Златослава Каменкович - Ночь без права сна

• Название: Ночь без права сна
• Автор: Златослава Каменкович
• Издательство: Каменяр
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1980

В романе известной русской писательницы отображена революционная борьба трудящихся Западной Украины за свое социальное и национальное освобождение в начале нашего века. Исторические события здесь переплетаются с увлекательной, захватывающей интригой, волнующими приключениями героев.

---

Мальчик покраснел, растерялся и почему-то боязливо втянул голову в плечи, словно ожидал удара.

— Ну, хочешь у нас жить? — поняв отца, спросил обрадованный Ромка.

— Да, да… — в счастливом замешательстве протоптал Давидка. Однако ему самому показалось, что он это крикнул громко, так громко, что даже воробьи за окном испуганно шарахнулись с голых веток акации. Солнце выглянуло из-за сизых туч, и в комнате стало светло, как летом.

Не помня себя от радости, Давидка вдруг уткнулся пылающим лицом в полосатый ситцевый передник Ромкиной матери.

— Пани Мартынчукова… Я буду вам воду носить… я… — захлебываясь слезами, он что-то говорил, говорил, как ему казалось, очень важное, а взрослые улыбались.

— Ну, хватит, хватит реветь, помощник мой, — ласково гладила по голове ребенка Катря.

Во дворе на старой железной кровати лежали одетыми Ромка и Гриць. Они молча смотрели на усыпанное звездами небо.

Подошла Катря. Поставила на ящик перед мальчиками миску с горячей дымящейся картошкой и спросила:

— А где Давидка?

— Побежал милостыню просить, — ответил Гриць. — Ему хорошо, он сирота, ему можно…

— Стыдно просить! Я сдох бы скорей… — сказал Ромка.

— Ешьте и укладывайтесь спать, — устало проговорила Катря и ушла.

Мальчики набросились на картошку. Появился вислоухий черный щенок и жалобно заскулил.

— Лови, Жучок! — бросил ему Ромка картофелину.

— Смотри, жадный какой, даже не жует.

— Голодный, как и мы, — объяснил Ромка.

В окнах, выходящих во двор, постепенно гасли огни. Залаяла собака. Жучок навострил уши и тотчас же отозвался.

— Слушай, Ромка, утром мама меня перекрестила, поцеловала и сказала, что сегодня мне десять лет исполнилось.

— Вот как! Когда у меня будут деньги, я куплю тебе подарок, — пообещал Ромка и спросил: — Грицько, а кем бы ты больше всего на свете хотел быть?

— Пекарем! — не задумываясь, выпалил Гриць.

— Пекарем? — разочаровался Ромка.

— Угу! Пекарем быть хорошо. Хлеба вдоволь ешь, да и деньги хозяин платит… Каждую субботу. Зимой в пекарне знаешь как тепло?

— А я буду, как Олекса Довбуш.

— Кто это?

— Повстанец, народный герой. Он за бедных…

— Ты его знаешь? Где он живет?

— Он погиб давно. Жалко, тато уже отдал эту книжку… Там есть картинка — Довбуш верхом на коне. И я бы так… Вот по дороге едет карета… ну этого самого… графа Потоцкого! Стой! Все богатство, ну, там… перстни, деньги отнял бы и бедным роздал…

— Йой! И пану Зозуле долг наш?

— А дулю с маком Зозуле! Он рабочих за людей не считает, моя мама говорит.

— Я тоже буду с тобой, — заволновался Гриль.

— А еще Олекса Довбуш клад в пещере закопал… — рассказывал дальше Ромка.

— Клад? — встрепенулся Гридь. — Ой, вчера старый пекарь, ну, который с бородкой, кричал пани Эльзе «Ты такая скряга, как тот купец, что жил в большом доме около моста: грабил, грабил, сам не жрал и другим не давал! Все награбленное на Высоком замке закопал, а сам сдох как пес. На тот свет ничего с собой не заберешь! Подавись, — кричит он пани Эльзе, — гульденами, которые у меня украла!» И как плюнет ей в лицо. Вот!

— Ну и дурень же ты, Гриць! Почему ты мне сразу про это не сказал?

Однако, увидев, что Гриць обиделся, Ромка доверительно прошептал:

— Клад! Под самым нашим носом, на Высоком замке… А ты молчал!

— А-а-а! — только и вымолвил пораженный Гриць. И через мгновенье, с опаской озираясь, зашептал: — Найти б тот клад! Купили б много-много хлеба… — Внезапно Гриць схватил Ромку за плечо: — А что, если клад заколдованный?

Ромка пододвинулся к нему и скороговоркой начал рассказывать:

— Старые люди говорят, будто раз в год заколдованный клад ровно в двенадцать ночи горит голубым пламенем. Кто увидит — должен перекрестить то место и кинуть что-нибудь. А утром приходи и бери клад.

— И мы ночью пойдем?

— Да, ровно в двенадцать.

— А покойники? — Гриць испуганно перекрестился. — Они тоже из гробов ровно в двенадцать выходят… Лучше утром…

— Ладно, когда начнет светать, тогда пойдем, — согласился Ромка.

Вдруг в небе вспыхнул фейерверк.

— Ой, смотри, как красиво! — задрав голову, залюбовался Гриць.

— В честь дня твоего рождения, — пошутил Ромка.

— Скажешь…

Фейерверк действительно зажгли в честь именинника, но не Гриця Ясеня, а сына наместника Галиции.

Над цветником перед дворцом наместника дождем рассыпались огни. В разноцветных струях фонтана горела цифра «12». На залитой светом веранде среди гостей стоял наместник Галиции — шатен с мечтательными глазами и холенными усами.

Барон фон Раух поправил монокль и, подняв бокал, торжественно провозгласил:

— За именинника!

Присутствующие смотрели на детей, танцующих в зале. Но среди них не было двенадцатилетнего виновника торжества — изнеженного, тщедушного Пауля. Именинник притаился за роялем, помогая своей хорошенькой золотоволосой кузине Эрике и еще какому-то толстому мальчику привязывать к хвосту шпица «вертушку», что не помешало барону фон Рауху закончить свой тост такой выспренной тирадой:

— За Пауля, моего единственного племянника, будущего блестящего государственного деятеля, как и его отец — глубокочтимый всеми нами наместник Галиции. За Пауля, хох!

Тем временем «будущий государственный деятель» торопил толстого мальчика:

— Макс, поджигай! О, какой ты неумелый! Давай спички, я сам…

По залу заметался ошалелый шпиц с горящей на хвосте вертушкой. Танец оборвался. Испуганные дети разбежались по углам. Не меньше были напуганы и их родители.

У матери Пауля от ужаса округлились глаза. Но, быстро опомнившись, графиня улыбпулась — мол, детские шалости, и приказала лакею поймать собаку.

Старый лакей напрасно пытался поймать шпица, что еще больше развеселило Пауля, Эрику и толстого мальчика. Наконец, обезумевший, загнанный шпиц прыгнул на подоконник и, опрокинув вазон с цветами, исчез за окном.

По белой мраморной лестнице из сада на веранду поднимался Вайцель. Наместник поставил бокал на поднос, который держал старый лакей Юзеф, и обернулся к Рауху.

— Барон, а вот и Вайцель…

Вайцель в новом фраке, подчеркивающем его военную выправку, подошел к группе мужчин, окружавших наместника.

Через полчаса наместник, барон Раух и Вайцель перешли в кабинет хозяина. Удобно рассевшись в мягких креслах, они вели беседу.

— На всех моих лесопилках страйк. Эти «герои» не только голодают, но многие остались без крыши над головой. Домовладельцы их вышвырнули на улицу. Как бы считаете, мой друг, — Раух обратился к наместнику. — матери этих детей позволят своим мужьям долго продолжать бунтовать?

— В городе готовятся к всеобщей забастовке. Нам известно, что завтра состоится тайное сборище… — Вайцель многозначительно взглянул на собеседников и добавил: — И знаете, кто там будет?

Наместник и Раух вопросительно посмотрели на Вайцеля.

— Иван Франко. И, кажется, этот… его приятель, библиотекарь Павлык.

— И что вы с ними церемонитесь? За решетку — и конец! — воскликнул Раух.

— С Иваном Франко так нельзя! — в раздумье проронил наместник. — Он слишком известен…

— Я удивляюсь вам, граф! Конечно, вы тонкий знаток литературы, искусства, по от писанины Франко, извините, навозом несет!

— Я бы сказал — порохом, — осторожно поправил барона комиссар полиции.

— Как можно терпеть? Этого гайдамаку! Этого… — горячился Раух.

— Кстати, барон, а вы читали что-нибудь из писаний Франко? — усмехнувшись, спросил наместник.

— Очень нужно… — обиженно буркнул Раух. — Читать бредни мужика! Пусть читает герр Вайцель, он комиссар тайной полиции.

Фразу барона восприняли как остроту, и все засмеялись.

— Герр Вайцель, а может, Франко — русский шпион? — неожиданно спросил Раух.

— Нет, он не царский шпион. Франко гораздо опаснее — он связан с русскими социалистами.

Лицо наместника стало серьезным.

— Герр Вайцель, Иван Франко — талантливый литератор. Я надеюсь, он одумается…

— Ваше сиятельство, горбатого могила исправит, — возразил Вайцель.

— Нет, нет, с ним так нельзя. Франко слишком популярен среди черни. Конечно, он заслуживает суровой кары, но…

— Ваше сиятельство, Иван Франко — одержимый! Много раз у него делали обыск и всегда находили запрещенную литературу. В молодости, как вы знаете, он побывал в тюрьме… Но это его не исправило — он все равно остался непримиримым врагом нашей монархии. Недавно мне стало известно, ваше сиятельство, что дом Франко русские социалисты собираются сделать перевалочным пунктом для транспортировки из-за границы в Россию нелегальной марксистской литературы.

Смех гостей еще звучал в ушах старого Юзефа, когда на пороге его подвальной каморки появился радостно взволнованный Казимир.