Владимир Дайнес - Чапаев

• Название: Чапаев
• Автор: Владимир Дайнес
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4952-9

Василий Чапаев — один из активных участников Гражданской войны в России, в наши дни известен как герой многочисленных анекдотов. Подлинная история его жизни сплелась с известным фильмом о нем и полна всяких измышлений. А, ведь до распада Советского Союза имя Чапаева было окружено ореолом героя и беззаветной преданности делу революции. В книге на основе архивных документов и ранее опубликованной, но малоизвестной широкому читателю литературы показан боевой и жизненный путь Василия Ивановича, которому на заре советской власти прочили почетное место в пантеоне революционной борьбы.

---

Четырнадцати лет Василий был отдан отцом к купцу Белоглазову в «мальчики». Об этом периоде жизни Василия Ивановича подробно говорится в книге Кутякова «Боевой путь Чапаева». Воспользуемся ею.

Чапаев работал без платы, за кусок хлеба. Купец обещал Ивану Степановичу сделать из мальчика «торгового человека», то есть приказчика. Василий служил два года. Первое время он подметал полы, мыл окна в магазине, помогал на кухне стряпухе, носил воду и топил баню для купеческой семьи. Шустрый, мальчик старательно выполнял всю поручаемую ему работу.

Вскоре купец стал «доверять» Василию разносить покупки по домам именитых покупателей, а затем поставил и за прилавок. С этого же дня хозяин приступил к «обучению» Чапаева. Вначале намеками, а затем с грубой откровенностью Белоглазов объяснил великую заповедь «торгового дела»: «Не обманешь — не продашь, не обвесишь — не наживешься». Но мальчик вдруг оказался непонятливым. Пряча глаза от хозяина, он отпускал покупателям товар полным весом и полной мерой. Купец сердился и все чаще «поощрял» его подзатыльниками. Но Василий упорствовал. Изредка в магазин заглядывал Иван Степанович. Он робко вставал где-либо в сторонке и внимательно следил за тем, как торгует его сын. Выждав момент, когда хозяин и старший приказчик отлучались из магазина, он подходил к сыну и не то с упреком, не то с угрозой говорил:

— Не воруй, Вася, будь честен!

После этого он надвигал на глаза фуражку и незаметно уходил из магазина. Чапаев до конца жизни помнил слова отца. Убедившись в нежелании мальчика обвешивать покупателей, хозяин не только не назначил ему плату, но даже перестал выдавать одежду. Василию ничего не оставалось делать, как уйти.

В романе «Чапаев» наш герой рассказывал комиссару Клычкову:

«— Торговать учился, воровать норовился, да не вышло ничего — очень уж не по душе был этот мне обман… Купец — ни чистым живет обманом, а ежели обмана не будет в купце, — жить ему сразу станет нечем. Вот я тогда это все и понял, а как понял — ничем тут меня не вразумишь: не хочу да не хочу, так и ушел. Што теперь я злой против купца, так все оттого, што знаю я его насквозь, сатану: тут я лучше Ленина социалистом буду потому што на практике всеx купцов разглядел и твердо-натвердо знаю, што отнять у них следственно все, у подлецов, подчистую разделать, кобелей. Плюнул я на торговлю в тот раз и подумал промеж себя: чего же, мол, делать-то я стану, сирота? А в годах был — по семнадцатому. Мерекал — мерекал, да и выдумал по Волге ходить, по городам, народ всякий рассмотреть да как кто живет — разузнать самолично…»

По свидетельству Кутякова, Василий Иванович вскоре нанялся половым в одну харчевню — чайную. Хозяин чайной положил ему 3 рубля в месяц. В чайной Василия ожидала еще худшая кабала, чем у купца. С раннего утра и до 2–4 часов ночи, подгоняемый пьяными окриками посетителей и подзатыльниками хозяина, Чапаев бегал от стола к столу. Домой не ходил: не хватало сил. Спал тут же в чайной, на грязном столе или на полу. В довершение всего хозяин требовал от служащих, чтобы они обсчитывали посетителей — балаковских грузчиков и крестьян, приезжавших в Балаково на базар. Но Василий упорно отказывался воровать, и через год владелец чайной уволил его.

Оставшись без заработка, Чапаев решил наняться к одному старику шарманщику, не раз уже соблазнявшему Василия жизнью беззаботных бродяг.

«Старик — шарманщик видел Чапаева в чайной, — пишет Кутяков. — Веселый, смышленый мальчик понравился старику, нравился ему и сильный голос Чапаева, и теперь, встречая его на улицах, он стая усиленно звать его с собой. Он рассказывал Чапаеву о богатых волжских городах, о всероссийской нижегородской ярмарке, сулил ему вольную жизнь. Чапаев не устоял перед соблазном.

Около двух лет Чапаев скитался с шарманщиком, подпевая ему песни. Они обошли Самару, Сызрань, Казань, Нижний, бродили по степным хуторам и глухим лесным селам. Немало лишений и издевательств пришлось перенести Чапаеву: ведь над шарманщиком мог посмеяться последний пьяница. Но скитания по России имели и свою положительную сторону: они дали ему возможность познакомиться с жизнью русского крестьянина и рабочего, пробудили в нем тоску по социальной справедливости».

В романе «Чапаев» на сцену вместе с Чапаевым вместо старика шарманщика выступает иной персонаж. Откроем книгу Фурманова и послушаем рассказ Василия Ивановича:

— Купил шарманку опять же себе… И была еще тогда со мной девушка Настя!.. «Пойдем, — говорю, — Настя, по Волге ходить: я петь да шарманку вертеть, а ты плясать почнешь. Зато уж и в Волгу-то мы насмотримся и все города-то мы обойдем с тобой! И пошли… В разных местах, как зима зажмет, и подолгу живали с ней, работать даже принимались на голодное живье… Да што тут за работа — услуженье одно… по зимнему делу… А как оно на апрельских зеленях покатится, солнышко, как двинет матушка льды на Каспийское море, — подобрали мы голод в охапку да берегом, все берегом, бережком… И музыка шарманная, и жаворонки поверху свистят, да Настя тут, да песня тут… Эх ты, не забыть тебя — не забуду! Ну ж и красавица ты по весне плывешь!

И вдруг опустилась Чапаева голова, стих печально веселый голос:

— Много в апрелях солнца, а кроме солнца — преет апрелем земля… И от прелости той не уберег я ее, касатку… Свернулась, как листик зеленый. И осталась пустая моя шарманка… А плясунку в Вольском на берегу схоронил… А сам цыгану шарманку загнал — и остался я будто вовсе один…

После двух лет бездомной жизни Чапаев неожиданно вернулся в Балаково. Вскоре стал учеником подмастерья в столярной мастерской Г. И. Лопатина. Здесь он был занят только зимой, а на лето уходил с плотницкой артелью отца в села Николаевского уезда. Брались за самые разные заказы — от строительства домов, мельниц, церквей до изготовления сельскохозяйственного инвентаря, например веялок. Во время одной из строек с Василием случилось событие, которое можно отнести к чудесам. Весной 1908 г. Чапаевы подрядились строить храм в Самаре. Там Василий, устанавливая на куполе крест, не удержался и слетел с двадцатиметровой высоты на землю, но остался цел и невредим — не считая крохотного шрама над верхней губой, который прикрыл, отрастив пышные усы.

Заметив у Василия интерес к плотницкому ремеслу, Иван Степанович решил сделать из него квалифицированного плотника. Он попросил известного балаковского мастера столярно — плотницких дел И. Г. Зудина взять сына на обучение. Иван Гаврилович слыл в Балакове безбожником, политически неблагонадежным человеком. Он не только научил Василия столярному ремеслу, но, по мнению ряда биографов Чапаева, несомненно, оказал определенное воздействие на формирование его политических убеждений.

Осенью 1908 г. у Василия Ивановича подошла пора призыва в армию. Для прохождения военной службы он был направлен в Киев. Но уже весной следующего года по неизвестным причинам Чапаева перевели в «ратники ополчения первого разряда», а затем и вовсе удалили из армии, якобы по болезни, что весьма непонятно, поскольку в ратники ополчения без причины тогда не переводили. И. С. Кутяков полагает, что «удаление» Василия Ивановича из армии в какой-то мере было связано с данными о его политической «неблагонадежности». Дело в том, пишет Кутяков, что Украина была в это время на чрезвычайном положении. В ряде губерний было введено даже военное положение. В Киеве разгонялись все общественные и культурно — просветительские организации. Гонения в полной мере коснулись и армии. Здесь процветали наушничество, доносы, тайная слежка за теми военными лицами, кто был на подозрении у жандармских органов. Почти каждый солдат негласно проходил проверку на благонадежность. В частях Киевского гарнизона, по существу, шла своеобразная чистка. Возможно, под нее и попал Чапаев.

И. С. Кутяков не уточняет, почему Василий Иванович попал под «чистку». После поражения первой революции в России 1905–1907 гг. в стране наступил «период реакции», связанный с именем министра внутренних дел и председателя Совета министров П. А. Столыпина. Наряду с прогрессивными преобразованиями он проводил жесткую внутреннюю политику, направленную на подавление антиправительственных движений и стабилизацию положения в Российской империи. Одним из элементов такой политики была и своеобразная «чистка» армии.

В. И. Чапаев, вернувшись домой, вместе с отцом и братьями взялся за привычную работу — плотничество. Ему шел двадцать второй год, пора было думать об устройстве личной жизни. В Самаре, где Василий плотничал, ему встретилась шестнадцатилетняя работница местной кондитерской фабрики Пелагея Никаноровна Метлина, дочь священника. 5 июля 1909 г. они поженились, как тогда говорили, «самокруткой», так как родители Поли, поджидавшие богатого жениха, были против ее брака с Чапаевым. Выбор сына не одобрил и Иван Степанович: