Герман Матвеев - Семнадцатилетние

• Название: Семнадцатилетние
• Автор: Герман Матвеев
• Издательство: Ставропольское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1962

Повесть Г. И. Матвеева «Семнадцатилетние» посвящена жизни советской школы, вопросам коммунистического воспитания.

Герои повести — десятиклассницы. По-разному сложилась у них жизнь в семьях; у каждой по-своему проявляется характер в отношениях с педагогами, с коллективом одноклассниц.

В повести поставлен ряд вопросов, волнующих не только учащуюся молодежь, но и педагогов и родителей. В ней широко пропагандируются идеи Ушинского и Макаренко.

---

— На вечере я не буду. Нет, нет, нет! — капризно замотала головой Рита.

— А почему?

— Константин Семенович, не слушайте ее. Поломается немного и согласится, — сказала Женя, — она любит, когда ее упрашивают.

Вторая бригада шила костюмы для распорядителей вечера. По выражению Лиды, это должен был быть «костюм Пьеретты». Простенькое платье из дешевого белого материала, колпак с цветными помпонами, такого же цвета бант на груди и кушак. Все десятиклассницы в этих костюмах будут резко выделяться среди остальных, а друг от друга отличаться только цветом помпонов, банта и кушака.

— Как дела, бригадир? — спросил Константин Семенович.

— Сегодня закончим, — деловито ответила Клара. — Кто хочет примерить? Надя, надевай свой костюм. Вон висит… с желтыми помпошками.

— Почему с желтыми? Я же просила с синими!

— Пожалуйста, без претензий. Мы жребий тянули. Все хотят синие. Надевай!

— Прямо на платье?

— Ну конечно. Это же вроде халата…

Пока Надя надевала костюм, учитель подошел к Светлане.

Она сидела рядом с Лидой. Девушки обметывали петли, пришивали помпоны. Лида работала неуверенно, но спокойно.

— Учитесь, Лида, шить?

— Не боги горшки обжигают, Константин Семенович, — ответила она.

— Я вижу, вам нравится?

— Да. Немного однообразно, но зато думается при такой работе хорошо… Константин Семенович, мы сейчас поспорили со Светланой. Разрешите наш спор?

— Опять спор! — усмехнулся он. — О чем же?

Лида искоса поглядела на подругу и, не поднимая глаз на учителя, сказала:

— Если девушка выходит замуж без любви… Как это считать? Светлана говорит, что это безнравственно и противоестественно. А я говорю, что если она выходит без любви, но уважает человека и дорожит им как другом, то любовь может прийти позднее…

Константин Семенович с удивлением взглянул на Лиду. На лице ее было написано сильное смущение, и не трудно было догадаться, какое усилие она сделала над собой, чтобы задать этот вопрос. Светлана же, откинувшись на спинку стула, выжидательно, без тени смущения, смотрела на него.

— Я знаю такой случай в жизни, — прибавила Лида.

— Константин Семенович, — сказала Светлана, — раньше насильно выдавали за нелюбимого человека, и девушку нельзя было обвинять… Что она могла сделать? А сейчас… Как это назвать?

— Вы меня ставите в затруднительное положение. Вопрос очень сложный…

— Неужели! — удивилась Светлана.

— Я так и знала, — с торжествующей улыбкой сказала Лида. — Ты упрощаешь.

Константин Семенович пододвинул свободный стул к швейной машине, сел и, опираясь на палку обеими руками, сказал:

— Мы знаем случаи, когда выходили замуж без особой любви и хорошо жили до старости. Знаем случаи, когда выходили по любви и через год расходились, ненавидя друг друга. Мне думается, что этот вопрос осложнен тем, что каждый отдельный случай требует отдельного обсуждения. Но если девушка выходит по расчету, с корыстной целью, то это безусловно отвратительно. Если же она уважает человека, дружна с ним, да если еще у них есть общие интересы, это, конечно, должно расцениваться по-иному…

— А может любовь прийти потом? — спросила Светлана.

— Может! Но все-таки выходить замуж надо за любимого человека.

В это время Надя успела надеть костюм и вертелась в кругу обступивших ее подруг.

— Константин Семенович, посмотрите!

Он повернулся к группе:

— Ну, что ж… По-моему, очень хорошо! А ну-ка, попробуйте надеть маску.

— Клара, дай маску!

Холопова достала из шкафа заготовленную черную полумаску и подала Наде. Тесемок у маски еще не было, и девушка приложила ее к глазам.

— Какая кра-со-та! — воскликнула Женя. — Товарищ маска, разреши пригласить тебя на вальс!

— Когда мы все оденемся… ну и здорово будет! Открылась дверь, и в комнату вошли Тамара, Катя, Наталья Николаевна и Таня Аксенова.

— А мы думаем, куда они исчезли? — сказала учительница. — Фонарики свои забросили…

— У нас перерыв, Наталья Николаевна.

Все были заняты примеркой, и Таню заметили не сразу.

— Девочки! — вдруг крикнула Светлана. — Смотрите! Танечка! И даже без палки!

Поднялся радостный галдеж. Таню окружили, обнимали, поздравляли. Отвыкшая от шума, ошеломленная бурной встречей, она стояла немного растерянная, счастливая.

— Катя, ее в нашу бригаду! — крикнула Женя.

— Почему в вашу, а не в нашу? — сейчас же запротестовала Клара.

Вопрос этот так и остался нерешенным, — в комнату пошла Фенечка.

— Девочки! Доски вам какие-то привезли, — сказала она. — Идите встречайте. Тамара, там папаша твой…

— Горку привезли! — обрадовалась Тамара. — Пошли!

На родительском собрании Тамара познакомила отца с новым воспитателем, о котором он так много слышал от дочери. Константин Семенович вскоре увидел, что имеет дело с мастером на все руки, и, беседуя с ним, подвел его к лестнице.

— Вот видите, Матвей Степанович, какая у нас хорошая лестница!

Мастер подошел к перилам, потряс их, посмотрел в пролет, на широкие каменные ступени.

— Лестница ничего. На сто лет сделана. Фундаментально, — согласился он.

— Есть у нас одна затея… Что, если по середине лестницы, с площадки третьего этажа положить две-три гладкие доски? Подогнать их одну к другой и укрепить. Бортики маленькие сделать. Неплохая бы горка получилась?

— Горка? — с удивлением переспросил мастер. — А на какой предмет?

— Для развлечения детей. Катались бы на вечерах. С ледяных горок вам приходилось в детстве кататься?

— С ледяных? Еще бы не катались! — с усмешкой сказал Матвей Степанович и направился к площадке. — Катались мы на санках, Константин Семенович… А здесь, значит, «на чем сижу»? — спросил он, останавливаясь.

— Вот, вот. На чем сижу, на том и скольжу, — засмеялся учитель. — Нет, мы возьмем ковровую дорожку с полметра, и она будет прекрасно скользить.

— А внизу? Прямо в комнату?

Против лестницы, на другой стороне коридора, была дверь в класс.

— Там положим мат из спортивного зала, если раскат будет большой.

— Та-ак… — протянул Матвей Степанович, мысленно прикидывая, как это будет выглядеть. — Для мальчишек это, конечно, удовольствие первый сорт. Опасности нет. Слева перила, справа стена. Разве что друг на друга наезжать станут… Что ж, пускай и девочки… А начальство как? Позволит?

— Позволит.

— А кому вы намерены эту горку заказать? В артель или мастеру.

— Вам.

— Мне? Понимаю! — без тени удивления сказал Матвей Степанович. — Что ж… родители должны быть школе первые помощники… Возражать тут не положено… Большой толщины не надо… На ступеньки лягут… Желобок небольшой… — размышлял он вслух и вдруг решительно кивнул головой: — Сделаем, Константин Семенович. Это верно, что ребят и повеселить иногда невредно.

На другой день он зашел в школу с рулеткой, все вымерил, рассчитал и записал…

И вот — горка готова. С каким нетерпением девушки ждали ее! Побросав работу и перегоняя друг друга, все побежали вниз.

— Папа! Привезли горку? — с лестницы крикнула Тамара.

— Привезли, Тимоша, привезли, — пробурчал Матвей Степанович, протирая тряпкой отпотевшие доски.

Тут же находился Михаил Фомич Иванов, принимавший участие в этой работе, и двое незнакомых мужчин, родители девочек из других классов.

— Вот вам и катушка, — сказал один из них. — У нас на Урале называется катушка. По-ленинградски горка, а по-уральски катушка. Установим, Матвей Степанович? — обратился он к Кравченко. — Подогнать надо.

— Подгонять особо не придется, — уверенно ответил тот. — Все подогнано. А попробовать, конечно, надо. Зацепы приделать…

Пришел Константин Семенович, поздоровавшись с родителями, начал осматривать работу.

— Тут сбоку стоят соответствующие своему назначению буквы, — пояснил Матвей Степанович. — Концами доски будут упираться в зацепы… Эти три средние, а эти…

Константин Семенович слушал мастера, гладил ладонью по холодной отполированной поверхности досок и с улыбкой смотрел на окруживших его девушек. У всех глаза горели нетерпением и радостью.

— Доски скрепляются так… — продолжал Матвей Степанович. — Вот эти выступы входят в пазы… и вся хитрость.

— Давайте посмотрим на месте, — предложил учитель.

— Возьмем, товарищи! — скомандовал Михаил Фомич.

Доски подняли наверх, сложили возле лестницы, и мастера принялись за дело.

Константин Семенович подозвал Катю, Женю и Клару:

— Девочки! Я думаю, что работать сегодня вы уже не сможете. Во-первых, поздно, а во-вторых, какая уж теперь работа! Приберите все и ступайте по домам. Об уроках тоже забывать не рекомендуется…