Кендари Блэйк - Анна, одетая в кровь

• Название: Анна, одетая в кровь
• Автор: Кендари Блэйк
• Жанр: Ужасы и Мистика

Рассказ о том, как парни встречаются с девочками, а эти девочки убивают людей…

У Каса Лоувуда необычная профессия — он убивает мертвых.

Так делал и его отец, пока его не убил призрак. Теперь, вооруженный, Кас путешествует по стране, охотясь на призраков.

Когда он приезжает в новый городок в поисках призраков, местные жители рассказывают ему о некой Анне, которая одета в кровь. Он не ожидал, что ею окажется призрак, который поражает своим гневом и яростью. И она до сих пор одета в одежду того года, года в котором ее убили — белое платье, но теперь с красными пятнами и капающей кровью. После своей смерти, Анна убила каждого, кто решился войти в ее дом.

И она, по неизвестной причине, бережет жизнь Касу.

---

— Что происходит? — спрашиваю я, мой мозг-щупальце наконец-то нашел путь к моему языку.

— Иисусе, чувак, я думал тебя поджарили, — восклицает Томас, появляясь из стороны, как я теперь вижу, того же антикварного дивана, на который меня положили в первый раз в ту ночь в доме Анны, когда ударили по башке. Я нахожусь сейчас в магазине Морфана.

— Когда тебя принесли… — начинает Томас, но не оканчивает рассказ, я же знаю, что он имеет в виду. Я кладу руку на его плечо и сжимаю.

— Со мной все в порядке, — отвечаю я и с небольшим усердием немного приподнимаюсь. — Я попадал и в худшие передряги.

Находясь на другом конце комнаты, стоя к нам спиной и показывая, будто у него есть более интересные дела, Морфан неожиданно смеется.

— Не в этом случае, — он поворачивается. Его проволочные очки сползли к кончику носа. — Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Тебя заколдовали.

Томас, Кармел и я ведем себя так, как и любой другой человек на нашем месте, услышав подобное: мы переглядываемся друг с другом, а затем хором спрашиваем «А»?

— Заколдовали, мальчик, — рявкает он. — Все дело в вест-индийской магии Вуду. Тебе просто повезло, что я провел целых шесть лет на острове Ангилья вместе с Юлианом Баптистом. Он был настоящим чародеем.

Я разминаю конечности и сажусь прямо. За исключением небольшой боли сзади, в спине, и головокружения я чувствую себя вполне сносно.

— Меня заколдовал чародей? Разве это не то, что рассказывал Смурф[49], как они смурфили[50] банк[51]?

— Только без шуток, Кассио.

А вот моя мама. Она ужасно выглядит. Скорее всего, плакала. Ненавижу то существо.

— Я до сих пор не могу понять, как он к нам пробрался в дом, — говорит она. — Мы были всегда осторожными. Барьерное заклинание всегда работало. Оно же откликнулось на вторжение Анны.

— Это было сильное заклинание, миссис Лоувуд, — мягко отвечает Анна. — Я бы никогда не сумела переступить порог вашего дома. Сколь сильным не было мое желание, — когда она проговаривает последнюю часть, ее радужка глаз становится темнее на три оттенка.

— Что произошло? Что случилось после того, как я потерял сознание? — сейчас мне было интересно. Я вздохнул с облегчением от того что не мертвый.

— Я говорила ему выйти и встретится со мной лицом к лицу, но он не захотел. Он просто растягивал губы в ужасной улыбке, а затем внезапно ушел, ничего не оставив после себя, кроме дыма, — Анна поворачивается к Морфану. — Что оно такое?

— Он был колдуном. Кем он стал теперь, понятия не имею. Он с легкостью преодолевает любые препятствия. Теперь он стал только сильней.

— Какая конкретно магия? — спрашивает Кармел. — Я единственная, кто не знает об этом?

— Здесь уместно использовать другое слово, принадлежащее Вуду, — отвечаю я, и Морфан хлопает рукой по деревянному углу счетчика.

— Если вы так думаете, считайте, что уже мертвы.

— О чем ты? — спрашиваю я. Пошатываясь, я тянусь к пальцам ног, когда Анна берет меня за руку. Разговор не получится, если буду лежать.

— Магия это Вуду, — объясняет он. — Но Вуду далеко не магия. Вуду считается не более чем афро-американским колдовством. Ею занимаются по всем правилам, как и обычные люди, когда практикуют колдовство. У магии же нет правил. Вуду располагает уровнями мощности каналов. Магия — это сила. Чародей не раскидывается энергией налево и направо, а просто впитывает ее в себя, накапливая. Поэтому он становится источником питания.

— Но черный крест — я нашел черный крест, как у Папы Легба[52].

Морфан машет рукой.

— Вероятно, сначала он начинал с Вуду, но теперь стал намного сильнее. Ты нас всех втянул в жизнь, полную неудач.

— Что значит «втянул»? — спрашиваю я. — Я ж не кричал ему типа «Эй, парень, убивший моего отца, приходи терроризировать меня и моих друзей»!

— Ты привел его сюда, — огрызается Морфан. — Он же был с тобой все это время, — затем переводит взгляд на атаме. — Выброси этот проклятый нож.

Нет. И еще раз нет. Такого не может быть на самом деле. То, о чем он сейчас говорит, не правда. Атаме в моих руках теперь ощущается намного тяжелее, чем раньше. Блеск лезвия ослепляет глаза, от которого я чувствую, как предательски замыкаюсь в себе. Он утверждает, что колдун и мой нож связаны вместе. Я же сопротивляюсь данной мысли, хотя и знаю, что он прав. Иначе зачем бы ему возвращать нож мне назад? Или Анна, ощутившая запах дыма, когда ее порезали? Тогда она упомянула, что он был к чему-то привязан. К чему-то темному, потустороннему. Я думал, что ножу была просто присуща такого рода власть.

— Он убил моего отца, — я слышу свой тихий голос.

— Конечно, — фыркает Морфан. — Как думаешь, стал бы он привязываться к ножу в первую очередь?

Я не отвечаю. Морфан обращает на меня свой взгляд гения. В той или иной мере мы сейчас все подвластны его взору. Но пять минут назад я валялся почти неживым, так что дайте мне теперь свободу действий.

— Все случилось из-за твоего отца, — шепчет моя мама. А затем возвращается к главному: — Потому что оно съело его.

— Плоть, — продолжает Томас, и на лице загораются глаза. Он с одобрением смотрит на Морфана, а затем продолжает: — Он пожиратель плоти. А она — это сила. Сама суть. Поедая твоего отца, вместе с плотью он получал еще и его силу, — он смотрит на мое атаме, словно никогда прежде не видел. — Кас, это то, что ты называл родственной связью. Теперь оно связано с ним. Нож подпитывает этого призрака.

— Нет, — слабо возражаю я. Томас смотрит на меня с беспомощным, чувствующим вину выражением на лице, пытаясь доказать мне, что я не специально вел себя подобным образом.

— Подождите, — вмешивается в разговор Кармел. — Вы хотите сказать, что у этого существа теперь присутствует частички душ Уилла и Чейза? Он что, носит их в себе теперь постоянно? — она выглядит напуганной.

Я опускаю взгляд на атаме. С его помощью я отправлял дюжины призраков в далекое плаванье. Теперь я понимаю, что Томас и Морфан правы. Так куда же на самом деле я отправлял этих проклятых призраков? Нет желания об этом рассуждать. За моими закрытыми веками проносятся лица убитых мною призраков. Я вижу их чувства неуверенности и злобы, наполненные болью. В голове проносятся глаза того автостопщика, пытающегося попасть к своей девушке. Не могу с уверенностью сказать, дарил ли я им вечный покой. Не знаю, но надеюсь на это. Я уверен, что не хотел делать этого.

— Это невозможно, — в конце концов, выдавливаю из себя я. — Нож не может быть связан с мертвыми. Он должен был всего лишь убивать, а не кормить то чудовище.

— Малыш, в твоих руках не Святой Грааль, — говорит Морфан. — Его создали много лет назад с заключенной в него силой, о которой невозможно забыть. Даже если ты использовал его в благих целях, это не означает того, для чего он был создан в действительности. Это не значит, что в нем бурлит вся сила, которую он способен использовать. Как бы то ни было, тогда твой отец владел им, а теперь нет. С каждым убитым призраком ты делал существо только сильнее. Он — пожиратель плоти. Колдун. Собиратель душ.

Из-за подобных догадок мне захотелось стать снова ребенком. Почему же моя мама не обзывает их законченными лжецами? Буквально не заставит их по-настоящему выпрыгнуть из штанов? Но она молчаливо наблюдает за нами, всех внимательно слушая и не возражая.

— Ты утверждаешь, что все это время он находился со мной, — я чувствую себя нехорошо.

— Я лишь полагаю, что нож, словно еще одна вещица, которую мы принесли в магазин. Оно было всегда с ним, — Морфан мрачно смотрит на Анну: — И теперь он желает забрать ее с собой.

— Почему же не сделает этого самостоятельно? — утомленно спрашиваю я. — Он ведь пожиратель плоти, так? Тогда почему он нуждается в моей помощи?

— Потому что я не плоть, — отвечает Анна. — Если бы была ею, сгнила бы давно уже.

— Говоря начистоту, — подмечает Кармел, — она права. Если бы у призраков имелась материальная оболочка, они бы походили на зомби, не так ли?

Я машу рукой в сторону Анны. Перед глазами немного вращается комната, когда я ощущаю ее руку вокруг своей талии.

— Разве это сейчас имеет значение? — спрашивает Анна. — Что сделано, то сделано. Этот разговор не может подождать?

Она говорит так, пытаясь помочь мне. В ее тоне слышится беспокойство. Я смотрю на нее с благодарностью… Все еще оставаясь на моей стороне в своем белом, полном надежд платье, она выглядит бледной и утонченной, но никто из нас и мысли не допустит, что она слабая. По мнению колдуна, она, должно быть, смотрится точно праздничный ужин столетия. И, скорее всего, надеется, что она станет его освобождением.

— Я собираюсь покончить с ним, — сообщаю я.

— Тебе придется это сделать, — откликается Морфан. — Если хочешь остаться в живых.

Звучит не очень приятно: