Кендари Блэйк - Девушка из кошмаров

• Название: Девушка из кошмаров
• Автор: Кендари Блэйк
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Прошёл месяц с тех пор, как призрак Анны Корлов открыл дверь в Ад в своем подвале и скрылся, но охотник на призраков Кас Лоувуд не может двигаться дальше. 

Его друзья напоминают ему, что Анна пожертвовала собой, чтобы Кас мог жить, а не ходить вокруг наполовину мертвым. Он знает, что они правы, но, в глазах Каса, ни одна живая девушка, которую ему довелось встречать, не может сравниться с мертвой девушкой, которую он полюбил.

Теперь он видит Анну везде: иногда когда спит, а иногда и наяву в кошмарах. Но что-то не так ... это не просто мечты. Анна, кажется, мучается, раздираемая на кусочки в новых и все более и более ужасных обстоятельствах каждый раз, когда появляется. 

Кас не знает, что случилось с Анной, когда она исчезла в Аду, но он знает, что она не заслуживает всего того, что с ней происходит сейчас. Анна спасла Каса более чем один раз, и пришло время для него ответить взаимностью.

---

За моей спиной мама жарит яичницу. На столешнице громоздится множество ее самых свежих защитных свечей. Преобладают здесь всего три цвета, каждый из которых даже пахнет по-разному. Зеленые свечи используются для процветания и благосостояния, красные – для страсти и любви, а белые применяются для ясности мыслей. Рядом с ними находятся небольшие груды пергамента, исписанные тремя разными заклинаниями, которые скоро обернут вокруг свеч и перевяжут лентой.

- Тосты? – спрашивает она.

- Да, - отвечаю я. – У нас еще есть саскатунский [9] джем?

Она ставит его на стол, пока я отправляю четыре кусочка хлеба в тостер. Когда они подрумянились, я намазываю их маслом и джемом, затем кладу на стол, где уже дожидаются нас тарелки с яичницей.

- Сок будешь? – интересуется она, пока я наполовину зарылся в холодильник. – Так ты собираешься рассказать мне, как все прошло субботней ночью?

Я встаю и наливаю два стакана апельсинового сока.

- Я сохраню нейтралитет.

Назад из Гранд-Мараис мы возвращались в полном молчании. К тому времени, когда мы вернулись домой, уже было утро понедельника, поэтому я сразу вырубился, лишь несколько раз приходя в себя, чтобы посмотреть по телевизору один из фильмов Матрица, перед тем как обратно отключиться и проспать всю ночь. Это был самый лучший способ уйти от допроса матери, который я когда-либо придумывал.

- Тогда, - оживлено начинает мама, - прими, наконец, чью-либо сторону и выложи все как есть. Через полчаса ты должен быть в школе.

Я сажусь за стол и опускаю взгляд на сок. Затем мое внимание привлекает яичница, в ответ сверля меня желтыми зрачками-желтками. Я накалываю ее вилкой. Что я должен сказать в таком случае? Как я должен рассказать ей об этом, когда сам толком ни в чем не разобрался? Тот смех принадлежал Анне. Это было ясно и ежу, когда он вылетал из черного горла того фермера. Я уверен в этом. Но это просто невозможно. Потому что Анны больше нет. Я до сих пор не могу отпустить ее в своих мыслях и вырвать из сердца. Может быть, поэтому мое воображение сыграло со мной злую шутку? Так считают мои глаза. Так скажет любой здравомыслящий человек.

- Я все запорол, - говорю я в тарелку. – Я был недостаточно быстрым.

- Но ты справился с ним, ведь так?

- Удача стоила мне того, что призрак вытолкнул Томаса через окно, а Кармел чуть не превратил в шашлык.

Мой аппетит сразу испарился. Даже саскатунский джем меня больше не привлекал.

- Они больше со мной не пойдут. Я никогда не должен больше позволять им делать это.

Мама вздыхает.

– Вопрос не в том, чтобы «не позволять им», Кас. Поэтому я не думаю, что тебе когда-либо удастся их остановить, - ее голос ласковый, полностью лишенный объективности. Она заботится о них. По-другому и быть не может. Но все же она очень рада, что там я был не один.

- Они начитались каких-то новелл, - говорю я. Гнев возникает из ниоткуда; я сильнее сжимаю свои зубы. – Но действительность очень реальна, она может убить их, и, когда они осознают всю сложность ситуации, как думаешь, что случится?

Лицо мамы выглядит спокойным, на нем нет ни единой эмоции, кроме вздернутых тонких линий бровей. В полной тишине она накалывает вилкой краешек яичницы и медленно пережевывает. А затем говорит:

- Ты не справедлив к ним.

Возможно. Но я не винил бы их за то, пустись они наутек после того, что произошло в субботу. И я бы точно не обвинял их, если бы они прятались от покойников Майка, Уилла и Чейза. Иногда хотелось с точностью да наоборот.

- Мне нужно идти в школу, - говорю я, отодвигая стул и оставляя еду нетронутой. Атаме очищен и готов к следующему бою, но я прохожу мимо. Возможно, в первый раз в своей жизни я не хочу брать его с собой.

***

Первое, что попадается мне на глаза, когда я огибаю угол шкафчика, это зевающий Томас. Он прислоняется к нему с книгой под мышкой, одетый в простую серую футболку, вот-вот готовую треснуть сразу в нескольких местах. Его волосы торчат в разные стороны. Из-за этого я улыбаюсь. В теле этого паренька заключена огромная сила, но сам он выглядит так, словно родился в грязной бельевой корзине. Когда он замечает меня, то машет рукой, и большая широкая улыбка озаряет его лицо. Затем он вновь зевает.

- Извини, - говорит он. – Я с субботы никак не могу выспаться.

- Все дело в грандиозной вечеринке. Да, Томас? - позади нас раздается ироническое хихиканье, поэтому я тут же оборачиваюсь и замечаю толпу людей, большинство из которых никогда не встречал. Комментарий доносится от Кристи или как там ее зовут, поэтому не понимаю, кого это вообще волнует, не считая того, как рот Томаса закрывается; и он смотрит на ряд шкафчиков, словно желая раствориться в них.

Я случайно встречаюсь взглядом с Кристи.

– Продолжишь разговаривать в таком духе, и ты покойница.

Она моргает, пытаясь определить, шучу ли я, в то время как я сохраняю каменное выражение лица. Эти слухи о нас на самом деле такие смешные.

Затем они молча проходят дальше.

- Забудь о них. Если бы они там были, они бы точно набрались.

- Ты прав, - говорит он, выпрямляясь. – Послушай, извини за субботу. Я выглядел таким придурком, когда свешивался из двери. Спасибо, что спас мою шкуру.

Во второй раз за день у меня застревает комок в горле то ли от благодарности, то ли от удивления. Затем я проглатываю.

– Не стоит благодарности, - «просто помни, кто стал причиной тому». – Не было ничего особенного.

- Конечно, - он пожимает плечами.

В первом семестре мы с Томасом вместе сидим на физике. С его помощью я смогу дотянуть до А-высшей отметки. Все то дерьмо о различных точках опоры и массы, умноженной на скорость - для меня все равно, что изучать греческий, но Томас легко справляется с этим. В нем, должно быть, что-то есть от ведьмы; он определенно понимает и знает, как совладать с такой силой. По дороге в класс, мы проходим мимо Кейт Хичт, которая силится смотреть в другую сторону так долго, как только может. Интересно, начнет ли она сейчас тоже обо мне сплетничать? Думаю, я бы понял ее, реши она так поступить.

Я смотрю на Кармел мельком, пока наш совместный пятый урок мы планируем провести в читальном зале. Несмотря на то, что в нашем странном трио, охотившимся на призраков, она считается третьим лишним, ее статус Первой дамы нисколечко не пошатнулся. Ее общественный график как всегда заполнен до краев. Она входит в состав студенческого совета, а также принимает участие во множестве скучных комитетов по сбору средств. Очень интересно наблюдать, как она мечется между этими двумя мирами, но все же без проблем может окунуться как в один, так и в другой.

Когда я добираюсь до читального зала, то сажусь, как обычно, напротив Кармел. Томаса еще нет. Могу сразу с уверенностью сказать, что в отличие от последнего, она не так просто прощает человека. Когда я опускаюсь на стул, ее глаза едва мерцают в свете ноутбука.

- Тебе действительно нужно постричься.

- Мне нравится, когда они немного длиннее.

- Но мне кажется, так они лезут тебе в глаза, - говорит она, смотря прямо на меня. – Они лишают тебя возможности замечать очевидное.

На мгновение мы смущенно опускаем глаза, и у меня возникает чувство, словно я почти прижат, как бабочка под стеклянной витриной, поэтому, думаю, она заслуживает, по крайней мере, простого извинения.

– Извини за субботу. Я оторопел, поэтому вел себя как дурак. Знаю, что это так. Опасно, когда ты…

- Давай сразу к делу, - говорит Кармел, жуя жвачку. – Что тебя беспокоит? В том амбаре ты колебался. Там, на чердаке, ты мог с легкостью покончить с призраком. Нога Томаса свисала, а его оголенный живот, можно сказать, словно преподносили призраку на блюдечке с голубой каемочкой.

Я глотаю. Конечно, она заметила. Кармел никогда и ничего не упускает из виду. Я открываю рот, но ничего разумного не могу сказать. Она протягивает руку и касается моей.

- Нож не так уж и плох, - тихо сообщает она. – Так говорит Морфан. Твой друг Гидеон тоже так считает. Но если ты сомневаешься, может, стоит взять небольшой перерыв? Кому-то будет очень больно.

Томас опускается рядом с Кармел, переводя взгляд с меня на нее и обратно.

- О чем разговор? – интересуется он. – Вы, ребята, выглядите так, словно кто-то умер.

О, Боже, Томас, ты допускаешь такие рискованные высказывания.

- Ни о чем, - отвечаю я. – Кармел просто обеспокоена тем, почему в субботу я колебался.

- Что?

- Он колебался, - отвечает Кармел. – Еще на сеновале он мог убить его, - она перестает говорить, как только мимо нее проходят двое детей, – но он этого не сделал, хотя меня и смутил вид неправильных зубьев вил.

- Но сейчас-то с нами все в порядке, - улыбается Томас. – Работа выполнена.

- Он не имел силы над ним, - продолжает Кармел. – Ему просто интересно, является ли его нож все еще злом.

Мне действует на нервы, когда все говорят обо мне так, словно меня здесь нет. Минуту или около того они перемывают мне кости: Томас слабо меня защищает, а Кармел утверждает, что мне нужно пройти как минимум шесть сеансов паранормальных консультаций прежде, чем я вернусь к работе.