Дениза Алистер - Было ли счастье?

• Название: Было ли счастье?
• Автор: Дениза Алистер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3053-9

Можно ли простить любимому мужу измену?

Марни не простила! Еще бы, ведь она своими глазами видела мужа в весьма пикантной ситуации с другой женщиной. Глубоко потрясенная, Марни тут же подала на развод, не желая выслушивать жалкие оправдания обманщика.

Однако четыре года спустя ей пришлось вспомнить известное высказывание одного мудрого человека: не верь глазам своим…

---

И в то же время, с горечью напомнила она себе, это был самовлюбленный, жестокий и вероломный негодяй! Он знал, что хочет, и брал это с наивной самоуверенностью и страстью своей южной натуры — так, как он увидел и взял ее! Он позволил ей влюбиться в себя, а затем долго и беззастенчиво пользовался ее зависимостью, да еще приводил в оправдание аргументы типа «но ведь ты же любишь меня?!». А потом были ссоры до драк, была Антея, так и не родившийся на свет ребенок. Она никогда не простит ему этого. Никогда!

Четыре года тому назад ей удалось вырваться из этой паутины, но это причинило ей такую боль, что она поклялась никогда больше не встречаться с ним. Однако Гай был не из той породы хищников, которые просто так отпускают свою жертву.

И в течение этих четырех лет, хотя она и не могла понять, как и почему это происходит, они все еще продолжали поддерживать некоторые отношения; было похоже, что они кружат друг возле друга, как вымотанные в драке противники, используя вместо притупившегося оружия слова, чтобы высечь искры друг из друга. Отношения были враждебными и в то же время непонятно близкими. За эти четыре года, что прошли с тех пор, как произошел их болезненный и бурный разрыв, он не позволил ей выбросить его из своей жизни.

Ее всегда поражала эта его цепкость. Для человека, который способен получить все, чего захочет, стоит лишь щелкнуть пальцами, было странно это стремление удержать уже давно для него пройденное. Впрочем, это можно было объяснить. Она была одной из немногих неудач в его жизни, а его самолюбие не могло смириться с неудачей.

Сейчас же, впервые за долгое время, она чувствовала беспомощность и беззащитность. Насмешка судьбы! Она вынуждена была вспомнить, что Гай всегда предсказывал, что именно Джеми явится причиной ее поражения, и признать, что он оказался пророком. Похоже, эта его уверенность в своей правоте плюс терпение и выдержка могут принести свои плоды.

Ее взгляд прорвался через беспорядок, царивший в студии, в противоположный угол — туда, где на маленьком столике у двери стоял телефон — молчаливый и безразличный. Она постаралась успокоиться, привести себя в привычное состояние равнодушия и отрешенности, чтобы подготовиться к неизбежному разговору. Если Джеми и преподносит ее на тарелочке Гаю, то это еще не значит, что она должна спокойно играть роль десерта!

Почувствовав, что настроилась на воинственный лад, она решительно пересекла комнату, сняла трубку, спокойно лежащую на рычаге, и набрала хорошо знакомый номер лондонского дома сеньора Гая Фрабосы.

2

Его не было дома.

— Это так на него похоже, — пробормотала Марни, бросив трубку. — Так похоже! — повторила она, досадуя, что напрасно потратила столько усилий на моральную подготовку к разговору.

Гай жил в основном в Лондоне, его головное предприятие находилось здесь, однако работа заставляла его вечно мотаться по разным городам и странам, осуществляя личный контроль за множеством компаний, унаследованных от отца, который передал ему свое дело, когда Гай ушел из автоспорта. Пришлось звонить по самым разным номерам, прежде чем она разыскала его в Эдинбурге.

Ей ответила секретарша, которая по тембру голоса вполне могла заменить автоответчик:

— Мистер Фрабоса в данный момент находится на совещании, — послышалось в ответ на просьбу Марни соединить ее с ним. — Он просил его не беспокоить.

«Интересно, так ли это на самом деле?» — подумала Марни. Ледяной тон секретарши лишь раздразнил ее. За этот последний час ее гоняли по разным адресам, когда она пыталась разыскать Гая, а теперь, когда наконец его нашла, этот замороженный голос пытался отказать ей. Марни нечасто прибегала к своему праву бывшей супруги, однако в определенных ситуациях пользовалась им без лишних церемоний.

— Передайте, что с ним хочет поговорить миссис Фрабоса, будьте так любезны, — сказала она ледяным голосом и, как и ожидала, услышала в ответ сбивчивые извинения и просьбу подождать минутку, пока ее соединят с Гаем.

В течение нескольких минут лишь потрескивание в трубке было ответом на ее ожидание, наконец, вместо Гая она опять услышала механический голос, в котором слышалось некоторое возбуждение:

— Мистер Фрабоса очень извиняется, миссис Фрабоса, и спрашивает, может ли он позвонить вам сразу же, как вернется в Лондон?

Губы Марни сжались.

— И когда это будет? — спросила она.

— Послезавтра, миссис Фрабоса.

Послезавтра. Марни секунду помолчала, думая, как ей поступить. Ее звонок Гаю сам по себе говорил о том, что он ей действительно очень нужен, поскольку она звонила ему в последнее время чрезвычайно редко. «Как это похоже на него, — с раздражением подумала она, — заставить ее ждать. Ему всегда нравилось дразнить ее, испытывая ее терпение. Ну что ж, давай поиграем в эту игру», — решила она, заставляя себя перестроиться на новый лад.

— Тогда поблагодарите его и скажите, что это не так уж и важно, — спокойно сказала она и повесила трубку.

Она знала Гая. Она очень хорошо знала его.

Он позвонил через три минуты. И чтобы позлить его, она специально не торопилась и подошла к телефону лишь после шестого звонка.

— Иногда, дорогая, ты слишком испытываешь мое терпение.

Звуки этого низкого бархатного голоса, доносящегося издалека, заставили ее зажмуриться и сжать зубы, чтобы подавить вдруг нахлынувшее волнение. Любила она его или ненавидела, но он все же имел над ней власть, волновал ее.

— Привет, Ги. Как поживаешь?

Все, кто знал его в Англии — на его второй родине, с тех пор, как его отец эмигрировал сюда много лет назад, — звали его Гаем. Марни же называла его на европейский манер, и это мягкое «Ги» ласково слетало с ее губ. И Гаю это тоже нравилось. Он говорил, что от одного только звука ее голоса, произносящего его имя, все его тело напрягается в предвкушении чего-то радостного. Прежде время от времени она называла его так специально, чтобы убедиться, что он по-прежнему неравнодушен к этому имени. Теперь же она лишь хотела его поддразнить, поскольку он прекрасно понимал, что больше никаких радостей ее голос ему не обещает.

— Прекрасно, Марни, — вежливо ответил он, но не удержался от иронии: — По крайней мере, так было до тех пор, пока я не узнал, что ты желаешь со мной поговорить.

— Ах ты, бедняжка, — протянула она. — Твоя бывшая жена приносит тебе столько проблем.

— А сейчас ты собираешься делать именно это? — спросил он. — Приносить мне проблемы?

— Возможно, — призналась она, стараясь говорить как можно беззаботнее.

Когда имеешь дело с Гаем, надо держать ухо востро, он умеет каждое, пусть даже малейшее проявление слабости использовать в своих целях и для своей выгоды. И довольно скоро ему представится возможность эту выгоду получить.

— Мне очень важно поговорить сегодня с тобой. Это можно устроить?

— Нет, если только ты не приедешь в Эдинбург, — отрезал он. — Мне необходимо здесь пробыть, по крайней мере, еще пару дней.

Марни раздраженно вздохнула. Может ли Джеми ждать так долго? Судя по тому, как он дергался сегодня утром, вряд ли; дело надо решать безотлагательно.

Она прикусила нижнюю губу, думая над тем, как бы еще раз спровоцировать его интерес какой-нибудь фигурой умолчания о том, что ей надо. Раньше такие вещи действовали безотказно. Хотя они и в разводе, но Гай по-прежнему готов сделать для нее все, она уверена в этом. Да, они беспрерывно воевали, пока дело не дошло до разрыва. Но он никогда, ни до, ни после развода, не скрывал, что готов сделать для нее все на свете, кроме как разве умереть у ее ног, и обычно прибегал, стоило ей лишь щелкнуть пальцами.

Затем она подумала о Клэр, и все мысли о том, чтобы поиграть с Гаем в кошки-мышки, тут же вылетели у нее из головы.

— Насколько я понимаю, у тебя там есть свой самолет? — спросила она.

— Да, любовь моя, — довольным тоном ответил он.

Гай любил при возможности поддразнить ее. Она так редко давала ему такую возможность, что в тех случаях, когда ему это удавалось, он бывал искренне рад.

— Разумеется, — продолжал он своим бархатным голосом, в котором звучала издевка, — если мысль о том, чтобы прокатиться сюда, совершенно для тебя неприемлема, то я смогу уделить тебе время во второй половине дня в воскресенье.

«А как насчет субботы?» — подумала она, чувствуя, что в сердце вползает холодная змея подозрительности. Сегодня среда. Он сказал, что задержится там еще на пару дней. Значит, он должен возвратиться в пятницу. Это могло означать только одно: его новую женщину ведь она хорошо помнила его железное правило — никогда не проводить субботу в одиночестве! Возможно, она и сейчас вместе с ним в Эдинбурге! В конце концов, разве она не знала о его потребностях? Стоило ему провести одну ночь без женщины — и он уже не в своей тарелке!