Олег Смыслов - Генерал Маргелов

• Название: Генерал Маргелов
• Автор: Олег Смыслов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4976-5

Вся его жизнь — это достойный пример служения своему Отечеству человека сильной воли, огромной энергии, целеустремленного и преданного своей профессии офицера и военачальника. У него была подлинно солдатская душа, благодаря которой сама жизнь выдвинула его на высокие ступени военной иерархии. Василий Филиппович Маргелов — единственный из командующих ВДВ, чье имя в истории этих войск останется навсегда: ведь он олицетворял целую эпоху их развития и становления.

---

Так и воевали…

Солдат и непосредственный участник той войны А. Деревенец вспоминая её, напишет: «Схватка и правда была жестокой, ухватки не было. Было тупое исполнение тупых приказов тупых военачальников и тупых стратегов.

В своих воспоминаниях один из офицеров в период «оттепели», когда можно было сказать правду, писал о своём разговоре с маршалом Малиновским.

— Какова наша стратегия? — спрашивал офицер маршала.

— Какая стратегия? Прогрызай оборону противника — вот и вся стратегия, — ответил маршал.

И наша пехота прогрызала оборонительные линии предполья и железобетонные доты линии Маннергейма, устилая свой путь трупами в лобовых атаках. За просчёты мудрых политиков и стратегов армия и народ заплатили кровью».

Но вернёмся к рассказу Б. Костина.

«На Кандалакшское направление, которое считалось не менее важным, чем линия Маннергейма, был переброшен шведский экспедиционный корпус. Сопротивление противника нарастало. Об этом говорят и выдержки из боевых донесений:

«8 декабря противник сжёг Куомиярви. Жаркий двухчасовой бой. Засады».

«9 декабря. Вылазки в тылу».

«15, 16, 17 декабря. Противник отбил все атаки наших частей».

«23 декабря. Полк начал отход. Противник, активно действуя на флангах и тылах, нападал на обозы и портил линии связи».

«25 декабря. В налёте на штаб и тылы дивизии принимал участие 1-й Сальский батальон».

Проникнувшие в тыл финны не гнушались ничем и вырезали до последнего человека весь медсанбат, не пощадив ни раненых, ни медсестёр. Трудно представить, какие чувства испытывали комдив Шевченко и комиссар Лисицын, глядя на гору трупов, застывших в страшных предсмертных позах. Увиденное взывало к возмездию. Приказ командира дивизии Маргелову был коротким:

— Действуй, капитан.

Прежде чем отправиться в рейд, Маргелов построил лыжников и без слов повёл к медсанбату, подвергнувшемуся нападению извергов. Картина, представшая перед глазами, была ужасающей, кровь стыла в жилах. Поиск привёл разведчиков в глубокий тыл 4-го армейского корпуса финнов. Под ударами штыков и ножей пал весь банно-прачечный отряд, беззаботно отдыхающий после дневных трудов. Разведчики разбросали листовки: «Месть сальцам за русский медсанбат». Откровенно говоря, не любил В. Ф. Маргелов вспоминать о войне с Финляндией. Всё на ней шло как-то не так, не по привычной логике, и порой трудно было определить, где передний край, где фланги, где тыл. Приноровиться к такой обстановке мог лишь тот командир, который имел особое чутьё, мгновенную реакцию и, конечно, отменные физические данные. Отмахать сотню вёрст по тылам врага незамеченным и вернуться с отрядом в полном составе удавалось немногим».

Зато в ходе последующей кампании попыток нападения на медицинские учреждения советских войск отмечено не было.

К слову сказать, в батальоне Маргелова служили и воевали выпускники спортивных институтов из Ленинграда и Москвы имени Лесгафта и имени Сталина, отличные спортсмены-лыжники. Именно они совершали дерзкие рейды по тылам противника, устраивали засады, нанося противнику большой урон.

Об одном из таких рейдов батальона рассказывают сыновья В. Ф. Маргелова: «Однажды, углубившись на финскую территорию километров на десять, бойцы обнаружили свежую лыжню противника. «Устроим засаду», — объявил своё решение командир батальона: «Первая рота — направо, вторая — налево, третья рота проходит на двести метров вперёд и отрезает противнику путь к отступлению. Взять в плен несколько человек, желательно офицеров», — отдал он боевой приказ.

Возвращавшиеся по своей лыжне вражеские лыжники не заметили наших замаскировавшихся бойцов и попали под их шквальный огонь. В ходе короткого и яростного боя комбат успел разглядеть, что у некоторых солдат и офицеров странная форма, непохожая на финскую. Никто из наших бойцов не мог даже подумать, что здесь возможна встреча с солдатами нейтральной страны. «Раз не в нашей форме и вместе с финнами, значит — противник», — решил командир и приказал взять в плен, в первую очередь, врагов, одетых в эту странную форму. Были, к сожалению, и убитые с нашей стороны. Доставить их через линию фронта в расположение наших войск делом было весьма сложным. Мало того что пленных надо было тащить буквально на себе, нельзя было при этом допустить, чтобы они замёрзли. При стоявших тогда суровых морозах в условиях неподвижности или даже малоподвижности, например в случае тяжёлого ранения, смерть наступала очень быстро. Линию фронта удалось преодолеть без потерь. В ходе боя 6 человек были взяты в плен, но не финны, а… шведы. Их сразу отправили в Москву.

Но это было позже. Когда же добрались до своих, комбат опять получил «на всю катушку». Опять НКВД, опять допросы. В ходе допросов Василий Филлипович и узнал, кого он взял в плен — шведских офицеров, изучавших возможность участия в войне на стороне Финляндии шведского Экспедиционного добровольческого корпуса, уже прибывшего в конце января — начале февраля на Кандалакшское направление. Приписали тогда комбату что-то вроде политической близорукости, мол, «нейтралов» не распознал, не тех в плен взял, припомнили оставление своих убитых на поле боя, в общем, не избежать бы ему скорого военно-полевого суда и, скорее всего — расстрела, да командующий армией взял храброго командира под защиту».

В очередной раз оставшись без боевой награды, Маргелов, судя по всему, не расстроился.

— Зато Швеция осталась нейтральной, — частенько будет шутить Василий Филиппович.

Война с Финляндией была для него своего рода табу. Слишком много там было неоправданных потерь…

Но несмотря на эти трагические ноты, комбат лыжного разведбата огромное внимание уделял экипировке своих бойцов в ходе подготовки к очередному рейду во вражеский тыл. Он обращал внимание на все мелочи, считая это основой успеха в бою. И, конечно же, берёг своих подчинённых…

Кстати сказать, вот что пишет историк П. Аптекарь о состоянии 122-й стрелковой дивизии, в которой воевал батальон Маргелова: «122-я стрелковая дивизия до «Больших учебных сборов» в сокращённом составе дислоцировалась в Белорусском Особом ВО. Она приняла участие в «Освободительном походе» в Западную Белоруссию, а в октябре 1939 года была переброшена в район Кандалакши. Две трети личного состава поступили из военных комиссариатов Витебской и Могилёвской областей. Но, судя по дальнейшему ходу боевых действий, командованию дивизии удалось создать боеспособное соединение, значительная часть которого овладела искусством боевых действий на лыжах. Поэтому при контрударе противника в районе Сала дивизия не поддалась панике, как это случилось с 44-й и 163-й дивизиями». Весомый аргумент!

И тем не менее каждый день этой войны обходился Советскому Союзу в 1200 убитых бойцов и командиров, 6 сбитых самолётов и 23 подбитых танка…

Только 12 марта 1940 года был подписан мирный договор, а 13-го марта военные действия были прекращены.

Буквально через семь дней капитану Маргелову присвоят очередное звание «майор» (21-го) и назначат на должность помощника командира 596-го стрелкового полка…

Глава 3 Командир дисбата и создание ВДВ…

В октябре 1940 года майора Маргелова назначают командиром 15-го отдельного дисциплинарного батальона. Это новый поворот судьбы и совершенно новый опыт. Такое складывается впечатление, что сама жизнь постепенно и ненавязчиво вела его в воздушно-десантные войска…

«Решением военного совета Ленинградского военного округа Муравьёвские казармы были признаны самым подходящим местом для размещения в них 15-го отдельного дисциплинарного батальона, — утверждает Б. Костин. — Командовать им был назначен майор Маргелов. Такой выбор нельзя назвать случайным. Во-первых, это было повышение по службе, а во-вторых, дисциплинарная часть находилась не только под пристальным вниманием командования и политуправления округа, но и военной прокуратуры и, конечно, НКВД. И только офицер с незапятнанной репутацией, пользовавшийся безусловным авторитетом у начальства, мог быть назначен на должность. Дисбат этот хотя и носил порядковый номер пятнадцать, но был, по сути, первым в Красной Армии. Майору Маргелову предоставлялось право отбора офицеров, только должность заместителя командира батальона по политической части находилась в ведении политуправления округа».

К слову сказать, дисциплинарный батальон — это особая воинская часть. Согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 года в дисциплинарный батальон направлялись военнослужащие рядового и младшего начальствующего состава, осуждённые военным трибуналом к лишению свободы на срок от шести месяцев до двух лет за самовольные отлучки.

О том, как Маргелов принимал этот дисциплинарный батальон, сам он рассказывал своим сыновьям следующее: «Отец вспоминал, как он принимал батальон. Прибыл он в его расположение с тремя офицерами, своими заместителями. Никто их не встречал. Остановил он одного бойца и спрашивает, где командование батальона. Тот как-то странно дёрнулся и указал на стоявший невдалеке блиндаж. Майор Маргелов приказал офицерам ждать его у входа, а сам смело шагнул внутрь. Он, конечно же, знал, что фактически заправляет батальоном какой-то уголовник, дисциплина в батальоне отсутствует напрочь, никакой боевой подготовки. В общем — сплошная анархия. При этом в батальоне было немало боевых офицеров, в том числе старших, а также младших командиров и солдат, попавших под влияние бывших уголовников, пытавшихся установить в дисбате свои порядки, основанные на законах преступного мира.