перьев и затхлого запаха птиц я кричу Кармел, дабы она продолжала тащить, чтобы не допустить падения Томаса, но я знаю, что она не слышит, даром, что в ее волосы запустились крошеные клювики и когти. Как только нам удалось вытащить Томаса, я подталкиваю их обоих к лестнице.

В панике, взмахивая руками, нашими ногами мы топаем вниз. Я должен оглянуться и убедиться, что ублюдок не собирается толкнуть еще кого-нибудь снова.

- Куда мы бежим? – выкрикивает Кармел, сбитая с толку.

- Подальше от двери, - откликаемся мы с Томасом.

К тому времени, когда мои ноги коснулись последней нижней ступени, Кармел и Томас были уже далеко впереди меня. Затем я чувствую, как справа от нас материализуется дух, поэтому поворачиваюсь. Теперь, когда у меня появился шанс присмотреться поближе, я понял, что не так с его формой головы: его затылок был проломлен. Все, что я могу видеть в этот момент, в его руках вилы.

Прежде чем он бросает их, я что-то выкрикиваю Кармел. Должно быть, мои слова затронули ее, потому что она оборачивается и рывком отклоняется в левую сторону, перед тем как зубья вил прокалывают позади нее стену. В результате она закричала, обостряя к ней свое внимание; я закидываю руку назад и бросаю атаме в щелкающем жесте. Он разрывает воздух и попадает прямо в брюхо фермера. На мгновение он смотрит сквозь меня глазами, похожими на прохладную воду бассейна. В этот раз я ничего не ощущаю. Мне не интересно, куда отправит его нож, и не желаю знать, чувствует ли все еще это Чародей. Когда он исчезает с лица земли, оставляя в воздухе прозрачную рябь, я радуюсь, что он ушел. Потому что мои друзья оказались без малого на волоске от смерти. Чертов ублюдок.

С мягким стуком атаме падает на землю, затем я его поднимаю прежде, чем подойти к до сих пор кричащей Кармел.

- Кармел! Ты ранена? Он тебя тронул? – спрашивает Томас.

Он осматривает ее, пока она в панике трясет туда-сюда головой. Торчащие вилы слишком близко находятся возле нее. Настолько близко, что одно из зубьев пришпилило ее пальто, не задев плеча, а всю ее от удара прижало к стене. Я подхожу и выдергиваю вилы, она же вскакивает, очищая свой пиджак, словно он грязный. Она в равной степени напугана и разочарована, потому что, когда она выкрикивает «Ты тупой мудак», я молчу, осознавая, что эти слова относятся непосредственно ко мне.

Глава 2

Атаме покоится в банке с солью, по самую рукоятку погруженный в белые кристаллы. Через окно пробивается утреннее солнце, лучи которого освещают стекло емкости и преломляются во всех направлениях, полыхая жидким золотом, почти как нимб. При лунном свете, совершая обряд очищения, мы с отцом обычно сидели и наблюдали за этой самой банкой с ножом внутри. Он величал его Экскалибуром [8]. Я же предпочитал никак его не называть.

За моей спиной мама жарит яичницу. На столешнице громоздится множество ее самых свежих защитных свечей. Преобладают здесь всего три цвета, каждый из которых даже пахнет по-разному. Зеленые свечи используются для процветания и благосостояния, красные – для страсти и любви, а белые применяются для ясности мыслей. Рядом с ними находятся небольшие груды пергамента, исписанные тремя разными заклинаниями, которые скоро обернут вокруг свеч и перевяжут лентой.