Элизабет Хереш - Александра

• Название: Александра
• Автор: Элизабет Хереш
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. — 416 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00567-4

При написании книги, где автор показывает роль последней русской царицы Александры в истории России, помимо писем и дневников царицы использованы ранее не публиковавшиеся протоколы заседаний парламента, а также допросов царских министров Временного правительства и воспоминания очевидцев.

Книга будет интересна широкому кругу читателей.

---

«…мысль о низвержении государя и регентстве великого князя Михаила Александровича глубоко меня потрясает. При конституционной форме правления и надлежащем снабжении армии государь обязательно приведет войска к победе. Я бы сама к Вам приехала, но моя карета реквизирована, а дойти пешком у меня не хватит сил. Да смилуется наш Господь и спасет нашего дорогого царя и нашу отчизну…»

Прилагается копия письма великого князя Кирилла Владимировича к еще исполняющему свои обязанности председателю Государственной Думы Родзянко, в котором он просит того сделать все возможное для спасения монархии, пусть и в конституционной форме.

Коллективное письмо заканчивается словами: «Мы на Вашей стороне и готовы отдать за Вас все до последней капли крови!»

Однако для советов и изъяснений в лояльности уже слишком поздно.

Через день — совершенно неожиданно для Николая — отрекается и его брат, великий князь Михаил Александрович: вопреки уговорам Милюкова и Гучкова (с которыми Александра до сих пор так ожесточенно боролась и которые, однако, по-прежнему остаются лояльными поборниками конституционной монархии и тем самым защитниками короны) и под давлением Керенского, которому чужда сама мысль о дальнейшем существовании монархии. Теряющий, видимо, влияние Родзянко больше не находит в себе сил сопротивляться общей тенденции и не оказывает великому князю поддержки в тяжелый момент: судьба монархии и династии Романовых решена окончательно и бесповоротно.

Получив тревожную весть, из Киева в Могилев, в Ставку, спешат царица-мать и великий князь Александр Михайлович (Сандро). Решение царя озадачило обоих. Выслушав их упреки, Николай объясняет, почему не использовал армию: отречением он хотел избежать гражданской войны и, в расчете на дальнейшее продолжение войны, исключить армию из политики, более того, он убежден, что Временное правительство лучше справится с положением, чем он.

В то время как различные европейские правительства, включая британское, поздравляют новое правительство в «победе народа над деспотизмом», английский король Георг, кузен Николая и Александры, обеспокоено записывает в своем дневнике: «Плохие новости из России, практически вспыхнула революция; однако она направлена против правительства, а не царя. — Через два дня он вынужден добавить: — Я глубоко поражен…» — и телеграфирует в Царское Село: «События последней недели меня очень встревожили. Мысленно я с Тобой и навсегда останусь Твоим верным и преданным другом, каким был в прошлом».

Однако эта телеграмма так и не была доставлена, и Александра с Николаем никогда о ней не узнают.

На следующий день Александра впервые после прекращения железнодорожного сообщения и телефонной связи, получает звонок от Николая из Ставки. После отречения в Пскове он вернулся туда, чтобы попрощаться со своими генералами и призвать армию в прощальном приказе к «послушанию новому Временному правительству» и к «верной службе Отчизне». Александре он телеграфирует: «…отчаяние медленно уходит…»

Когда спустя день Александра заставляет себя прочесть манифест, она тихо произносит: «Больше я не царица…»

Несмотря на все, 4 марта она пишет в своем последнем письме в Ставку:

«Какое я испытала облегчение, когда услышала Твой голос… Только сегодня прочла манифест. Люди вне себя от отчаяния (…) Военные подымутся (…) Я чувствую, что еще засветит солнце — я вижу Тебя снова на троне (…) Здесь арестовывают без разбору, налево и направо (…) Как Тебя унизили! Я не узнаю, кто это был, пока Ты сам мне не скажешь. У меня чувство, что армия восстанет!»

Проходит совсем немного времени, и уполномоченный нового Временного правительства объявляет царице, что они должны считать себя находящимися под арестом. Между тем царь из Ставки телеграфирует в Думу свои требования: обеспечить ему и его семье свободный проезд в Крым. Однако, угрожая контролем над уличной толпой, верх в ней берет революционное крыло, использовавшее события последнего времени и политику демократизации для усиления своей власти. Под его нажимом царя, хотя и отрекшегося, объявляют арестованным в Ставке — точно так же как и его семью в Царском Селе.

Вместе с царицей и детьми домашнему аресту подвергнуты также весь штат прислуги и придворные. Если хотите, можете уходить, так как вы свободны, объявляет комендант. Только немногие находят в себе мужество разделить неопределенную судьбу царицы. И начинается такое массовое бегство, что комендант презрительно цедит сквозь зубы: «Лакеи…»

Но не только безлюднеет дворец, сменили и охрану. На ее место заступают революционно настроенные солдаты. Теперь семью не охраняют, а сторожат.

После многодневного ожидания наступает радостный миг: Николай возвращается. Через дворцовые ворота он вступает в другой мир. Печальная картина открывается его взору: повсюду неряшливые солдаты в неухоженном обмундировании. От привычного уважения к хозяину дома нет и следа, и, торопливо шагая по аллее к Александровскому дворцу, бывший царь, по обыкновению, механически отвечает на приветствия, которых не было…

Когда Александре докладывают о его прибытии, она выбегает навстречу, как девочка. Они бросаются друг другу в объятия и плачут. «Мне очень жаль», — вновь и вновь повторяет Николай.

Детям уже обо всем рассказали. Алексей спрашивает, кто же теперь будет царем — и если никто, то кто же будет править. О собственном праве, в сознании которого он все эти годы воспитывался, и своем положении престолонаследника, он не обмолвился ни словом. Гораздо более глубоко задевает Алексея то, как неуважительно обращаются теперь охранники, вдохновленные революционным духом новых властителей, с его отцом, который всегда был для него могущественнейшим человеком в мире.

Семье ограничивают свободу передвижения. Сначала им вовсе запрещают выходить из дворца, затем разрешают только на некоторое время, погулять по парку. Но и там не оставляют одних. К тому же караульные солдаты ведут себя по-хамски: словно расшалившиеся дети, они забавляются тем, что демонстрируют друг перед другом власть над некогда могущественным государем. Начальники вдолбили им в головы революционные доктрины, и царь для них жестокий и кровожадный деспот.

На грубость солдат семья реагирует с достоинством: Александра объясняет причины «пороками времени». Бывший царь, правда, поражен тем, как низко опустились солдаты его страны.

«Государыня переносила свое новое положение с христианским смирением и достоинством, чего никогда прежде я за ней не замечал», — сообщает позднее домашний учитель детей, Жильяр, один из немногих, кто в этой ситуации поддерживал царскую семью. Он да еще лейб-медик доктор Боткин — важная опора, и не только и-за профессии, но и благодаря личным качествам и прежде всего для царя. Впрочем, из-за военных неурядиц швейцарскому гражданину в то время было почти невозможно вернуться на родину.

Помимо двух фрейлин и нескольких мелких слуг, гофмаршала Фредерикса и горничных, с Александрой остаются Лили Ден и Анна Вырубова. Они готовы разделить лишенную блеска и сведенную до банальной борьбы за существование новую жизнь царской семьи. Когда Николай с детьми работает в саду, Александра часто наблюдает за ними, сидя в кресле-качалке и занимаясь рукоделием. Днем взрослые ведут уроки с детьми, распределив между собой предметы. Вечерами играют в карты, главным образом в безик, читают, как и в прежние времена, литературу. Величайшим утешением для всех членов семьи является то обстоятельство, что их не разлучили.

В первое время все дети — теперь уже и Мария — еще больны корью и выздоравливают слишком медленно. На протяжении нескольких недель Александра регулярно отмечает в своем дневнике их температуру. Ее нетипично лаконичные заметки того времени дают сведения о мелких, однако порой весьма характерных для той ситуации подробностях быта:

«Жгли с Лили бумаги…»

«Комендант караульной службы вскрывает и проверяет все письма и бандероли, все тщательно просматривается…»

«Сегодня приходил комендант, хотел нас всех видеть…»

Александре ясно, что новым властям нельзя доверять. Уничтожая свою корреспонденцию, она стремится к тому, чтобы личные ценности не попали в чужие руки или чтобы у еще живых людей, с которыми она переписывалась, из-за нее не возникли проблемы. Каким бы безобидным ни казался статус домашнего ареста, будущее было неопределенным. На многократные запросы царя предоставить ему и его семье свободный проезд в Крым и право на дальнейшее проживание в своем летнем дворце, ответа до сих пор не получено.

Ответственность за царскую семью взял на себя член Временного правительства Александр Керенский, революционно настроенный, однако более умеренный, чем левоэкстремистское крыло Временного правительства. Через несколько дней после того, как семье объявили об их аресте, он приезжает в Александровский дворец и, проведя его инспекцию, велит доложить о себе царской семье. «Царица попросила меня присутствовать, так как ожидали перекрестного допроса, — сообщает фрейлина Нарышкина. — Она очень нервничала и решила сказать ему какую-то глупость. Я попыталась ее успокоить и объяснить ей, что только он может защитить их от крайних левых. Она успокоилась и взяла себя в руки…»