GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Может, оба помолвленных вели себя попросту не по канону, отработанному столетиями… Так откуда несчастному, не готовому к такому повороту событий профессору придерживаться известных условий помолвки, если невеста сразу же начала ворожить над мужчиной? Даже Снейп далеко не сразу почувствовал и распознал какого-то неправильного аромата магии, ворожбы, колдовства, творимых невестой. Что уж тут говорить о маггле?

А может, просто Малефиций готов всё седло второго барана съесть и переживает о первом, от которого ему ничего не досталось - всё подъели под «горилку» прожорливые сыновья Сабиниусов, такие здоровяки, что им - двоим всего! - и туши откормленного барана маловато будет, ждут следующего? Совсем совесть где-то у себя в туниках или плащах потеряли! Тогда всё явное да и тайное, излишне активно скрываемое, а потому заметное, недовольство Папеньки объясняется очень просто - обыкновенной человеческой жгучей желудочной неудовлетворённостью, которая пройдёт, как только он съест куска два мяса, хорошо прожаренного на вертеле и постоянно поливаемого соком и жиром, капающим с переворачиваемой над очагом туши. У Северуса же тоже живот с голодухи подвело!

Снейп волновался сейчас из-за всего, ему же предстоит с минуты на минуту, не емши, подвязав потуже праздничный пояс, аппарировать в лес, а нужно ещё успеть приодеться как можно потеплее. На улице сегодня лёгкий морозец. И это уже в конце октября! Вернее, до самого конца месяца ещё более декады, сегодня всего лишь семнадцатое число по «ново-старому» стилю, но всё равно так непривычно, холодно и, вообще, не по себе! Будто в другой стране оказался! Ведь нет обычных британских осенних октябрьских и вплоть до самого Рождества, холодных дождей и, как следствие, активного листопада, «здесь», в этом времени, все ливни прошли одной полосой, начавшись с тёплых сентябрьских гроз, закончившись первыми днями осенней октябрьской пронизывающей слякоти. А потом наскоро всё высохло, деревья стоят почти без единого листочка, но вскоре и подмёрзло. Вспомнить только сентябрь - начало октября, по прикидкам Северуса, это были именно месяцы «девятый», начавшийся неимоверной жарою без капли влаги, и начало месяца «десятого», непосредственно в походе, так там было практически постоянно дождливо, но не холодно, или висела облачная дымка, скрывающая и сильно преломляющая прямые лучи солнца. Но оно, по крайней мере, ещё согревало, даже через ткань простого солдатского сборно-натяжного шатра, в котором Северус выхаживал раненого брата, тогда ещё без этого прилепившегося словца - «названный». На обратном же пути, таком долгом и… одиноком, без капельки любви и теплоты со стороны возлюбленного брата, Северус чуть совсем не закоченел от пронизывающих северных и северо-восточных ветров, кажется, выстужающих напрочь всё оставшееся, слабенькое тепло тела, обездвиживая холодом конечности. Всё это «благолепие» сопровождалось практически непрерывными, секущими открытые части тела уже ледяными ливнями, словно мириады острых иголок. Главной виною бедственного состояния поникшего было Снейпа оказались, конечно, абсолютно пустой желудок и тонкое сложение. Всеобъемлющий, вынужденный голод послужил причиной тому, что истощённый Северус потерял счёт дням бесконечной, вымотавшей его дороги домой. Только тогда измочаленный Мастер Зелий задним умом понял, каково это было бы, если бы ему не посчастливилось проявить свои магические способности не перед каким-то дикарём, вроде возглавлявших покорённые племена настоящих полу-животных. И не доставил бы его услужливый возница генерального полномочного вождя всех х`васынскх`, имевшего многочисленные контакты с ромеями и даже не раз воевавшего со своими воями бок о бок с самим Малефицием, человека по зовимому имени Нуэрдрэ, жестокой кончины которого Северус себе так и не простил до конца, вовремя к дому оказавшегося военачальником давнего предка. Тогда Северус мог бы разделить участь Тома и Гарри, только при одном условии - если бы у него отняли волшебную палочку и не сломали бы её с похабными шуточками, такую грозную по действию и беззащитную на вид. Северус не имел бы ни дома, ни пристанища, ни крыши над головой, даже соломенной, вынужден был бы пытаться сбежать от «благородных Хозяев», что ему, как опытному шпиону, несомненно удалось, просто аппарировав от «работодателей», а затем скитаться по жёлтым кирпичным дорогам, подобно бездомному нищеброду. Да его там же, на жёлтых кирпичах, убили бы варвары - кельты ли, пикты ли - только из-за богатой и многочисленной, по их меркам, одежды на первом же переходе из одного неизвестного городка в другой, не более известный - карты Альбиона времён римского владычества Северус никогда не видел и даже не слыхивал о такой. И неважно, на большой дороге или на очередной незаметной, неразъезженной в чью-либо латифундию, куда бы он пошёл за подаянием, пришлось бы сложить ему голову. Не исключено, что ему отрубили бы «неромейскую», а, значит, варварскую голову тяжёлой, длинной спатой или проткнули в сердце острым, коротким гладиусом бритты - наёмники, стоящие при воротах, тоже из-за странного, на их взгляд, невиданного богатого одеяния - «туники» с разрезом посредине из ткани, обладающей неким серебристым блеском, всего бродяжьего гардероба - многослойной, «бабьей» одежды, а после бросали бы жребий, кому что из окровавленных - ну, да это пустяки! - вещей достанется.

А так - получилось, что есть дом милый дом, столь важный для любого англичанина, мага ли, маггла, в котором тебе всегда рады, услужат Господину дома, не оставят болеть без ведома врача и без лекарств, хотя и примитивных, но, всё же, принесут поесть вкусненького, перестелят ложе в случае конфуза или же когда пропотеешь et cetera. Но Снейп не хотел больше болеть, хоть он и простыл, но сопли и слегка охрипший голос - вот и всё, вполне терпимое нездоровье. Ему была противна сама мысль лежать обессилевшим от глада и хлада. Он уже належался вдоволь по милости Квотриуса.

Источником же той страшной, чуть не сведшей даже не в могилу на фамильном кладбище, а прямиком на погребальный костёр, астении послужила, во-первых, изнурительная вынужденная голодовка, но за годы шпионских страстей Снейп привык и к немереному обжорству деликатесами сразу после «развлечения» Волдеморта, и к многодневному голоду во время длительного подбирания по приказу «Его Темнейшества» и молчаливому одобрению Ордена Феникса компонентов опасных, смертоносных зелий, варки их, возгонке, сублимации и прочих алхимических премудростях, о коих мы не будем более распространяться вовсе.

В большей степени, чем вынужденная голодовка «по дурости», как считал сейчас Северус, источником, продолжившегося и дома недуга - замедленного кровообращения в жилах и общей слабости послужили ветра на обратном пути - изнуряющий, выстуживающий, вымораживающий северный и холодный, влажный, пронизывающий северо-восточный, гонящий сырость с Северного моря - то ли ещё сентябрьских конца месяца, но, скорее, уже октябрьских ливней с ледяным ветром. Время в походе летит незаметно, хоть и однообразно, не считая непосредственных сражений и отдыха после них, от чего теряешь счёт не только дням, но и месяцам. А обратный путь домой, так и вовсе вымотал очень нескорой, отчаянной надеждой увидеть внезапно ставший милый сердцу Сибелиум. Рядом с квадригой Снейпа бежали день за днём голодные, постоянно отстающие, до полу-смерти уставшие «незаслуженные» рабы, которых Северус вовсе и не желал видеть возле себя и лошадей, едущей из-за них то умеренной рысью, то крупным шагом! Северус с превеликим удовольствием передал бы «своих» рабов «отцу» или названному брату, но так не принято по ромейским грёбанным военным законам - дабы Господин дома приехал к себе с пустыми руками, и приходилось терпеть да ещё и переживать за здравие своих рабов. Одна эта бесконечная дорога с принятыми по военному, необсуждаемому приказу Папеньки - тогда ещё «отца» - грозного военачальника Снепиуса Малефиция - несчастными созданиями -

шестью молодыми и красивыми, несмотря на слой грязи на их черноглазых личиках, женщинами, две из которых были, к тому же, сильно беременны. Впрочем, ни одна из них не перевозбудила подыхающего от голода и холода

«благородного хозяина». Да ещё в придачу было трое сильных юношей лет пятнадцати, самих на коленях ползавших за Северусом и напросившихся в рабы к «доброму, великодушному хозяину», избавившему их от пыток, и «до кучи», для полнейшего счастья оного хозяина - два ребёнка, по меркам х`васынскх`, уже взрослых, вот-вот должных пройти обрезание, лет восьми - десяти.

Однако профессор дома разболелся да так тяжко, а всё из-за упрямости, уже к тому времени давно сбрендившего брата, чуть не убившего, по своему же признанию, из чувства… тогда ещё вовсе необоснованной ревности, ставшего позже таким любимым, Гарри, милым Гарри…

Но нечего бередить свои чувства, лучше бы придумать, как и чем можно помочь безумцу, как Сев надеялся и уповал, временному, и… ещё Гарри не оставлять одного надолго. А то, что ещё парень выкинет накануне свадьбы Мастера Зелий! Ведь не с ним же идут к алтарю, не ради… их, такого желанного счастья курят благовония и сжигают жертвенный жир, аромат, вернее, вонища несусветная, которых доносится до богов, восседающих на их солнечной вершине, и те становятся благосклонными к брачующейся паре. Вот только пара эта должна быть разнополой - увы, но таковы приличия и положения седого и отсталого пятого века.