MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

• Название: Жизнь в зеленом цвете - 7
• Автор: MarInk
• Жанр: Эротика

---

- Тихо, - шикает Поттер, и я невольно затаиваю дыхание - как бы не обнаружил по звуку, что я тут… - Луни, прячемся под мантию и ждём. Он должен явиться… иначе вся школа будет знать, что он трус.

«Кто ещё из нас трус, - думаю зло. - Я из тебя сейчас фарш сделаю, гриффиндорский ублюдок, тогда посмотрим, кто где трус».

Как только Поттер скрывается под мантией, я словно просыпаюсь; неслышно спрыгиваю с подоконника и крадусь к двери - путь отступления должен быть всегда рядом.

- Кто-то идёт, или мне кажется? - первым реагирует Блэк.

Я замираю.

- Кажется, - уверенно говорит Люпин. - Слышишь, тихо?

- Слышу, - соглашается Блэк.

Я снова крадусь, я же ещё не дошёл до двери. Иду тихо-тихо, шаги тише стука сердца… и тут Люпин шёпотом:

- А теперь не кажется. Кто-то есть в этой комнате, невидимый.

- Так это же мы тут невидимые, Луни… - растерянно говорит тупица-Блэк.

- Да не мы, - злится Люпин. - Кто-то ещё. Идёт по комнате. К двери, кажется. Вот остановился…

- Где остановился? - уточняет Блэк.

Через секунду Блэк таким «тихим» шёпотом, что на всю округу слышно:

- Stupefy!

«Хрен тебе, - думаю, - с кисточкой, а не Ступефай». Пригнулся, Ступефай поверх головы прошёл. «А вообще, - думаю, - какого чёрта я тут торчу, как пень в поле?»

Всех троих невербальным Петрификусом уложил и двери в зал заклинанием запер. Филч с утра явится, открыть не сможет - позовёт МакГонагалл или ещё кого-нибудь из преподавателей. И найдут всех троих, на месте преступления застукают… мантию-невидимку я ведь подобрал и с собой унёс. Такая уникальная штучка всегда пригодится… а таким болванам ни к чему.

И сижу сейчас, а от мантии шампунем пахнет. И я, как придурок, думаю: это Поттера шампунь или Блэка с Люпином?

И больше ни о чём думать не могу.

* * * * * какая-то».

Глава 4.

- Взрослые совершенно не думают о детях, - сказала девочка, -

может, потому что все взрослые эгоисты?

- Да, - сказал папа, - а все дети - дураки.

- Ну и что, - сказала девочка. - Это потому, что дети плохо образованы.

Зато потом они вырастут и станут умными,

а взрослые так и останутся эгоистами.

- А дети, когда вырастут умными, не станут эгоистами?

- Да, - сказала девочка, - получается черт-те что.

Максим Белозор, «Детская книга №2».

Известия из Хогвартса приходили регулярно; профессор МакГонагалл, неодобрительно поджимая губы, рассказывала Гарри о том, что Министерство предпринимает энергичные шаги к тому, чтобы запретить учиться всем магглорожденным и допустить в школу только тех, у кого будет официально заверенная справка о хотя бы одном волшебнике среди кровной родни. Гарри полагал, что у Вольдеморта на волне успеха что-то сделалось не то с головой: толпы недоучек-магглорожденных в таком случае присоединятся к сопротивлению, озлобленные подобной политикой. И, что бы там Вольдеморт ни излагал в идеологической части, магия магглорожденных была ничуть не хуже, чем магия чистокровных, а порой даже лучше - взять в качестве примера хотя бы Гермиону, без единой капли чистой крови в жилах и с самыми высокими оценками в школе.

Впрочем, против подобной политики Вольдеморта Гарри ничего не имел - ему же самому, «Символу Света», будет легче…

Портреты Гарри Поттера висели по всем официальным учреждениям с размашистой надписью поперёк груди: «Нежелательная Персона №1»; правда, на том, что был по настоянию Министерства вывешен в Хогвартсе, кто-то из преподавателей старательно вымарал «не» в «Нежелательная» и наложил на сам портрет неотлипное заклятие. Профессор МакГонагалл планировала в случае визита из Министерства заклеить испорченный плакат стандартным - чтобы не обеспечивать школе неприятностей больше, чем уже есть. Однако так лояльно к Гарри относились далеко не все: его разыскивали по всей стране с палочками наготове; конечно, от большинства последователей Вольдеморта Гарри отбился бы без труда, но если пара десятков желающих выслужиться перед Лордом всем скопом и целеустремлённо нападёт на Мальчика-Который-Выжил - можно и не выстоять…

Близнецы по-прежнему занимались своим магазином, хотя Гарри считал, что это попросту глупо - в открытую нарываться, ведь во всей чёртовой стране не было ни одного человека, который не знал бы, что близнецы Уизли связаны с Гарри Поттером так или иначе, спасибо «Ежедневному Пророку», которому больше не о чем было писать, кроме как о Мальчике-Который-Вечно-Зарабатывает-Приключений-Себе-На-Задницу. Но они и сами понимали, что это опасно; и Гарри ясно было, что удержать их не удастся.

- Не можем же мы торчать дома, - виновато сказал Фред.

- Им сейчас не до нас, - добавил Джордж. - И от нас будет больше пользы, если мы не станем сидеть дома в безопасности…

- Не так-то тут и безопасно, - мрачно сказал Гарри; пусть даже на Норе много защитных заклинаний - их было не меньше в день свадьбы Билла и Флёр. - Нет, я не уговариваю… я сам бы не остался…

Гарри замолчал и зябко обхватил себя руками - с утра шёл дождь, холодный, как ноябрьский; ветер пробивался во все щели Норы. Раненые чихали и сморкались, и Гарри с самого утра, пряча нос в воротник зелёного свитера с серебристой змеёй на груди, варил Перечное зелье в промышленных количествах.

- Мы будем слать письма, - предложил Джордж, обнимая Гарри. Гарри уткнулся близнецу в плечо; от серой повседневной мантии пахло мятным табаком, к которому оба близнеца незаметно пристрастились за два дня.

- Какие письма? - буркнул Гарри. - Перехватят… камин, совы, это всё небезопасно…

- Ну-у… мы придумаем что-нибудь, - Фред обнял Гарри сзади, сомкнув руки на спине брата. - Тех же зеркал, как то, по которому ты говоришь с МакГонагалл, можем понаделать.

- Если время будет - понаделайте, - согласился Гарри. Оба близнеца были выше его примерно на фут и заметно шире в плечах; он, наверно, всегда будет воспринимать их, как старших, вышестоящих во всех смыслах - даже тогда, когда они будут называть его командиром и идти в бой, повинуясь его приказам. - Только ради Мерлина, не нарывайтесь на драки с Пожирателями…

- Это они на нас нарываться будут, спорю на что хочешь, - фыркнул Джордж, касаясь губами затылка Гарри. - Но мы постараемся быть тише воды, ниже травы…

- Но не ради какого-то там замшелого Мерлина, а ради тебя, - Фред поцеловал Гарри в шею, туда, где кончалась, переходила в короткие тонкие завитки линия волос.

Гарри засмеялся Джорджу в плечо.

- Тише воды, ниже травы? Это ты о ком?

Близнецы молча улыбались; Гарри ощущал это, не поднимая головы - его эмпатические способности стали за эти два дня какими-то обострёнными, сверхчувствительными оттого, что он постоянно кого-нибудь успокаивал своими эмоциями; так натёртая кожа «ловит» даже легчайшее прикосновение воздуха.

- Гарри… мы маме не сказали, что уходим…

- Она так боится за нас… хорошо, что от раненого Билла не отходит, а то мы бы только в туалет без её присмотра ходили…

- Ты ей скажешь?

- Вы со мной переобщались, - фыркнул Гарри. - Как по-слизерински спихнуть самое неприятное на кого-то другого!.. Ладно, скажу. Если что, даже успокою…

- Проводи нас до калитки, - попросил Фред.

Гарри поспешно сморгнул - ещё только разреветься не хватало! - и осторожно высвободился из объятий близнецов.

- Разумеется.

Через поникший, промокший сад они шли молча; Гарри посередине, близнецы по обе стороны от него, как верные охранники. Золотые ленты никто так и не убрал с деревьев, остальное - свернули, а ленты остались. Потемневшие от воды, тяжёлые, они лепились к веткам старых деревьев, почти смущённо, как будто понимали, насколько им тут не место.

Гарри не умел прощаться; быть может, потому, что ему никогда не приходилось ничего подобного делать. На платформе номер девять, где Гарри забирали после учебного года Дурсли, всё всегда было скомканно, торопливо - взгляд-улыбка-«пока» одними губами. А вот так, чтобы провожать, чтобы робко сжимать горячие ладони, не зная, что сказать, давя дурацкую обиду на то, что уходят, бросают - никогда не было.

Они остановились у калитки - близнецы уже снаружи, Гарри внутри, в саду. Две пары синих глаз смотрели всё так же виновато; рыжие намокшие пряди облепляли лица Фреда и Джорджа. Гарри вытащил палочку и очертил ею в воздухе круг:

- Impervius. Простудитесь ведь.

- А сам?

- Я никогда не простужаюсь, - Гарри смахнул набок лезшую в глаза чёлку. - Гермиона даже спросила как-то раз, человек ли я вообще…

Близнецы возмущённо зафыркали.

- А кто ещё, по её мнению?

Гарри пожал плечами. Насквозь пропитавшийся водой свитер неприятно лип к телу.

- Вы лучше… аппарируйте уже, - попросил Гарри. - Не то я разревусь, а здесь и так хватает сырости.

Две улыбки, два касания прохладных губ - и двойной хлопок аппарации. Гарри прикрыл калитку и движением палочки призвал с деревьев ленты - нечего им там болтаться. Разумеется, реветь он не собирался в любом случае... но на сердце по-прежнему было тяжело, словно не стоило отпускать близнецов - пусть даже пришлось бы для этого обездвижить обоих и складировать в спальне.