GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Кроме того, общаться с будущим своячеником было крайне трудно - тот употреблял много вышедших из обихода, устаревших слов, которые для Малефиция звучали, мягко говоря, странно, если не диковато. Он и понимал-то примерно половину сказанного излишне медоточивым Верелием - Среброустом. потому, как в понимании Малефиция Златоустом должен быть кто-то, от чьих слов всё внутри сворачивается и разворачивается вновь, в нормальные размеры, но такового от словес Верелия не происходило. А великолепных писаний настоящего великого святого Иоанна Златоуста не дано ему, поганому, было узнать. От слов Верелия всё, напротив, скукоживалось в комочек, но вот с разворачиванием никак не спешило.

Хотя плодовит Верелий, ничего не скажешь, кроме того, что как-то… странновато плодовит. Вон, все шестеро сыновей приехали - сразу видно, на отца, как снежинка на снежинку, похожи, но почему-то без жён («Тоже, что ли, плохо переносят тряскую дорогу по прямой, уезженной за столько веков-то, жёлтой кирпичной дороге, скажешь, Верелий? Ну, а я и спрашивать не стану».) прибыли вместе с отцом, и старшему из них казалось лет… под шестьдесят. Почти ровесник свёкру. Это тоже было странным. Очень даже странным. И к чему бы сие таковое?

Но не расспрашивать же гостя о возрасте. Быть может, женился он рано. Раньше, чем сам Малефиций, который тоже рановато Союз заключил - всего в двадцать два года. Так сговорились отцы семейств Снепиусов и Весциусов. А ещё через год народился у него с юной и тогда ещё пламенно, безумно любимой Вероникой сын и наследник Северус, коего позже… Да что теперь, после возвращения законнорожденного сына и наследника говорить-то о прошлом! Нет, Малефиций простил жену и решил отослать, может, и недалеко, в её опочивальню, Госпожу наложницу свою, а жену взять к себе на ложе, чередуя её с Ниною. Да просто, чтобы по-настоящему любимой женщине не стало бы обидно. А оно, вишь, как с Нывгэ получилось. Наследник отослал её сразу же, после первого взгляда, в камору для рабынь - старух. И кто бы знал?

Разумеется, непосредственным Господином над дочерью этого высокопарного и не в меру, как пафосного, так и будто вынутого из одного какого-то давно стоящего и не открываемого рабынями сундука, патриция станет вовсе не по нраву отцу пришедшийся, неизвестно где и как живший все эти годы да научившийся от варваров чародейству, к тому же соблазнивший любимого единого сына от Нывгэ к греховному братскому мужеложеству, высокорожденный сын - наследник, станущий мужем девицы. При соблаговолении милостивых богов, и девица, кою соделает он женою своею, вскоре понесёт во чреве. Тогда станет сын его и сам отцом. Может быть, и облагоразумится, оставит Квотриуса в покое.

Сам же Малефиций, наконец-то, дождётся желанного внука. Да он бы, добрая, в сущности, душа, и от внучки бы для начала не отказался. Но хотелось бы, чтобы уж сыновей побольше было… Хотя бы добра накопленного сыну его Северусу хватит на всех сыновей и на денежные выплаты за дочерей да и рабов ещё полно. В случае особенной плодовитости высокорожденного сына в ход пойдут и они, а сам Малефиций с холостым покуда Квотриусом наведут в дом ещё полонинников и полонянок да что б с приплодом были уже подросшим. Хоть и Нелюдей исстреблять целое племя не будут, а в плен возьмут, и всех от мала до велика рабами сделают…

Лишь бы детки у Союза молодого множились, а уж это дедова задача - обеспечить всех мальчиков хорошим наследством, а девочек - богатым приданым, и Квотриус поможет в этом отцу своему, не оставит престарелого полководца одного командовать легионами. А после, глядишь, сделает себе громкое на весь Альбион имя да и сам женится на патрицианке.

Папенька с раннего утра вручил законнорожденному сыну и наследнику Северусу железное кольцо для невесты, которое будет носить она на безымянном пальце левой руки - ведь именно оттуда берёт начало невидимая, но не отрицаемая никем из современных ему врачевателей и теологов «жила сердца».

Традиция носить супружеские кольца вела происхождение ещё из египетского Древнего Царства. Северус предположил, что заранее ненавистная ему и его пропавшему, но зовущему возлюбленного брата на помощь, Квотриусу, невеста весьма полна и богата телесами. Поэтому он, едва получив кольцо от Папеньки, снова ставшего домашним, щиплющим хорошеньких рабынь в коридоре или даже на глазах у жены, привлекающему их к поцелую по пути из супружеской спальни в трапезную, но не грозным военачальником, большое кольцо, сделанное по мерке, преспокойно надел его на тонкий палец, чтобы не затерялось оно в перипетиях дня.

Несколько раз Малефиций даже навещал нелюбимого, но возвращённого самими милостивыми богами, значит, благословенного ими, тогда ещё болящего сына и наследника.

На обручальном кольце был выгравирован ключ, означающий открытие сердца мужчины любовью женщины. Во время церемонии свадьбы, в самой её кульминации Северус с Адрианой обменяются кольцами, после чего будут официально по здешним временам и устоям считаться супружеской парою, и на его кольце тоже будет ключ - гравировки должны быть одинаковыми.

- Хорошо, хоть не сцепленные ладошки - это… как-то слишком слёзовыжимательно, - подумал Северус тогда, при выдаче ему обручального кольца.

- А ключик к моему сердцу эта толстушка, судя по размеру обручального кольца, заебётся подбирать. Уж это я ей гарантирую. А вот детей… ей только если от Квотриуса рожать.

Так думал Снейп перед походом к Поттеру, даже ещё до занятий любовью с Квотриусом, хотя… именно после покидания брата Северусу уже не удалось застать его в комнате. Вместо него было только «Прощайте!».

… Северус всё сидел на табурете с папирусом в руке, на тонком, сплетённом из волокон растения, уголке которого отпечатались его влажные от волнения пальцы и ждал, пока ему принесут весть. Любую. Всё же это лучше, чем неизвестность. О, он бы сам бегал по всему двору - ему, почему-то, казалось, что Квотриус где-то там, на холодном, чистом воздухе, ведь сегодня ветер не заносил в дом вонь от кадушки с мочой из сортира. Но проклятое пресловутое высочайшее в усадьбе, достоинство Господина дома не позволяло ему двинуться с места. Он лишь подошёл к окну, а в голове вертелась мысль: «Бочка, та самая бочка, в которой я так и не вымылся, посчитав это зазорным, зато мылись и Квотриус, и… и Гарри ".

Думать мешал бившийся в мозгу пульс, неведомо чей - его собственный, отчего-то замедлившийся, словно давление в его внутренней системе перекачки крови падало… или же Квотриуса - он не так и не мог понять, покуда… Покуда время шло, собственное сердце колотилось в груди всё сильнее, причиняя уже настоящую боль. А вот пульс, тот, что отдавался в голове, становился всё медленнее, начал мерцать, пропадая на мгновения, слагающиеся в страшную, неприступную, непостижимую вечность смерти, но потом возвращался, слабея всё быстрее с упорством, достойным лучшего применения.

Так Снейп уверился, что непостижимым образом слышит пульс брата, ещё живого.

… Квотриуса нашли две рабыни во дворе. Он был без сознания, голова запрокинута на край злосчастной бочки - единственного «бассейна» в имении, а тело погружено в окровавленную воду, и руки его то невесомо всплывали, то опускались вниз, оставляя кровавый след в этой и без того алой мути. Из раны на горле, не переставая, струёй била кровь.

Одна из рабынь громко закричала:

- Кэвотриус мёртавный! Гх`осподын дома, твоя брат - бастардх`э мёртавный! Молим тебе про снисх`ождень, не наказывать насов за то, что несём мы дурной вести! Кэвотриус мёртавный! - и она завыла дурным голосом.

Теперь Северуса никакие традиции не могли удержать на месте - он ринулся во двор, зная, зная, просто чувствуя, что брат его возлюбленный ещё жив, но уже при смерти, около самой грани. Вот пульс в голове замерцал с новой, неправильной какой-то аритмичностью. Это сама Смерть пришла за Квотриусом, давая ему время лишь на агонию. Почти… Почти, что безболезненную агонию Хотя, кто знает, что чувствует возлюбленный брат Снейпа в падении во Смерть? Быть может, ему страшно больно переступать порог… Этого никогда не узнаешь, пока не придёт твоя очередь.

Снейп подумал, что единственным жизненно необходимым выходом для брата будут сейчас его, Сева, решительные действия и поступки. Не мямлить, не заламывать рук в глухой мольбе ко всё равно неумолимой смерти, не распускать сопли и не давать обуять себя панике. Последнее - ни в коем случае. Это всё равно, что дать Квотриусу умереть от кровопотери и связанной неразрывно с нею слабости.

В одно мгновение он оказался у злополучной бочки, повелевающе направил палочку на Квотриуса и произнёс:

- Solidus sanguae!

Вторая, совсем ещё юная, лет пятнадцати дикарка, приведённая из похода на х`васынскх`, подвывала, как положено женщинам Истинных Людей над тем-который-умер - тоненько, непрекращающе повизгивая и бормоча что-то на своём варварском наречии, которое Снейп, как назло, хорошо понимал именно сейчас, когда в этом не было нужды. Молодуха вопила что-то о богах, живущих в берёзовых рощах и на небесах в большом, очень много пальцев раз большом х`нарых`-хэ.