Владимир Листенгартен - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Владимир Листенгартен
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

— Еж забрался во двор, собака бросилась на него, корова испугалась, сорвалась с привязи и затоптала весь огород прежде, чем я успела вмешаться.

Мы, конечно, промолчали о своей роли в этом переполохе.

Каждые две недели мы отправлялись на выходные дни на отдых домой, в Баку. Добираться до города легче всего было на поезде. От станции Ялама, находившейся недалеко от селения Ширвановка, до Баку поезд шел пять-шесть часов. Однако у нас в те годы был лозунг, которого мы придерживались по мере возможности: «Все в жизни надо испытать!». Трудно сейчас сказать почему мы решили в первую очередь этот девиз проводить в жизнь во время поездок в город на поезде: мы принципиально не брали билеты, а старались проехать зайцем. Когда не удавалось влезть в вагон, мы ехали на подножке, на крыше. Как-то Веня уговорил машиниста посадить нас на паровоз. Это было незабываемое путешествие — из топки пыхало жаром, мы стали черными от угольной пыли, но радость от того, что все-таки проехали без билетов, была главной для нас.

Однажды, когда мы все-таки влезли в вагон и надеялись благополучно доехать до города, вдруг появился контролер. Прятаться в туалет, как мы понимали, было бессмысленно. Мы стали переходить из вагона в вагон, стремясь уйти от контролера, но он медленно, но верно нас догонял. Тогда Веня решился на отчаянный шаг: он умудрился расцепить состав — мы оказались в той части, которая продолжала ехать, а контролер — в той, что осталась без паровоза. Конечно, случившееся немедленно заметили, поезд остановился, паровоз и первые вагоны подали назад и снова сцепили с оторвавшейся частью состава. Но, благодаря этой суете, нам удалось благополучно перейти в те вагоны, в которых контролер уже успел проверить билеты, и мы благополучно добрались до Баку.

Когда гидрогеологическая съемка была закончена, нас перевели на буровую, которая располагалась в селении Алексеевка Худатского района. Это было довольно большое селение, с улицами, которые местами были даже вымощены камнями. Поселили нас в школе. Первым делом встал вопрос о еде. Я отправился обходить дворы местных жителей, пытаясь купить у них кур, яйца и вообще хоть что-нибудь. Однако все, к кому я обращался, говорили одно и то же:

— Идите в колхоз!

Для меня это было совершенно непонятно, но, в конце концов, не сумев купить ничего съестного, я пошел в правление колхоза. Там меня встретили радушно, спросили, что бы я хотел купить?

— А что у вас есть?

— Вот список, выбирайте!

Список был длинный, в нем было все: яйца, куры, молоко, масло, творог, сметана и многое другое. А в конце списка значился самогон.

— Не понял, вы продаете самогон тоже?

— Да, конечно, выберите все, что вам надо, цены там указаны, оплатите в кассе и идите на склад — там все и получите.

Я просто обалдел — о таких колхозах я никогда не слышал. Как позже выяснилось, этот колхоз считался передовым, а возглавляла его женщина, Герой соцтруда по фамилии Копейка. Она железной рукой правила колхозом, его члены обязаны были всю излишнюю продукцию домашних хозяйств сдавать в колхоз, который все это реализовывал, а вырученные деньги выплачивал колхозникам. Я отправился на склад, где получил все по своему списку, а когда дело дошло до самогона, завскладом меня огорошил:

— Какой именно самогон вы хотите — тутовый, абрикосовый или сливовый?

Я в те времена никогда не пробовал никакого другого самогона, кроме тутового. Сливовый самогон меня как-то не привлек, и я выбрал абрикосовый самогон, тем более, что он источал изумительный запах свежих абрикосов.

Со всей добычей я вернулся в школу и обрадовал своего приятеля Веню:

— Еды навалом, а пить будем абрикосовый самогон.

Сели за стол, налили каждому по стакану. Я выпил, и у меня глаза полезли на лоб: самогон был по меньшей мере 80-градусный. Такого мне пить еще не приходилось. Мы оба сидели с открытыми ртами и пытались вздохнуть, схватили воду, запили и, наконец, постепенно пришли в себя. Через пару дней мы приспособились и уже спокойно пили эту «огненную воду».

Надо сказать, что когда я вернулся домой, в Баку, и мы с товарищами собирались за столом, я первое время наливал себе хотя бы полстакана водки, чтобы быть на одном «уровне» со всеми. Постепенно это прошло, и я стал пить как и остальные — только по случаю и не больше 100–200 грамм — пьяницы из меня не получилось! Но этот опыт тоже стал одним из элементов осуществления нашего лозунга «Все в жизни надо испытать!»

Собака

База геологической партии располагалась в большом одноэтажном каменном доме в одном из селений Азербайджана. Коллектив партии был молодежный: начальнику — всего 25 лет, остальные геологи и техники были еще моложе. Самой великовозрастной сотрудницей была женщина по имени Лариса. Ей было 35–37 лет. В ее обязанности входило проводить непосредственно на базе первичную обработку собранных материалов. Одновременно, по своей собственной инициативе, она стала покупать у местного населения продукты, готовить нехитрую еду, которой питались все работники, возвращавшиеся на базу после дня проведенного в поле.

Молодым сотрудникам партии Лариса казалась слишком старой, но мужчины из местного населения быстро обратили внимание на высокую, стройную, белокурую голубоглазую женщину, так не похожую на местных жительниц. Но Ларису они совершенно не интересовали.

Вскоре к дому, где располагалась база, приблудилась собака. Это была дворняга — какая-то странная смесь разных пород, довольно большая по размеру и весьма странно окрашенная. Шерсть у нее была, в основном, серая, но в разных местах были пятна желто-рыжего цвета самых разнообразных форм. Собака быстро привязалась к Ларисе, которая ее кормила остатками со стола. Постепенно она перестала надолго отлучаться и почти постоянно сидела или бродила недалеко от Ларисы. Сотрудники партии спрашивали Ларису, как зовут эту собаку. Она отвечала, что имени ее не знает и называет ее просто «Собакой». Если собака была во дворе, Лариса звала ее:

— Собака, Собака…

И собака начала откликаться на эту необычную кличку. Один из работников партии сказал Ларисе, что имя не подходит, так как собака эта — кобель. Но Лариса ответила, что кобель ведь тоже собака, поэтому пусть остается та кличка, которую она дала и которая не хуже любой другой.

Серый цвет шерсти собаки всем нравился, а вот желто-рыжие пятна вызывали отрицательные эмоции. Однажды кто-то предложил перекрасить собаку. Весь коллектив, состоявший из молодых парней, принял это предложение с энтузиазмом. Немедленно в магазинчике, который располагался в соседнем селе, купили черную краску для шерсти. Общими усилиями собаку связали, но все равно удерживать ее в ванне с краской оказалось нелегко. Все понимали, что голову собаки в краске мочить нельзя, поэтому один человек держал ее за голову над жидкостью, а еще четверо с трудом удерживали ее в ванне. Результат получился неважный. Шерсть изменила свой цвет, стала какой-то грязно-синей, пятна стали вообще голубовато-коричневыми, а вдоль шеи, там где краска не коснулась головы, был резкий переход от одного цвета к другому. В общем, вид у собаки стал еще страшнее, чем раньше. Геологи стали ее называть «Собакой Баскервилей».

Сотрудников партии, которые ее держали в ванне, собака возненавидела. Хотя она и не выражала открытой вражды, но всех этих ребят она хорошо помнила и обходила стороной. На Ларису это не распространялось, возможно потому, что она не держала собаку во время экзекуции. Наоборот, собака еще больше привязывалась к Ларисе и ходила за ней следом. Через пару месяцев краска с шерсти стала постепенно сходить. Возможно это происходило еще и потому, что Лариса собаку усиленно мыла. Она поливала ее водой, намыливала жидким мылом, а затем снова поливала. К общему удивлению эта процедура собаке нравилась, и она не убегала.

Родник, из которого брали воду для хозяйства, находился на окраине селения. Обычно ребята возвращаясь на машине с работы, наполняли канистры и большие стеклянные бутыли водой из родника и привозили воду на базу. Но однажды Лариса обнаружила, что вода кончается. Было уже поздно, темнело, ребята еще с работы не вернулись, и она, взяв ведро, сама отправилась к роднику. Это углядел один из местных жителей. Он последовал за Ларисой и, нагнав ее у родника, стал объясняться ей в любви. Однако словами он не ограничился и захотел немедленно доказать свою любовь. Лариса сопротивлялась, однако силы были неравные, и вскоре он ее повалил. Но тут произошло то, чего он предвидеть не мог: собака, которая держалась недалеко от Ларисы, прыгнула на него и вцепилась сзади в шею. Парню стало не до Ларисы, которая, бросив ведро, быстро убежала. Вскоре на базу приползла собака. Она была ранена. Когда вернулись с полевых работ сотрудники партии и Лариса рассказала им о происшествии, двое из них погрузили собаку на машину и отправились в близлежащий город на поиски ветеринара. А остальные пошли искать напавшего на Ларису парня, имя которого она им назвала. Назревала драка между геологами и местными жителями.