Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am

• Название: Фанфик Everything I am
• Автор: Фанфикс.ру
• Жанр: Фанфик

Шестой курс. Угроза жизни, ставшая почти обыденностью, первая любовь, принесшая разочарование, знание, что живешь только ради того, чтобы стать убийцей. И безумный май, который изменит всё.

---

Я прохожу к своему месту. Рон уже ушел, Гермиона сидит и читает книгу, машинально обгрызая яблоко. На мой приход она кивает, не отрываясь от текста, и замечает:

— Можешь попросить у эльфов добавки, ты сегодня голодный, наверное.

— Да ничего. Гермиона, Дамблдор произносил… какие-нибудь объяснительные речи?

Она опускает книгу и устремляет на меня серьезный взгляд:

— Нет. А что, должен был? Наверное, под конец приберегает. Сегодня многие пришли на ужин поздно.

В самом деле, свободных мест в зале практически нет, хотя на удивление тихо. Словно убавили громкость разговоров. И смеха совсем не слышно.

— А Рон где? — спрашиваю я хмуро.

— Не знаю, — так же отзывается Гермиона, — он тоже не обедал. Перед сессией, когда мозги нуждаются в подпитке… Сказала бы я по этому поводу… — она машет рукой и вздыхает. Я неловко треплю ее по плечу, и она кивает:

— Ты ешь, ешь. Хоть в тебя запихать побольше.

Я усмехаюсь и приступаю к овощному рагу. Успеваю покончить с ним и взять тарелку с десертом — морковка со сметаной, — и без того необычная тишина делается вовсе гнетущей. Я поднимаю голову. Дамблдор поднялся со своего места и жестом просит внимания. Я машинально обхватываю руками чашку с чаем. Он обжигает пальцы, но мне все равно.

— Дорогие друзья, — начинает Дамблдор негромко, — студенты и преподаватели…

Я нахожу взглядом неизвестно когда появившегося Снейпа. Тот сидит с отсутствующим выражением лица и рассматривает студентов своего факультета, будто контролируя их реакцию. Его самообладание вызывает во мне зависть и почти гнев, не знаю, на что. Я тоже так хочу. Ни малейшего намека на то, что он знает, о чем пойдет речь. Но он ведь знает, даже предупредил меня, чтобы я не среагировал по-глупому. Он не смотрит в сторону нашего стола. Ему все равно — или он уверен в моей реакции? Мне вдруг хочется доказать, что я тоже способен держать маску.

— … думаю, все вы знаете о трагическом событии, произошедшем сегодня в маггловской части Лондона. Оно затронуло не только немагическое население города. Мы сочувствуем сегодня горю мисс Лавинии Дженнингс, потерявшей брата…

Весь Хаффлпаф опускает головы. Лавиния — бледная хрупкая скандинавка — оглядывается и скользит взглядом по столу Рэйвенкло.

— … и несчастью мисс Луны Лавгуд, лишившейся отца…

Девушки встречаются глазами. Без кивков, без взмахов рук. Они просто смотрят друг на друга, и я думаю, спустя какое-то время мы увидим их бродящими рука об руку. Почему-то мне так кажется.

— Всем нам казалось, что эти события связаны друг с другом: трагедия в редакции магического журнала и взрывы в Сити, — ровным тоном продолжает директор, — однако это не так.

Внезапный шум, множество голосов, потрясенные взгляды.

— Над кварталами Сити в небе не было обнаружено ни одной Черной метки. Работники Министерства не нашли никаких улик, указывающих на то, что это дело рук Пожирателей смерти. Посему считать, что это работа Сами-Знаете-Кого будет ошибочно. Это лишь беспорядки в маггловском обществе. Уносящие жизни людей, страшные в своей жестокости, но творимые магглами, а вовсе не магическим путем.

«Imperio, известное как заклятие Подвластия, снова стало одним из часто применяющихся Непростительных. Время затишья после первой войны кончилось, оно используется не только в нашем мире…. Магглы, подвергшиеся ему, сеют в обществе смуту и беспорядки. Террористические акты, ритуальные самосожжения, финансовые катастрофы, экологический кризис…» Я слышу слова директора, адресованные мне, так ясно, словно они произнесены полчаса назад.

Мне хочется вскочить и закричать на весь зал, так, чтобы потом горло хрипело, так, чтобы у Дамблдора заложило уши. Ложь, ложь, ложь! Все связано, не так, значит иначе! А мы отсиживаемся, как крысы в норе, и ждем, пока я научусь убивать. И я ничего не могу с этим поделать, потому что выйти в одиночку прямо сейчас — означает нарваться на собственную бесполезную смерть, которая ничего не изменит.

Когда я ловлю себя на том, что киваю, соглашаясь со словами Дамблдора, я не верю сам себе. И лицо у меня, кажется, такое, что ни у кого не вызывает вопросов.

А ведь в мою сторону и впрямь смотрят. Как я раньше не замечал?

Я поворачиваю голову и встречаю взгляд Снейпа. Он смотрит сквозь меня, я отвечаю тем же, со стороны не поймешь, что это зрительный контакт. Но я чувствую его поддержку — и сижу спокойно, хотя кровь гулко стучит в ушах, а пальцы, сжимающие чашку, так дрожат, что со дна, кружась, поднимаются чаинки.

— … поэтому прошу всех успокоиться. Нам не угрожает внезапная война. Более того, прошу всех вернуться к выполнению домашних заданий, — Дамблдор улыбается, и мне хочется его придушить, — потому что через неделю начинаются экзамены. Пятые и седьмые курсы призываю к тщательности — вас ждут СОВы и ЖАБы. На этом благодарю вас за внимание. — Он садится, и я чувствую, как он скользит по мне взглядом. Мне вдруг кажется, что рентгеновские способности Дамблдора ослабли — или Снейп хорошо научил меня закрываться.

Ужин заканчивается гораздо более жизнерадостно, но я не думаю, что словам директора поверили все. Когда мы выходим из-за стола, я нахожу глазами Луну. Она кивает мне, потом говорит:

— Я подойду к Лавинии, если ты не против, Гарри? — я киваю, не зная, что испытывать: беспокойство или облегчение. С одной стороны, лучше бы им сейчас держаться по отдельности, пока раны не затянулись, и не травить друг другу душу. С другой стороны, взаимопонимание сейчас кажется самым важным, и это сближение может быть закономерностью.

Гермиона ждет меня у выхода, опустив голову. Я касаюсь ее руки:

— Куда пойдем?

— В гостиную, — говорит она невыразительно. Мы молча выходим, и лишь отойдя на пару поворотов коридора, Гермиона решается шепотом заговорить:

— Гарри, ты веришь в случайность этого совпадения? В то, что за ним не стоит… Волдеморт?

Она как всегда запинается на его имени, а я соображаю, что сказать. Правду — и открыть, что Снейп меня предупредил? Гермиона никому не скажет, конечно, и тем не менее… Сделать вид, что верю? Она не поверит в такую наивность.

— Нет, — говорю я наконец, не позволяя ей остановиться и продолжая идти вперед, — но сидеть и демонстрировать это было бы как-то… неумно, ты согласна?

— Согласна. Если ты не заметил, я тоже сидела и делала вид, что верю каждому сказанному слову. Но я не верю даже тону Дамблдора.

Я не обратил внимания на ее реакцию. Я лишь ждал реакции Снейпа на мою выдержанность. Как будто что-то доказывал ему. Или себе. Мне становится неловко.

— И все-таки это связано одно с другим, — роняет Гермиона, не замечая моего смущения, — не может не быть связано… Как я устала, если бы ты знал…

Я резко поворачиваюсь. У Гермионы дрожат губы, она смотрит прямо перед собой и идет на автомате, кажется, не разбирая дороги.

— От чего? — спрашиваю я, чтобы не дать ей уйти в себя. Наверное, из-за Луны вчера перенервничала.

— От всего. Родители там, в Лондоне, я не могу связаться с ними иначе как совой, все время боюсь, что «горячая» война начнется в любую минуту — и я ничего не успею предпринять, чтобы их спасти… ты был последние месяцы сам не свой, я ужасно боялась, что ты что-нибудь с собой сделаешь… Теперь эти несчастья с Луной и с Лавинией… — Она отворачивается, чтобы скрыть слезы, но я слышу их в голосе. — Ну и Рон тоже. Для полноты картины… — сдавленно договаривает она и умолкает. Я оглядываюсь — в коридоре почти нет знакомых лиц — обхватываю Гермиону за талию, оттаскиваю к ближайшему окну и прижимаю к себе.

Она плачет, наверное, нервы не выдержали непрерывного стресса, ее слезы смачивают мою шею, а я не знаю, что предпринять. Второй раз за два дня ужасное чувство беспомощности. С Луной хоть она знала, что делать, а что теперь мне делать с ней?

— Гермиона, ну что ты, — беспомощно говорю я, гладя ее по голове, — ну не плачь, пожалуйста… ну что ты… Все будет хорошо…

Она не поднимает головы, вздрагивая от прорвавшихся рыданий. Я поворачиваюсь так, чтобы заслонить ее спиной от проходящих мимо студентов. На нас поглядывают, но не насмешливо и не любопытствующе, а скорее испуганно. В последние два дня в Хогвартсе многое изменилось. Кто знает, от чего плачет девушка, которую обнимает Гарри Поттер? Может быть, произошла очередная беда. Кто-то трогает меня за локоть, но я не оборачиваюсь, продолжая укачивать Гермиону и бормоча что-то бесполезное, но утешительное.

— А он… как он мог так с нами поступить? — выдавливает она приглушенно, — он думает, я железная… все могу выдержать, все объяснить… я люблю его, Гарри, понимаешь, люблю! — вскрикивает она вдруг и судорожно обнимает меня, заходясь истерическим плачем.

— Он тоже тебя любит, — говорю я ласково, стараясь не стискивать зубы и не зажмуриваться. Хоть один из нас должен сохранять спокойствие.