GrayOwl - Звезда Аделаида - 1

• Название: Звезда Аделаида - 1
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Горячи лобзания и ласки твои, о, Северус! Уносят они меня в Эмпиреи, где никогда доселе, деля ложе со старой, противной Каррой, не бывал я!

Так буду я, как раб, делать всё, что сочтёшь… ты нужным, только не покидай меня сейчас! Покуда не пришло время твоё возвращаться в мир иной и во время иное, будь со мной, будь со мной, будь со мной всегда ты рядом!

- Вот ещё, из-за какой-то тёрки покину я тебя, возлюбленный брат мой Квотриус! Прости лучше меня, ибо несдержан на язык я, от того и произнёс грубые слова, чуть было не разлу… да нет, плевал бы я на слова, произнесённые в гневе и запальчивости, а вот ты, мой милый Квотриус, нежен и чувствителен, как благородная девица, несмотря на то, что ты - потомственный всадник с правом передачи звания своему первенцу.

Так что давай, перестань плакать, как слабая женщина, у которой слёзы да истерики - единственное оружие против сильных телом и духом мужчин, утри слёзы, пойди умойся колодезной водой и сходи в камору рабов, всполоши их всех грозным окриком Господина, да вызови сюда, как можно быстрее, кухонных рабов, а я пока перенесу из своей опочивальни остальные… составляющие части зелья.

О! Вижу я, как испуганно смотришь ты на меня, но беспокойству твоему нет причины - их немного, всего семь, включая одну часть, уже подготовленную для натирания на тёрке, которую я так и не нашёл, зато обнаружил всё остальное, могущее нам пригодиться, в этом… сооружении.

Ну, встань, отряхни землю с колен, и поцелую я тебя крепко и сладко, в знак того, что ни в чём ты не виноват, и люблю я тебя пуще прежнего за образумившие меня слова твои, словеса правдивые.

Подойди же, возлюбленный мой, не бойся вспыльчивости моей, прошу! От дурного моего, резкого характера, который и здесь остался со мной, хотя и возраст, и время года не те… там страдает множество людей, соратников моих и, вынужден признать, подростков тоже.

За это подростки награждают меня обидными прозвищами вроде «Ужас Подземелий» или «Господин Летучая мышь», но знаю я, что заслужил их, а продолжаю платить злом за зло или, хуже того, злом за безразличие к зельеварению, которому я… В общем, сие неважно и неинтересно.

Опять заболтался я. Иди же ко мне, в тёплые объятия мои, Квотриус, любовь моя вселенская, величайшая!

Квотриус несмело подошёл к брату, который столь непостоянен в словах и поступках, что у молодого человека разболелась голова, и упал на грудь своему возлюбленному старшему брату - своему дальнему, чрезвычайно дальнему потомку.

Тот ласково гладит Квотриуса по голове, прочерчивает дорожки тёмных бровей, целует веки - о, какая изысканная ласка! - потом своим сухим горячим ртом находит губы Квотриуса, лобзает их, очерчивая красивые контуры и проникает языком вглубь его рта, осушая его и вызывая выделение новой, такой сладкой, многочисленной слюны.

Она затапливает рот Квотриуса, имея какой-то странный железистый привкус, и Северус выпивает и её, а после, внезапно оторвашись от губ брата и шепча, словно здесь их могут подслушать:

- Квотриус, возлюбленный мой, откуда в твоей слюне кровь? Уж не прикусил ли я тебе язык? Пощупай его.

-А, вот она - трещинка на кончике языка, солёное и железистое, как говорит Северус, кровь, выделяется оттуда, - определил Квотриус.

Он пересказывает это явно встревоженному брату своему, и тот быстро, как и всполошился, успокаивается.

- Ну, тогда за дело, любимый мой! Приводи с собою кухонных рабов, а я - за… составляющими зелья.

Да, и ещё - умеешь ли ты нарезать разные по составу травы и цветы равными долями? Обязательно потребуется сие умение.

- Не уверен насчёт трав и цветов, но сырое мясо только что освежёванного лесного зверя или овцы нарезать ровно точно смогу.

- Значит, и со стеблями, и с цветами справишься. Теперь спокоен я. Ступай же, Квотриус, да не забудь умыться и начисто вымыть руки водой из колодца и ничего и никого после не касайся ими - готовить зелье нужно только чистыми руками, а после пойдёшь за рабами. И оставь мне полведра чистой воды на краю колодца, чтобы умыть руки!

Северус тонким слухом, воспитанным студентами - а как ещё пресекать на уроке подсказки или ловить шалунов по ночам в запертых классах? - услышал, как набирает полное ведро воды непривычный к такому занятию Квотриус, и вдруг раздаётся радостный возглас его брата - белоручки: «Эврика!», шаги снова приближаются, переходя на бег, и в кухню врывается счастливый будущий Господин дома и наследник с чем-то весьма тяжёлым и громоздким на вид.

- Тёрка, о брат мой Северус! Нашёл я её в горе немытой посуды, оставленной рабами на завтра, вернее, уже на сегодняшнее утро - моют они её непосредственно перед тем, как начинать готовить, - пояснил непонимающему ситуацию Северусу младший брат. - Я только что слышал, как петухи поют, значит, полночь, и наступил следующий день.

- О, да ты молодец, Квотриус, теперь не нужно будить лишних свидетелей нашего ночного времяпрепровождения. Но скажи, ведь вымыл ты её тщательно?

- О, молю, прости глупца, но нет, не вымыл. Северус, возлюбленный брат мой, не сердись, я сейчас пойду и сделаю это, уже иду.

И Квотриус выскочил из кухни. Северус же последовал за ним, чтобы самолично вымыть злополучную кухонную утварь - только так он мог быть спокоен за её чистоту, а «инструменты» должны быть предельно чистыми..

Во дворе было сыро и прохладно в одной тунике, подпоясанной красивым поясом. А ведь надо было отмывать Мордредову тёрку - поцелуй её Дементор! - в ледяной колодезной воде. Снейп зябко поёжился, но он же играл роль стоика, а философу, разделяющему это учение, никакой холод не страшен!

- Квотриус, отдай мне её и скажи, что натирали на ней? Сам я вымою её.

- О Северус, Господину дома не пристало заниматься чёрной работой! Я же - простой твой домочадец, и мне позволительно, думаю я, пока не видят нас рабы, сделать работу сию с превеликим удовольствием для тебя.

А тёрли на ней репу, чтобы подать к трапезе мягкую, варёную, сытную массу. Так что отмыть её не представляется сложным делом.

- Тебе же холодно, ты весь дрожишь, - говорил Квотриус.

Он болтал массивную тёрку в лохани, без труда удерживая её в одной руке, изредка проводя по ней другой, чтобы вычистить налипшие и уже успевшие засохнуть волокна, прежде пареного перед натиранием, овоща.

- Дай, Квотриус, проверю я, готова ли она для натирания кусочка имбирного корня, - нетерпеливо подпрыгивая от холода, сказал Северус.

- Здесь мы мало, что увидим, о брат мой возлюбленный. Пойдём в тёплую кухню, прогреем плиту, чтобы согрелся ты и не заболел перед походом. Там и посмотрим, как вымыл я утварь сию, а с собой захвачу на всякий случай я ведро воды, ибо и мне тоже уже прохладно, - рассудительно говорил Квотриус.

Северус подумал, что из брата выйдет превосходный, заботящийся и о хозяйстве, и о колонах, коих у Северуса, как теперешнего хозяина, было в избытке - они-то и поставляли еду Господам Снепиусам на стол, и даже о здравии и хорошей кормёжке для рабов, Господин дома. Значит, нечего бояться покидать это время. Всё равно, Северус имением своим не занимался, свалив все заботы на Фунну - управителя оного имения. Он сделал так не из-за жажды безделия, но от того, что просто не знал, как правильно должен вести себя Господин дома, вот и решил показаться ленивцем.

Да, покидать это время он будет ещё неведомым способом, но, скорее всего, при помощи волшебной водицы из найденного славного ручейка. Вот только… неутолённая любовь к Квотриусу будет мучать его и жечь его сердце, душу и занимать разум во внешне спокойной и размеренной жизни и в Хогвартсе, и дома, в Гоустл-Холле. Как же мучаться Северусу в одиночестве, после того, как познал он любовь мужчины, любовь плотскую, разделённую, одну на двоих!

А уж как Квотриус будет заботиться о будущей жене своей и детях, что народятся от Союза, да о простых домочадцах, вкушающих пищу вместе с Господами!

И будет он целомудрен с супругой своей, не станет Квотриус устраивать оргий за столом, упившись вина и задирая столу и тунику жены своей, как это делал Малефиций на его, Северуса, глазах.

Так думал Северус, рассматривая допотопную с затупившимися краями отверстий, начисто, без единого изъяна, вымытую Квотриусом на холоде, пришедшем после сильной грозы и первого холодного дождя в ледяной воде лохани, грёбанную тёрку.

И ведь не за себя убоялся брат младший, не за своё самочувствие, а за Северуса! Любит, ох и любит Квотриус брата старшего, такого же чародея, как и сам Квотриус теперь, только много более опытного и великое число ненужных здесь, в этом мире, заклинаний, знающего! Тех, что разум лишь тяготят.

- Квотриус, выполнил ты чёрную работу совершенно, но сначала хочу подарить я тебе поцелуй за то,что ты есть!

Пожелание вырвалось у преисполненного нежности к брату Северуса само по себе, из глубины сердца любящего.

- Целуй, о, дари мне лобзания твои горячие, Северус! - жадно откликнулся брат, подойдя вплотную к Северусу.