Владимир Князев - Игра втемную

• Название: Игра втемную
• Автор: Владимир Князев
• Жанр: Прочие приключения

Когда ищешь черную кошку в темной комнате, то хорошо бы иметь при себе фонарик. Поскольку, очень велика вероятность того, что кошка окажется далеко не самым главным содержимым этого помещения. А то, что ты найдешь, может кардинально изменить твою жизнь. Не факт, что в лучшую сторону. Но это в любом случае интереснее, чем монотонно и скучно «плыть по течению». А там… Кто знает… Перемены грядут, и все будет зависеть только от тебя…

Командир спецподразделения, майор Сергей Андреев, во время дальней командировки, получает секретное задание: под прикрытием операции по уничтожению главаря повстанческой армии, добыть некий кристалл, обладающий неограниченным запасом энергии.

С самого начала, группу Андреева преследует ряд трагических событий. Это дает ему основания полагать, что он владеет секретом Полишинеля. Невзирая на это майор продолжает выполнение поставленной задачи.

Действующие лица и события романа являются плодом воображения автора. Всякое сходство с реальностью является не более, чем случайным совпадением.

---

— Да, ты Колюня не дурак…, — как бы, про себя проговорил Кеша и уже громче добавил, — Давай-ка выпьем твоего заграничного пойла. Может, я расслаблюсь и раскрою тебе свою душу.

Кольцов метнул подозрительный взгляд на Бурова, но тот беззаботно разглядывал картины на стенах кабинета и, казалось, не проявлял никакого интереса к приоткрытому ящику стола и, видимо, своей судьбе.

Прикрыв ящик и, не упуская из вида своего тестя, полковник подошел к бару и взял из него початую бутылку текилы и два широких стакана. Нарезанный на тарелку лимон лежал здесь же, во встроенной в бар холодильной камере. Все это он выставил на стол и уселся в ожидании продолжения разговора.

Викентий Петрович взял бутылку и с интересом рассмотрел ее.

— Умеют же делать, капиталисты клятые. Обертка — что надо. Яркая, красивая. Не захочешь — возьмешь. Попробуем содержимое. Хотя, супротив нашего первача ни одна их горючка не потянет.

Буров придвинул к себе оба стакана и разлил в них коричневую жидкость. Подавая один Кольцову, слегка зацепил край сосуда длинным ногтем на мизинце и едва не разлил содержимое.

— Черт, все забываю привести его в порядок. До поры, удобно в ухе ковырять, да и почесать где чешется, но за ним следить надо. Ухаживать, — старик любовно дунул на ноготь. Отставил руку в сторону и с удовольствием взглянул на оттопыренный палец.

Все это время, полковник настороженно наблюдал за манипуляциями старика, как недоверчивый зритель следит за фокусником, ожидая подходящего момента для его разоблачения, но ничего подозрительного не заметил.

— Давай выпьем, сынок, — Буров поднял свой стакан, — Выпьем за то, чтобы между нами, больше, никогда не было разногласий. А этот инцидент, который ты считаешь катастрофой, посчитаем легким недоразумением. И я тебе сейчас объясню, почему.

Викентий Петрович, не чокаясь, первым опустошил стакан, поморщился и впился крупными здоровыми зубами в дольку лимона.

Кольцов, механически опрокинул в себя текилу, но закусывать не стал. Он даже не почувствовал вкус напитка. Поставив стакан на стол, полковник, снова, вопросительно посмотрел на Кешу.

— Дерьмо все это иностранное, — презрительно констатировал Кеша и без логического перехода продолжил, — Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не принимал самостоятельных решений. Ты не стратег. В лучшем случае, пользуясь лексикой бандюков — бригадир отмороженного «бычья». Но ты возомнил себя невесть кем. Крылья от предыдущих успехов выросли. Так у курицы, тоже, крылья есть. Только она летать не умеет. Ведь это не я у тебя за спиной свою игру вел. Это ты хотел без меня обойтись, да, видно, масла в голове не хватило. Вот, «движок» и застучал раньше времени. Не выдержал нагрузки. Я продумал эту операцию от начала до конца. Вспомни, кто тебя вывел на этого бесноватого Гонсалеса? Кто рассказал про Талисман?… Тебе надо было, пользуясь своими обширными возможностями, которыми, к слову сказать, я тебя обеспечил, только в точности выполнять мои указания и все бы было тип-топ. Этот камешек дал бы нам и нашим потомкам большие возможности…

Кольцов хотел что-то вставить, но Кеша нетерпеливым взмахом руки заставил его замолчать и продолжил:

— Большие возможности — я имел в виду не эфемерную власть над миром. Бред воспаленного воображения. Тем более, что это непосильное бремя, а вовсе не удовольствие и не утешенное самолюбие, как ты считал. Просто, мы бы никогда и ни в чем не нуждались. И все! Понимаешь. Все!!! Больше ничего. Но в тебе взыграли, непонятно откуда взявшиеся амбиции ефрейтора Шекельгрубера, и ты все уничтожил своими руками…

Лицо полковника заметно посерело, и рот скривился от резкой боли в груди. Викентий Петрович это заметил, но не подал вида.

— Петька Благояров — мой единственный чудаковатый друг… Ты его убил. Пусть чужими руками, но убил жестоко. За что? В крайнем случае, я сам бы мог спросить про его находки. Уверен — он бы мне не отказал. Но ты решил пойти своим путем, достичь цели любой ценой. Достиг?! То-то и оно. Я уже не говорю о кровавых следах, которые за тобой тянутся длинной вереницей. Среди погибших — посторонние люди, не имеющие к этому делу никакого отношения. Они-то при чем? Конечно, после той каши, которую ты заварил, пришлось все менять в авральном режиме, чтобы попытаться, хоть что-то спасти. Чуть этого майора Андреева, очень, кстати достойного человека, из-за тебя не загубили. Его, если ты помнишь, тоже я нашел. И твоего Корзуна я отправил в командировку так, чтобы ты не знал. То, что этот ход был «пустышкой» я понял, когда перечитал несколько раз, до конца, отчеты чекистов. Но было уже поздно. Эта плохо обдуманная поспешность, опять же, результат цейтнота, который ты создал. Я не стал отзывать твоего адьютанта. Корзун сгинул. Туда ему и дорога. Тот еще подлец. В любом случае, ему недолго оставалось. Просто, под рукой не было более подходящего человека… У тебя удивление на лице. Думаешь, откуда я все знаю? Да. У меня есть свои, очень широкие линии связи, о которых ты, слава Богу не знал и не узнаешь…

У Кольцова, на лбу выступила обильная испарина. Боль с левой стороны тела стала нестерпимой. Стало трудно дышать. Не хватало воздуха.

— Тебе плохо, Колюня, — с деланным участием в голосе, как бы, между прочим, спросил Буров, — А знаешь, как мне стало плохо, когда я понял, что выдал единственную дочь за идиота с диагнозом мании величия? Я ненавижу подлых, властолюбивых и жадных людей, которые хотят унести столько, что и приподнять не в силах. Это относится не только к материальным ценностям… Помнишь, я тебе рассказывал историю про двух друзей на археологических раскопках. Тогда, один предал другого. Это я был инициатором справедливого возмездия и сам вызвался убить Иуду. Так вот, когда я ловил гюрзу, чтобы подбросить ее стукачу, она ужалила меня в ногу и перебила сухожилие. Мне помогли, спасли, но нога перестала сгибаться и высохла. Теперь, она для меня не больше, чем костыль. Это, тоже своеобразное возмездие. Не я давал жизнь и не мне забирать ее. Но, даже, неотвратимость любой кары не остановит меня перед наказанием сволочей вроде тебя, Корзуна или того предателя из моей юности…

Полковник сжался в комок, взвыл от острой рези в груди.

— Что ты мне подсыпал старый дурак? — прохрипел он

— «Не пей вина, Гертруда…», как дальновидно заметил в свое время классик. Это Коленька очень хороший, быстродействующий и не оставляющий следов препарат. Хранится в безвредной капсуле размером с маковую росинку, но со смертоносным содержимым. Растворяется в любой жидкости, практически, мгновенно. Очень удобно под ноготь прятать, — Буров наглядно постучал мизинцем по стакану, — Незаметно. Кстати, это один из подарков Петьки Благоярова. Как-то они занимались такими разработками в своей «шарашке». Так что, привет тебе от Петра Игнатьича.

Кольцов стиснув зубы застонал и сполз с кресла.

— Ладно, Колюня, что-то загостился я у тебя. Пора и честь знать. «Скорую» вызывать, думаю, смысла нет. Сам знаешь, как «быстро» они приезжают. Но, вот патологоанатомов — обещаю. Бывай, зятек, — Кеша встал и, не оборачиваясь, вышел из квартиры…

На следующее утро, его разбудил настойчивый, тревожная телефонная трель. Звонила Наташа.

— Папа, папочка! — истерически рыдала она в трубку, — у нас несчастье… Коля умер.

— Что случилось? Почему? — удивленно и одновременно сочувственно спросил он.

— Врачи сказали: обширный инфаркт.

— Ай-яй-яй! — воскликнул Буров, — горе-то какое. А ведь казался таким здоровым человеком. Видно, работал на износ. Вот сердце и не выдержало.

Дочь хлюпала слезами на другом конце провода и не могла больше ничего произнести.

— Ну-ну, родная моя, успокойся. Не мучь себя. Колю не вернешь, а тебе еще жить надо. Надеюсь, его командование устроит пышные похороны. Все-таки герой, пусть невидимого, но все-таки, фронта.

— Папа! — выкрикнула Наташа, — я никогда не могу понять, когда ты иронизируешь, а когда говоришь всерьез.

— Какая ирония, золотко мое. Я очень сочувствую твоему горю. Только не забывай: прах к праху, а жизнь — к свету. Видно, его судьба умереть, а твоя жить. Не плачь, не терзай себя. Я скоро приеду.

Викентий Петрович положил трубку и усмехнулся: «Инфаркт. Эх, молодость, не бережете вы себя. Думаете у вас девять жизней. Нет. Она у всех одна и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно… умирать. Вот Андрееву, этому майору, думаю, будет не больно и, надеюсь, не скоро. Хотел бы я иметь его своим, если не другом, то, хотя бы сторонником».

С этими мыслями, Викентий Петрович, приволакивая правую ногу, заковылял в ванную комнату: умыться, побриться, привести себя в порядок. Одним словом — соответствовать печально-торжественной обстановке нового дня.

2007 г.

Примечания

1