GrayOwl - Партизаны Подпольной Луны

• Название: Партизаны Подпольной Луны
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

- Каждый свиток в библиотеке дома, коий твой ещё по праву, когда же настанет право наследника твоего, буду я ему дядею не грозным, но добрым, ласковым, рассказывая истории о смелости твоей, отваге и решительности, о том, что всадник ты есть, и о том, каким милосердным являлся и ко свободным домочадцам своим, и к рабам даже.

- Но не расскажу я, что пришлец ты из времени иного, вместо сего расскажу я о сражении с варварами, в коем погиб ты, смертельно израненный мечами, и копьями, и стрелами их. Знай же, что отменным дядею стану я сыну твоему, по возможности заменив отца, уверен я, ребёнку крепкому, коего зачал ты, любовь моя единственная, разделённая, одна на двоих. И научу я премудростям владения волшебною палочкою дитя твоё, ибо уже прочёл в разуме твоём великом и богатом на откровения нежданные, куда аппарировать мне с сыном твоим за палочкою для него.

Квотриус обдумал уже всё своё будущее без Северуса и пришёл к выводу, что оно столь безобразно и угрюмо, и печально, что, если бы не сын возлюбленного брата, то незачем было бы и жить. Без волшебства Северуса, останавливающего кровь даже из очень глубоких порезов, умереть очень легко. Квотриусу никак не удавалось применить на себе, Северуса, и только Северуса Solidus sanguae. Полукровка же пробовал… в тот вечер после попытки самоубийства, когда открылась рана на шее, наложить заклинание сие на себя, но ничего из этого не вышло, вот и пришлось истекать кровью, покуда не пришёл возлюбленный брат и своею магиею остановил её.

Но вот только допустит ли всегда зазнающаяся перед Квотриусом из-за благородства своей семьи Адриана Ферликция недостойного полукровку до воспитания сына её? Ведь останется она вдовою и по ромейским благородным законам будет обязана снова выйти замуж. Быть может, оставит она сына на попечение свёкра и свекрови? А тут и он, Квотриус, пригодится.

Такое случалось в ромейских семьях, когда ребёнок был ещё мал, а вдове не хотелось заводить пасынка супругу новому, но желалось ей прийти к нему без дитяти вовсе, дабы жизнь жены началась бы словно заново, вот только пред алтарём жертвенным нельзя боле стоять в платье белом. Ну да и невелика печаль! Наденет светло-оливковое.

Да и не о ней думал сейчас Квотриус, а о себе и уйдущем, обязательно рано или поздно уйдущем к «себе», в свой мир и своё время, Северусе, так погрузившись в думы свои, что и не заметил он, как брат проснулся, поглядел пылающими серебром глазами на Квотриуса, а были они при этом такие хитрющие, и повалил брата младшего на живот. А спали они под таким толстым одеялом и на такой же перине нагими. Северус хотел было уже проникнуть в междупопие Квотриуса языком, как тот почувствовал, что ему нужно по большой нужде, совсем залежался, о, прости, молю, Северу-ус, глядя на тебя, превыше всего прекрас…

- Да беги уже, засранец, - ласково сказал Снейп. - Мне, вообще-то, тоже не помешало бы повторить твои титанические усилия. Ну да я подожду тебя, пока ты не сделаешь все свои дела, стыдливый ты мой.

А вот ночью вовсе не был ты стыдливым, напротив, был развратен весьма и весьма. Таким и нравишься мне ты всего боле - неуёмным в желании, страсти, любови, ласковым, нежным, отзывчивым на ласку каждую, сам ласкающий так, что душа уносится ввысь, туда, что вы - ромеи - Эмпиреями зовёте, а мы, маги - небом бестелесных духов, - рассуждал профессор вслух, специально работая на несчастного Гарри, и без того претерпевшего ночью муку тяжкую.

Снейп ожидал, что Поттер, который, конечно же, не спит, прекрасно слышит его «латинские напевы», «песни западных ромеев» и тому подобное, становящееся всё более откровенным и детальным в описаниях. Но никакого отзыва из-за полога не слышалось - тишь да гладь да Божья благодать.

Тогда Северус перекинул полог, чтобы оказаться отгороженным от мира вместе с обиженным сегодня Гарри, и, может, даже утешить его хотя бы поцелуями, но… Поттера в постели не было.

Вскоре вернулся скидывающий на ходу плащ на волчьей шкуре Квотриус, обнажая прекрасное тело, и Северус снова забыл обо всём на свете, даже о сортире - да не очень-то и хотелось, если честно сказать.

Они начали с поцелуев, сначала медленных, в веки, уголки глаз, брови, потом спустились медленно к губам, проникаясь их наичудеснейшим вкусом и ароматом. Северус первым, почти, как всегда, проник в рот Квотриуса и подлез кончиком языка под корень его мякоти, теребя её и нажимая мягко на нежную, связывающую язык со ртом мышцу, сейчас напряжённую и остро чувствующую. Квотриус не мог даже застонать - у него язык прилип к гортани.

Едва они закончили ласкать друг другу волосы, шеи и уши, братья перешли к ключицам, как и почти всякий раз, будучи ещё в ударе после ночного «изобретения» Северуса, придумывая новые ласки. Сейчас Квотриус посасывал кожу на плече высокорожденного брата, прикусывая её и выводя неведомые им обоим узоры и знаки незнаемых даже многомудрому ворону - Снейпу, письмён.

Северус тихо застонал, когда Квотриус вобрал в рот кожу на ключице и поставил ему засос, глубокий, наливающийся сиреневой, со следами зубов. Он хотел было точно также отметить и младшего брата, когда в спальню вошёл Гарри с вопросом и вполне себе дельным таким предложением.

Он сказал специально громко, чтобы голубки вздрогнули:

- Всё лижетесь и обжимаетесь? Никак не наебётесь всласть? Садитесь уже на кухне, жрать подано.

Северус, не размыкая объятий с Квотриусом, спросил томным, бархатным снаружи, но злым по сути своей голосом:

- И давно ли научился ты выражаться языком черни, о Гарри мой Гарри? Кто научил тебя сему наречию недостойному?

- Таррва и научил. Я говорю - жратва готова. А вы ли не проголодались, трахаясь всю ночь и, между прочим, не давая спать спокойно не только себе, но и соседу по постели, да, и забыл представиться - кухонному рабу вашему, Господа благородные.

Глава 66.

Гарри сделал что-то среднее между поклоном в ноги и реверансом, а потому чуть было не свалился на пол - заплелись непослушные ноги.

Северус видел это и рассмеялся. Квотриус повернулся и увидел, как Гарольдус пытается разобраться со своими ногами, словно бы переплетёнными меж собою, и тоже засмеялся, но тихонечко.

- Смеётесь, изверги? Я ж не только ночью вас рядом терпел, но и поесть сготовил - там окорок нарезан, яичницу с салом, но по-английски я сделал.

- Но у нас же нет курятника, о Гарольдус, благородный повар! Так откуда же яйца? Неужли… - и Квотриус снова рассмеялся.

Северус тоже засмеялся шутке брата, но быстро перестал потому, что увидел как по бывшей розовато-оливковой, теперь попунцовевшей щеке Гарри - его Гарри! - катится одинокая слезинка. Хорошо хоть, он вообще не устроил им истерику за их гоготание и издевательства, он - невыспавшийся, наверняка, исстрадавшийся из-за ревности к Квотриусу, когда тот сошёлся с ним, Севом, всего лишь за тряпкой, разделившей любовников и Гарри, но уже с утра, несмотря на переживания душевные, позаботившийся об их пропитании. Не получив ни крохи хлеба духовного (или телесного, это на выбор пользователя), он позаботился об их хлебе насущном.

- Квотриус, да перестанем же глумиться над тем из нас, троих магов, который приготовил трапезу сытную нам с тобою.

- Хорошо. Да будет по слову твоему, Северус возлюбленный мой. Не стану я играть боле в мальчишку-забияку, поющего похабные песни невесте и жениху, дабы получить от родственников и гостей молодожёнов, идущих вослед жениху счастливому, пригоршню орехов, - серьёзно сказал брат младший.

- Прости меня, о Гарольдус, будь так великодушен и незлопамятен. Но скажи, откуда в нашем доме куриные яйца? - чрезвычайно, просто на удивление вежественно спросил Квотриус.

- Ла-адно уж, прощаю тебя, Квотриус, а что скажешь ты, о Северус любвеобильный, сам нарушающий своё же правило здесь, среди саксов?

- Что скажу я? Да, пожалуй, ничего. В доме сём только мы с тобою разумеем по-англски, потому-то мне и забот нет, на коем языке выражать чувства, меня переполняющие.

«Не извиняться», - Северус решил сделать это правилом для себя в отношении Поттера.

- Мордред меня побери, гарпии меня раздерите! Я должен не только следить за каждым из них, как бы они не передрались из-за меня, эти двое погодков. Но Квотриус, ладно, он хотя бы разумен, а вот Гарри, Гарри мой Гарри может и влепить мне или Квотриусу за устроенную ночью оргию.

Сегодня же буду учить его, как надо любить правильно, чтобы нравилось не только, да и не столько, пока что, мне одному, - окончательно решился Северус.

- Квотриус, сегодняшнею ночью я должен побыть с Гарольдусом.

Твёрдо и безоговорочно заявил опешившему брату профессор.

- И я не приму твоего отказа понять меня, прости великодушно, но это воля Господина дома - спать с гостем сегодня. Отгородимся мы от те…

- Да уйду я прочь, в ночь морозную! Уж лучше помаяться мне в амбаре, нежели быть свидетелем зазорного совокупления «драгоценного гостя» твоего с тобою!