Леонид Бирюшов - По волнам моей памяти (Книга об отце)

• Название: По волнам моей памяти (Книга об отце)
• Автор: Леонид Бирюшов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Повесть о военных эпизодах из жизни донецкого музыканта и композитора Григория Алексеевича Бирюшова, основанная на его рассказах своему сыну.

 Григорий писал песни и музыку для детей, сотрудничал со многими кукольными театрами страны. Спектакли с его музыкой проходили также за границей. Например, во Вьетнаме, в Болгарии и Израиле. Он написал музыку более чем к ста кукольным спектаклям, с отличными рецензиями и наилучшими отзывами, пожеланиями. На его счету есть детская рок – опера - «Волк, Коза, козлята и светофор», и рок – опера для взрослых -  «Похождения нового Дон Жуана». Тёти и дяди с удовольствием смотрели этот спектакль о любви, где все сцены наполнены юмором, забавными поворотами сюжета. Издавались музыкальные произведения в таких авторитетных журналах как «Музыкальная жизнь», «Техника молодёжи». Были и отдельные издания его произведений.

---

    Где-то в этот период, тяжело заболел Фёдор. Диагноз – тиф. Кожа имела вид сплошной водянки. У него из тела уже сочилась лимфа, организм заживо разлагался. И от случайных  царапин, из   кожи,   появлялись тифозные вши. В один из вечеров его сердце остановилось, в итоге врачи констатировали смерть, и Федю положили в морг. Пролежав там ночь, он очнулся и попросил у врача, который уже собирался его вскрывать,  воды. После чего его перевезли в реанимационную палату и начали выхаживать. Врачи сказали, что у него оказалось на редкость крепкое сердце, и поэтому он выжил. Так Фёдя, благодаря своему невероятно крепкому, лошадиному здоровью, победил страшную болезнь можно сказать без лекарств.

           Дед ещё в первую мировую служил и воевал за царя и отечество. Но когда в 1941 году началась мобилизация, его на фронт не взяли, возраст оказался  не призывной.  И пришлось ему по приказу правительства взрывать ставшую уже родной шахту.

        Приказ Верховного главного командующего гласил:

    - Не оставлять врагу ничего! Что не могли вывезти на восток – подлежало  уничтожению! Заводы, фабрики которые не успели эвакуировать – взрывали. Пшеничные, ржаные, кукурузные поля сжигали.

        После затопления шахты  дед Алёша с бабой Настей, Ваней и Розой   собрались возвращаться в родное село. Как там их примут односельчане, родственники? Всё – таки незаслуженное клеймо «кулак» не давало деду покоя. Тем не менее, в деревне легче прокормиться, там хоть что-то можно вырастить на земле, и опять, артель или мастерскую открыть. Война – войной, а жить то как-то надо. Федя и Гриша добровольцами ушли в народное ополчение. Организовывались так  называемые «Рабочие отряды», и мой отец с братом пошли в один из таких отрядов. Публика там подобралась разношёрстная,

как по возрасту, так и по одежде. От взрослых, седых мужчин до безусых юнцов. Одеты все были в гражданскую одежду - костюмы, плащи, туфли, сапоги, в общем, у кого что было. Нет, конечно, выдавали и гимнастерки с галифе, и пилотки, и ботинки с обмотками, но на всех не хватало. Отец с братом были одеты по гражданке, в пиджаки с брюками, кепки и модельные туфли. Некоторые пришли даже со своими охотничьими ружьями, с патронами заряженными картечью - на крупного зверя видать готовились. В отряде на скорую руку объяснили, как стрелять из винтовки, разбирать, смазывать и собирать её.  Затем построили эту толпу, как попало (не по ранжиру), и повели на железнодорожный вокзал города Сталино. Выдали сухой паёк  на три дня,

разместили в вагонах - теплушках и эшелон отправился на запад, на фронт. В теплушке тесно и душно, поэтому ехали с открытыми дверьми, закрывали только на ночь, и то оставляли щелочку, покурить. Братья всё время  держались вместе, спали, ели, курили. И вот, в который раз скрутив из махорки самокрутки, закурили возле двери и подключились к всеобщему обсуждению текущих событий. Всех интересовала дальнейшая судьба, не только своя, но и всей страны. Говорили, что, мол, война не будет долгой. Повоюем  месяца два - три, ну максимум полгода, прогоним «фрицев», и домой в медалях и орденах, к любимым жёнам и невестам. Гриша, к этому времени, уже был женат на учительнице Зинаиде Костромитиной, и она ждала первенца. Всех волновала неизвестность. До конца не осознавая всего трагизма ситуации, некоторые товарищи гоношились, хвастались, показывая свою молодецкую удаль. Вели себя несерьёзно. Через двое суток, эшелон с «Рабочими отрядами» остановился на каком-то участке пути, выгрузился и отправился обратно на восток. Лица у всех небритые, костюмы мятые, с горем пополам построились, огляделись, кругом какие-то посадки да поля и никаких строений. Прозвучала команда:

        - Шагом марш!

И все зашагали по пыльной грунтовке. Пока шли, узнали от командиров, что прибыли в Полтавскую область и что здесь они будут воевать, бить проклятых оккупантов. Когда пришли в назначенное место дислокации, командир отряда –  старший офицер приказал нарубить в посадке веток,  метра по полтора, и очистить их от листвы. Объяснил, что поскольку винтовок на всех не хватает, пусть враги думают, что у нас оружия вдоволь. И что на расстоянии, когда пойдём в атаку,  немцы всё  равно не разглядят, что у нас в руках вместо оружия обыкновенные палки, и, приблизившись к врагу бить его направо и налево этим «оружием». А когда товарища убьют или ранят, взять его винтовку и продолжать атаковать врага. И это с пятью - то патронами на каждую винтовку. Неизвестно, кому в голову пришла гениальная идея, таким образом обмануть врага?

       - Да, с таким арсеналом, мы  навоюем, Гитлер умрёт со смеху!

       С досадой говорили ополченцы. Но делать нечего, приказы,  как  известно, не обсуждаются, а исполняются быстро и в срок. И всем стало ясно, что эти, наши «Рабочие отряды» посылают на верную гибель, что бы ещё хоть чуть-чуть задержать врага, хотя бы на день, хотя бы на час. Даже жертвуя жизнями многих тысяч практически ещё не обстрелянных ребят, не нюхавших пороху, не видевших смерть и не понимающих, как это умереть самому?                                                                                                                             

                                        Григорий с белым аккордеоном "Hohner"

                                             Брат Иван с женой Клавдией

                                                            Сестра Роза

                                       Григорий с чёрным аккордеоном "Hohner"

                                     Мария Николаевна Бирюшова (Сарбаш)

                        Григорий с другом в увольнении (на фото Эрика с подругой)

              ­­­                              На концерте. Германия, 1946-й год.

Плен.

                       Приказано – окопаться. Слава  Богу, хоть лопаты нашлись, правда, не для каждого, но всё же. Был конец сентября, и было ещё довольно тепло, но ночи уже были прохладными. Окоп рылся в человеческий рост для удобства вести из него огонь, и в длину около двух метров, что бы можно было лежать на дне, при артобстреле. Даже если танк накроет окоп, то у бойца есть шанс уцелеть на дне. Поэтому, когда окопы были вырыты, в них было тепло и уютно ночами, и братья собирались в одном из окопов поговорить, пообедать сухим пайком и покурить. Кипяток готовили в котелке на костре, там же разогревали тушёнку, о полевой кухне ополченцы только слышали. Отделение, в котором находились Федя и Гриша, состояло из восьми человек и командира в том числе. Все были одеты в гражданскую одежду, так совпало. Командиром отделения был назначен самый старший по возрасту и грамотный товарищ - преподаватель немецкого языка, у него всё же институт за плечами. Он был вооружён наганом. Братья – музыканты и ещё один боец вооружены палками. Затем был  ещё пулемёт «Максим» с одной пулемётной лентой и три винтовки с пятью патронами для каждой. Этого вооружения хватило бы на две, три, максимум пять минут боя.  

          Утро встречало бойцов солнечной и тёплой погодой. Позавтракав и справив естественные надобности, солдаты занимались своими делами: кто брился, кто покуривал махорку, кто благоустраивал свой окоп, маскировал его ветками и травой, наводил бруствера и укреплял их булыжниками, найденными в поле, а кто был занят игрой в карты. Братья – греки были как всегда вместе. Гриша говорит брату:                                              

             - Федь, ты видел пулемёт «Максим», который дали нашему отделению?       

             - Ну, видел.

             - А ремень кожаный, за который его таскают?

             - Ну, видел.

             - Ты  помнишь, как  на свадьбах и концертах мы  натирали на плечах водянки от баянных ремней, случалось, что до крови? Ремни то на баяне – узкие, а на «Максиме» - широкие. Вот бы мне такие ремни, я был  бы самым счастливым баянистом  на свете.

             - Нашёл о чём мечтать, ты лучше вспомни, где мы находимся и для чего.

Разговор братьев прервал старший офицер - командир отряда, он как  раз обходил позиции окопавшихся ополченцев.

             - Хлопцы, будьте готовы, наверно, сегодня «фриц» попрёт. Так что смотрите в оба, о малейшем движении на линии горизонта или в районе лесополосы немедленно докладывать командиру отделения.                

             - А что хлопцы? Мы всегда готовы, пусть только сунутся, мы им покажем, где раки зимуют и быстро отобьём охоту до чужой земли! Да мы их шапками забросаем, зубами порвём, голыми руками давить будем! - с нескрываемой, излишней бравадой на полном серьёзе ответили ребята.