Жюль Ренар - Дневник (1887-1910)

• Название: Дневник (1887-1910)
• Автор: Жюль Ренар
• Жанр: Проза

---

Напрасно он таил от нас свою жизнь: значит, он не был до конца писателем, ибо его жизнью объясняется его творчество, а сумасшествие, быть может, самая прекрасная его страница.

Издатель давал ему советы, подгонял его, направлял. Флобер бы этого не допустил.

Он презирал женщин, но есть только один действительный способ доказать им свое презрение: не спать с ними. А он только этим и занимался.

Он отказался от креста Почетного легиона, как человек, сознающий свое тщеславие и не согласный на малое. Будучи чиновником, он принял награду, ибо в то время его имя никому ничего не говорило.

Тэн назвал его: печальный бык. Он действительно был печальным от сознания, что он больше бык, чем великий художник.

Он смотрел недостаточно пристально. Слишком быстро и слишком рано заскучал. Было еще много интересного, что следовало увидеть.

4 декабря. Театр Антуана. "Юлий Цезарь". Быть может, в первый раз я чувствую Шекспира. И, быть может, потому еще, что я всегда любил Брута. О, смерть великого и честного человека, который не достиг своей цели! Один такой вечер окупает наше изучение классиков.

Образ у Шекспира менее литературен, чем образы Виктора Гюго, но более человечен. У Виктора Гюго случается, что видишь только образ: у Шекспира не перестаешь видеть правду, мускулы и кровь правды.

Подчас кажется, что слушаешь Расина. Перевод сделан ритмической прозой. Без рифмы: приходится мириться с потерями.

Шекспира нужно любить только очень поздно, когда пресыщаешься совершенством.

5 декабря. Вчера вечером читал "Юлия Цезаря". Читал его раньше и забыл. После спектакля у Антуана и после чтения я понял, почему не любил Шекспира. Быть может, больше, чем кто-либо другой из великих драматургов, Шекспир, чтобы быть понятым, нуждается в сценическом воплощении. Виктора Гюго достаточно читать, но на сцене ни одна его драма не захватывала меня так, как "Юлий Цезарь" Шекспира. Это значит, что Шекспир больше художник театра, чем Виктор Гюго.

Шекспира не открывают: открываешь самого себя; будишь в себе восхищение им, которое ранее дремало.

10 декабря. Рыжик. Я все же не посмел написать все. Я не рассказал следующее: как господин Лепик послал Рыжика к госпоже Лепик спросить, не согласна ли она развестись, и как отнеслась к этому госпожа Лепик. Ну и сцена!..

* О своем счастье надо говорить осторожно и признаваться в нем, как признаются в воровстве.

* Брюнетьер был уродлив, скучен, болел туберкулезом и не думал ни о чем, кроме работы. И все-таки утверждают, что одна женщина покончила из-за него самоубийством.

* Он запретил произносить на своей могиле речи. Он знал, насколько они лживы, ибо выступал неоднократно в качестве оратора на похоронах.

* Редактор журнала продержит вас час, объясняя, почему у него не нашлось времени прочитать вашу рукопись; этот-то час у него все-таки нашелся.

11 декабря. У хорошенькой женщины ухо может быть не столь деликатно, как орган речи. Она может выслушать грубые слова; но ей самой не следует их произносить.

12 декабря. Стремясь поведать другому наши мелкие делишки, мы способны забыть все на свете, даже собственное равнодушие к чужим бедам.

14 декабря. Справедливость существует, только мы ее не всегда видим. Она рядом, здесь, скрытая, улыбающаяся, чуть позади несправедливости, которая производит много шума.

* Я просиживаю дни за своим столом, как заяц у своей норы. Размышляю и тоже боюсь - боюсь писать.

16 декабря. Надгробная хвала. И половины хватило бы покойнику при жизни.

* Гитри, который умеет зарабатывать деньги, подписывает чеки на десять тысяч франков. Очень довольный своей удачей, он рассказывает нам различные истории об английских клоунах.

Самая прелестная - о стакане воды.

Какой-то человек вбегает в ресторан с криком: "Стакан воды! Дайте стакан воды!" Все бросаются к нему: прислуга, официанты, метрдотель. В суете разбито и опрокинуто с пяток стаканов. Наконец он получает стакан и ставит в воду гвоздику.

17 декабря. Я достигаю того возраста, когда уже могу понять, как в свое время докучал моим старшим собратьям (Альфонсу Доде), к которым являлся с визитом и ничего не говорил о них самих.

19 декабря. До того независимо мыслящий социалист, что даже не боится роскоши.

Жеро-Ришар. И это социализм?

У двери два звонка. На какой из двух следует нажать, чтобы попасть внутрь? Меню с шампанским, за обедом прислуживают две горничные, свой собственный секретарь, из окон великолепный вид на Париж. А ведь за все это надо платить!

Властный толстяк, завидующий Жоресу, которому он предпочитает Бриана, если говорить о министрах. Ни одного путного слова. Издает газету, чтобы всем угодить...

* Катюль Мендес. "Святая Тереза" лучшее его произведение. Никогда он не подымался до высот прекрасного, но зато часто писал очень хорошо.

Лучший ученик Ростана.

Человек начисто лишенный оригинальности, но такой талантливый, что умеет сыграть на оригинальности других.

* Сара Бернар уже не актриса. Это как песнь деревьев, как монотонный звук музыкального инструмента. Превосходно, но к этому уже привыкли.

* В самых простых вещах есть красота, есть то, что вызывает изумление: тебе остается лишь извлечь их на свет божий.

20 декабря. Агония года слишком затягивается. Уже 20 декабря ты печален, а 31 даже не замечаешь, что он умер.

* Всякий раз, когда я хочу взяться за работу, меня отвлекает литература.

* Мечта: мысль, которой нечем кормиться.

22 декабря. Пингвин - кончики крыльев торчат у него из жилетного кармана.

* Маринетта. Когда после целого дня работы она слушает, что ей рассказывают дети, смотрит то на одного, то на другого, стараясь не упустить ничего, - она прекрасна, в ней есть что-то священное.

Она смотрит на них и одним взглядом охватывает всю их жизнь, которую она помнит во всех подробностях.

27 декабря. Я набредаю на замысел, будто гляжу на птичку: мне всегда страшно, что она возьмет и улетит, а прикоснуться к ней я боюсь.

1907

1 января. Я хочу быть примерным, очень примерным, работать как вол, ни о чем не думая. По правде говоря, чувствую, что все проходит, что конец уже вырисовывается вдали, в тумане, и нужно пользоваться тем, что осталось. Если хочешь что-нибудь сделать - пора!

* Да, да, сердце подобно саду. Всех приглашаешь: "Зайдите, прогуляйтесь!" Потом внезапно гонишь всех, как воров, и швыряешь в них палками, как в соседских кур.

* Извозчичья лошадь так устала, что не желает идти вперед и тихонько, не сломав оглобель, садится прямо на мостовую; прохожий помогает ей подняться, но через двадцать шагов она снова садится.

4 января. Классика - это не обязательно то, что совершенно; это просто значит, что человеку время от времени удается сделать нечто прекрасное.

8 января. Опыт: полезный подарок, которым никогда не пользуются.

12 января. Господин Равель - автор музыки к моим "Естественным историям", чернявый, богатый и тонкий, настаивает, чтобы я пришел сегодня вечером послушать его сочинения.

Я признаюсь ему в своем музыкальном невежестве и спрашиваю, что он добавил к "Естественным историям".

- Я и не собирался ничего добавлять, - говорит он, - я хотел интерпретировать.

- В каком смысле?

- Сказать средствами музыки то, что вы говорите словами, когда, к примеру, видите дерево. Я мыслю и чувствую музыкой, и мне хотелось бы мыслить и чувствовать то же самое, что и вы. Существует музыка инстинктивная, музыка чувств, как у меня - само собой разумеется, прежде всего надо знать свое ремесло, - и существует музыка интеллектуальная, музыка Энди. Сегодня вечером соберутся только такие Энди. Они не признают эмоций, не желают их объяснять. Я придерживаюсь противоположного мнения; но поскольку то, что я делаю, кажется им интересным, они меня признают. Для меня это крайне важное испытание. Во всяком случае, я уверен в моей исполнительнице: она превосходна.

14 января. Сдается гнездо. Вода и солнце на любой ветке.

20 января. В редакции "Мессидора". Жеро-Ришар говорит:

- Никто больше меня не принимал участия в различных конференциях, банкетах, забастовках. И, как видите, я вынужден теперь питаться одним только рисом.

- Вы прожили деятельную жизнь?

- Еще бы!

Рассказывает о двухнедельном тюремном заключении, но я позабыл подробности.

- Вы отсидели весь срок?

- Да. Но не жалейте меня слишком.

Он говорит о Жоресе и его невероятной небрежности. Мадам Жорес красива, элегантна, а о белье мужа не заботится.

- У него больше двадцати моих сорочек, - сообщает Жеро.

Мадам Жеро сама штопала ему брюки. Жорес забывает все - зонтики, пальто. А его чемодан! Чего только там нет: его собственная шляпа, шляпка его супруги, ботинки, грязное белье и сыр. Чемодан не запирается. Жорес говорит: "Я все забываю его починить!" И заливается хохотом.

Жеро хотелось бы выпускать вечернюю газету вроде "Фигаро". Он может в течение года располагать ежемесячно суммой в двадцать тысяч франков, и кроме того, он придумал трюк, чтобы затмить конкурсы "Фигаро". А еще он решил каждому подписчику выдавать золотые часы.