Михаил Шевердин - Санджар Непобедимый

• Название: Санджар Непобедимый
• Автор: Михаил Шевердин
• Издательство: Государственное издательство УзССР
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1954

Знаменитый приключенческий роман Михаила Ивановича Шевердина (1899-1984) охватывает первую половину 1920-х годов. Главный герой - бывший пастух, вставший на защиту рабоче-крестьянской власти. В острых приключениях, смертельных схватках с врагами революции закаляется, мужает Санджар и в итоге становиться прекрасным командиром Красной Армии.

---

Секунду длилось молчание.

Плечистый, кряжистый, с черными, в палец толщиной, бровями дехканин отделился от толпы и подошел к командиру.

— Ленин, — хрипло проговорил чернобровый, — скажи, чему учит Ленин? — Не дожидаясь ответа, он обернулся к толпе: — Идем! — вдруг закричал он. — Идем, мусульмане! Мы обуздаем проклятую реку.

— Остановитесь, — завопил ишан, — кого вы слушаете? Остановитесь! Вы готовите себе гибель вечную!..

Чернобровый остановился перед старцем:

— Хватит… Довольно! Мы видели, куда вел ты нас… В могилу вел ты нас. Отойди с дороги. За мной, друзья!

Не все крестьяне пошли за чернобровым силачом. Многие со страхом поглядывали на старца–ишана, который стоял над самой рекой, безмолвно вперив недвижный взгляд в мчащиеся воды, будто молил их подняться и обрушиться на отступников.

Тогда Кошуба подошел к нему и вежливо сказал:

— А теперь, ваше… как вас, преподобие, прошу, пройдите вон туда.

— Что вы хотите со мной сделать? — надменно проговорил ишан. — Мы святого образа жизни люди, не боимся ни мук, ни смерти.

— Успокойтесь, пройдите вон туда в мазар. Сойдите с дороги народа. Люди хотят работать. А вы мешаете им, вы встали на пути народа к счастью.

Тяжело опираясь на плечи мюридов, ишан ушел.

Он вновь согнулся, и голова его тряслась еще больше, чем раньше.

Когда командир проходил мимо шейхов, один из них встал и, поглядывая на двинувшуюся мимо толпу, подчеркнуто громко сказал:

— Командир, позвольте нам принять участие в работе.

— Нет, — крикнул чернобровый. Он вернулся в табор, чтобы взять кетмень. — Нет!

Несколько дехкан остановились, любопытные лица повернулись к чернобровому.

— Нет, друзья, — сказал он. — Нет. Дело, которое мы сейчас делаем, дело Ленина, великого Ленина, слово которого дошло до нас, до наших гор, и пусть слушают его те, к кому направлены эти слова. Мы будем работать на плотине сами, как велит нам Ленин. А этих дармоедов мы не подпустим и на сто шагов, чтобы их грязные руки не запачкали камней плотины, чтобы не опоганилась вода, которая потечет на наши поля.

И он ушел — уверенный, гордый своей силой.

«Как быстро меняется человек», — подумал Кошуба.

Он повернулся к плотине и долго смотрел на работу. Довольная улыбка играла на его загорелом лице.

Вдоль тела плотины, по дорожке, идущей по верху, и по бокам, на крупных бугристых скатах ее, вытянулись цепочки людей.

Уже не сотни, а тысячи камней и многопудовых обломков текли непрерывным потоком по рукам строителей с берега и низвергались в прорыв. Слышались только ритмические, могучие крики: «Xa! Xa!»

Уставшие выходили из цепочки передохнуть, но на их место моментально становились новые люди и с тем же возгласом — «Ха!» брались за работу.

Уже потащили фашины, связанные из прутьев ивняка. Уже засыпали мелкие отверстия песком и землей. Ниже плотины вода в потоке потеряла свой нежный лазоревый цвет и кристальный блеск, замутилась и стала похожа на густое кофе с молоком.

Работали все с увлечением. Общий труд захватил и старых и малых. Не видно было отстающих, уклоняющихся.

Среди строителей мелькали островерхие буденовки бойцов. Бойцы руководили работой и сами с азартом ворочали каменные глыбы.

То там, то здесь появлялась далеко заметная белая косоворотка Джалалова. Он временами задерживался среди остановившихся передохнуть дехкан.

Выразительная жестикуляция показывала, что он не теряет времени и агитирует со всей страстностью своего молодого сердца. А еще через секунду Джалалов, впрягшись в хомут из узловатых веревок, бок о бок с несколькими дехканами тянул уже огромный камень.

Плотина заметно выдвинулась в русло реки, а выше ее начало образовываться озерко внушительных размеров.

Вода медленно поднималась.

Время от времени кто–нибудь из строителей бежал к голове арыка и смотрел, много ли воде осталось до него.

«Еще не один день тяжелой работы понадобится, чтобы всерьез и надолго обуздать поток, — подумал Кошуба. — Сегодня они взяли рывком, но завтра нас здесь не будет. Хватит ли у них выдержки, чтобы довести дело до конца?»

Перед мысленным взором его возникла картина: громыхающий экскаватор вгрызается в гору, ворочает глыбы земли. Он видел как–то такую машину. Сюда бы ее! Вот дело бы пошло…

Ему не хотелось бросать так хорошо начатое дело. Но оставаться здесь было нельзя.

К северу вздымались гранитные бастионы хребта. Он хмуро глядел провалами черных ущелий и сеял в сердце тревогу. Там, где–то в ущелье, притаился Кудрат–бий, и кто его знает, что замышляет басмач?!

Быть может, сидит сейчас не так уж и далеко, с недоумением взирает в бинокль на непонятную для него затею красноармейцев и копит, и копит ярость.

— Время, время, — сердито пробормотал вслух Кошуба, опять взглянув на плотину. — Время. Недельку бы нам, только недельку. И тогда никакой паводок нас бы не напугал, а слава о коммунистическом субботнике разнеслась бы по всем горам и долинам, а может быть, понеслась бы и далеко на юг, за рубеж.

Он снова взглянул на поток. Ну, и силища в этой воде! Сколько огромных глыб сворачивает она. Сколько людских усилий пропадает зря… Эх, нет опоры у камней, нет связок. Беда, что он, Кошуба, ничего не понимает в ирригации.

Вдруг новая мысль вспыхнула, заметалась беспокойным пламенем в мозгу. Глаза командира проследили за длинной узкой тенью, пересекавшей русло потока и легшей темнозеленой полосой выше плотины и почти параллельно ей.

Тень падала от гигантского, стройного как древний минарет самаркандского Регистана, чинара, стоявшего у самой плотины.

Многолетнее дерево гордо вознесло свою пушистую крону к синему бездонному небу.

А! Вот как!

Кошуба снова перевел глаза на реку. Посмотрел жадно на ствол чинара, на его вершину.

— А что, если… — вслух проговорил Кошуба. Он махнул рукой чернобровому силачу: — Сюда!

Подошел чернобровый и еще два–три дехканина.

— Ну–ка, несите топоры! — он показал на чинар.

Через несколько минут, перекрывая рев потока, застучали топоры. Брызнули зеленые щепки. Засучив рукава, комбриг взялся за длинную рукоятку колуна.

Подошло еще несколько дехкан. Удары сыпались на основание ствола без передышки.

Уставших немедленно сменяли.

«Теперь дело пойдет, — думал комбриг. — Черт возьми, я не инженер, но ясно, что огромный ствол перегородит поток, послужит основой для плотины. Свалим дерево и двинемся… Пора.

Действительно, пора было продолжать поход. Уже два или три бойца разведки один за другим примчались полным карьером и шепотом докладывали комбригу о появлении подозрительных всадников.

О плотине теперь можно было не беспокоиться. Она будет достроена.

Это было ясно и строителям. Движение людских масс на плотине ускорилось, каменная лавина почти непрерывным потоком хлынула в пучину. Увидев близкий успех, на помощь мужчинам пришли женщины, старики, подростки. Люди забыли про голод, про лишения, надежда вселила в людей новые силы. Успех был обеспечен. Понимал это и старец–ишан. Он появился под стрельчатым сводом мазара. Несколько минут ишан смотрел из–под ладони на плотину, на первую в истории горной страны народную стройку. И он понял ее смысл не хуже самого Кошубы. Он понял, что тысячелетний несокрушимый авторитет ислама вдруг зашатался. Он понял, что покорная паства безвозвратно ускользает от него.

Перед его обезумевшим взглядом мелькнули видения разрушенных домов молитвы, мечетей, мазаров. Рев реки превратился в грохот разрушения…

Он оттолкнул прислужников и широкими шагами пошел к группе дровосеков. Он закричал, но крик его сорвался в старческий визг. Он так и шел, громко визжа.

Стук топоров смолк. Дехкане опустили руки и растерянно смотрели на приближавшегося ишана. На плотине тоже движение замедлилось. И оттуда с тревогой смотрели, что же будет дальше.

Выхватив топор у замершего в страхе дехканина, Кошуба крикнул чернобровому.

— А ну–ка!

И ударил со всей силой по дереву.

Но чернобровый не поднял топора. Все его огромное тело дрожало. В глазах застыл страх.

Ишан приближался. Полы его белого халата развевались.

— Прекратите! — негодующе прокричал он. — Прекратите… Священное дерево посажено нашими предками с молитвой, благоговением… Прекратите, или небесный гнев покарает вас!

Кошуба шагнул к ишану:

— Уйди, старик, не мешай…

— Ты, презренный, погибнешь. Народ не допустит, чтобы неверный кощунствовал над мусульманскими святынями. Уйди!

На плотине работа прекратилась, — люди прислушивались к словам ишана, многие, бросив на полпути камни, перебирались через поток. Толпа вокруг ишана росла… А ишан продолжал выкрикивать угрозы и проклятия.