Николай Николаев - ТАСС уполномочен… промолчать

• Название: ТАСС уполномочен… промолчать
• Автор: Николай Николаев
• Жанр: История

«Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, спешите к нам!..» Страшный в своей пронзительной силе поэтический образ из стихотворения В. Высоцкого лучше всяких описаний выражает суть сенсационной книги, которую вы держите в руках. Это повествования о советских людях, которые задыхались в гибнущих подлодках, в разрушенных землетрясениями городах, горели заживо среди обломков разбившихся самолетов, сознавая, что их гибель останется не известной миру. Потому что вся информация о таких катастрофах, – а их было немало, – тут же получала гриф «Совершенно секретно», дабы не нарушать идиллическую картину образцового социалистического общества. О разрушительных американских торнадо советские СМИ сообщали гораздо больше, чем об Ашхабадском землетрясении 1948 года, которое уничтожило многонаселенный город. Что уж говорить о катастрофических событиях на военных кораблях и подводных лодках, на ракетных полигонах! Сейчас кажется странной эта политика умолчания, ведь самоотверженность и героизм, проявленные во время катастроф, и были достойны стать примером верности самым высоким идеалам человеческих отношений. И потому столь нужны книги, которые приподнимают завесу тайны не только над землетрясениями в Ашхабаде или Спитаке, трагедией «Челюскина» или гибелью подлодки «Комсомолец», но и над теми событиями, что остались не вполне понятны даже их участникам…

---

Гибель парохода «Ленин»

Немногие знают, что 27 июля 1941 года на погибшем у мыса Сарыч в Черном море крупнейшем пассажирском пароходе «Ленин» количество человеческих жертв превышает число погибших на «Титанике» и «Лузитании», вместе взятых!

Почти сразу все сведения об обстоятельствах гибели парохода, количестве жертв были строго засекречены. Ничего не сообщалось в сводках Совинформбюро и о потоплении других черноморских пассажирских пароходов и госпитальных судов: «Абхазии», «Армении», быстроходного теплохода «Аджарстан», теплоходов «Чехов» и «Белосток».

В те времена за слова о том, что мы несем неоправданно большие людские потери, «говорливых» подвергали жестоким наказаниям.

Только недавно данные о страшной катастрофе у мыса Сарыч были рассекречены, и ученый секретарь Военно-научного общества Севастополя капитан 2-го ранга Сергей Алексеевич Соловьев получил к ним доступ. Он тщательно изучил материалы следственного дела, снял копии с карт и фотографий и показаний очевидцев. И перед ним возникла из небытия суровая правда – подробности гибели многих тысяч людей.

Обстоятельства гибели парохода «Ленин» и сейчас весьма загадочны, и еще предстоит выяснить – подорвался ли он на собственной мине или был торпедирован подводной лодкой? Пароход «Ленин» лежит на глубине 78 м мористее бывшей правительственной дачи «Заря», примерно в 2,5 мили от берега. Хотя граница для погружения с аквалангом расположена на глубине 60 м, Украина, похоже, намерена исследовать затонувший пароход, как, впрочем, и часть других утонувших судов, которых на Черном море насчитывается более сотни. Будет ли она согласовывать подводные работы с Россией, как того требует международное право, – неизвестно.

Пароход, о которой пойдет речь, был построен перед Первой мировой войной на судоверфи в Данциге и получил название «Симбирск». Это был элегантный двухтрубный красавец, вполне комфортабельный и быстроходный, имевший скорость 17 узлов при длине 94 м, ширине 12 м и осадке 5,4 м.

В годы советской власти пароход переименовали в «Ленин». В сентябре 1925 года по решению правительства, несмотря на большие трудности с продовольствием, «Ленин» доставил груз – безвозмездную помощь в японский порт Нагасаки для жителей, пострадавших от землетрясения. Затем он был переведен на Черное море, где и совершал свои рейсы между Одессой и Новороссийском.

В 1941 г. пароход модернизировали, заново покрасили, и его капитаном стал Иван Семенович Борисенко. За рейсы с гуманитарной помощью в республиканскую Испанию в 1937 году его наградили орденом Ленина.

С началом войны свой первый военный рейс из Одессы в Мариуполь с эвакуированными и грузом сахара пароход совершил в июле 1941 года. Обстановка на фронте резко ухудшалась. Во время обратного рейса, при подходе к Одессе, вражеские пикирующие бомбардировщики атаковали пароход, но их отогнал огонь крейсера «Коминтерн».

Немецкая авиация совершала по несколько налетов на город, появились первые жертвы бомбардировок среди мирных жителей. Капитан Борисенко получил приказ от руководства Черноморского морского пароходства срочно принять груз и пассажиров и следовать вновь в Мариуполь.

На берегу погрузкой руководил представитель военно-морской комендатуры порта старший лейтенант Романов. Впоследствии на суде он показал, что пропуском на пароход служил посадочный талон, но по одному талону садилось 2–3 взрослых пассажира. Дети в счет не шли. Много людей приходило с записками от городских и областных руководителей, военной комендатуры Одессы. Члены экипажа размещали родных и друзей в своих каютах. Впоследствии многие из них составили печальный список «пропавших без вести».

Капитан Борисенко никакого учета принятых пассажиров не вел, в результате вместо 482 пассажиров и 400 т груза согласно официальному регламенту пароход «Ленин» только одних пассажиров принял на борт около 4000 человек! Людей было столько, что ими были забиты все салоны, столовые, коридоры, трюмы и палубы, а тут пришел еще приказ принять команду в 1200 человек необмундированных призывников. А люди все продолжали прибывать…

Боцман в очередной раз доложил, что судно перегружено, когда наконец последовала команда: «Отдать швартовы!»

С началом войны на Черном море во многих районах были выставлены оборонительные минные заграждения и был введен особый режим плавания, предусматривающий обязательную лоцманскую проводку. Плавание осуществлялось по специальным фарватерам, которые знал ограниченный круг лиц. Маяки были переведены на «манипулируемый режим» по особому расписанию, как и все береговые навигационные огни, дабы затруднить плавание кораблям противника.

Однако единой и четкой службы обеспечения коммуникаций, которой бы подчинялись и капитаны, и лоцманы, увы, на Черном море, по крайней мере в первые месяцы войны, не было.

Пароход «Ленин» отправился в свой последний рейс 24 июля 1941 года. В 22: 00 он медленно отвалил от причала и вышел в море, возглавив конвой. Конвой состоял из теплохода «Ворошилов», судна «Березина» и двух шаланд, которые плелись в хвосте, то и дело теряя из виду основной конвой.

Наш военно-морской флот на Черном море традиционно имел подавляющее преимущество над кораблями противника даже в количественном отношении, поэтому непонятно, почему Военный совет флота не заботился о проводке судов через «секретные фарватеры», и транспорты стали подрываться на собственных минах!

Вице-адмиралу Ф.С. Октябрьскому доложили, что только в течение одного дня подорвались на своих минах в районе Железного моря и мыса Кыз-Аул два судна, а накануне в районе Керчи – транспорт «Кола». Но почему-то флот весь 1941 год напряженно ждал высадки фантастического вражеского десанта на берег Крыма, из-за чего допускал большие тактические просчеты.

Лоцман, находившийся на пароходе «Ленин», не имел связи с оперативным дежурным флота, поэтому радиосвязь осуществлялась через военные катера и другие корабли. На переходе морем выяснилось, что у тихоходных шаланд на борту есть свой лоцман и они могут следовать к месту назначения самостоятельно.

Наконец-то «Ленин» и «Ворошилов» могли увеличить скорость и быстро скрылись за горизонтом. Однако на траверсе мыса Лукулл капитан «Ворошилова» доложил, что на теплоходе вышла из строя машина, и он не может двигаться самостоятельно. Капитан Борисенко знал, что это результат поспешного и некачественного ремонта, и принял решение отбуксировать «Ворошилов» в Севастополь. Знал он и то, что «Ворошилов» так же перегружен людьми, как и его судно.

До Севастополя было рукой подать, но из-за шаланд время было упущено. В условиях войны это была непростительная ошибка, нельзя было составлять конвой из столь разных судов, да еще с плохо отремонтированными машинами.

Чудом избежав налетов авиации противника, «Ленин» отбуксировал теплоход в Севастопольскую бухту (Казачью).

Капитан 2-го ранга А.Е. Абаев свидетельствует: «Лоцманом на пароход «Ленин» для дальнейшей проводки был назначен молодой лейтенант И.И. Свистун, недавний выпускник Ленинградского мореходного училища. Судоводитель из него мог получиться не скоро. Свистун не был готов к лоцманским проводкам в мирное время, а в военное тем более». Ему вторит контр-адмирал А.Р. Азаренко: «Свистун был зачислен в состав лоцманской службы перед самой войной… подготовлен не был, так как не имел практических навыков в вождении судов большого водоизмещения». А ведь «Ленину» предстояло плавание в районе минных полей!

…Шли третьи сутки, как пароход «Ленин» отошел от одесского причала. Капитан Борисенко был мрачен. В Севастополе заполненный до отказа измученными и уставшими людьми пароход ждал «добро» на выход в море. К городу подошел теплоход «Грузия», вышедший из Одессы на 2 дня позже.

«На судне людей, как сельдей в бочке, – свидетельствовала пассажирка М.А. Чазова, – на палубах вповалку мобилизованные, которые вместо подушек подкладывали пробковые спасательные пояса под голову. Кто-то узрел в этом «непорядок». На третий день все спасательные пояса собрали и заперли под огромный замок, который потом не могли сбить даже топором».

Наконец вечером 27 июля в 19 ч 15 мин получили радиограмму: «Транспортам сняться и следовать в Ялту». Наконец-то!

«Ленин», «Ворошилов» и «Грузия» в сопровождении сторожевого катера СКА-026 вышли в море, но конвой жестко ограничен в скорости передвижения: «Ворошилов» не может дать больше 5 узлов!

Уже на следствии второй помощник капитана Г.А. Бендерский скажет: «Караван был составлен абсолютно неправильно. Такой подбор судов я считаю преступным!» Но в таком случае уместен вопрос: почему же тогда все молчали? Молчал капитан, молчали его помощники…

Наконец нельзя не сказать еще об одной непростительной оплошности капитана Борисенко. Как потом было выяснено, в Одессе для отражения налетов противника на носу и корме было установлено два зенитных орудия. Это, как говорят моряки, «дополнительный металл» – следовательно, необходимо было «устранить девиацию», дабы сделать более точными показания компаса. Кроме того, в трюмы также был загружен металл в качестве необходимого груза (450 т), подлежащего перевозке в Мариуполь.