Михаил Грушевский - Звезды. Неизвестные истории про известных людей

• Название: Звезды. Неизвестные истории про известных людей
• Автор: Михаил Грушевский
• Жанр: Кино, театр

Детские воспоминания часто дают ключ к пониманию характера и поступков. В этой книге портреты известных людей – актеров, режиссеров, писателей, музыкантов – будут дополнены новыми штрихами. Звезды вспоминают родные места, друзей и родителей, рассказывают о себе смешные и грустные истории, погружают в атмосферу города своего детства.

В основу книги легли интервью, взятые тележурналистом М. Грушевским у популярнейших певиц, звезд кино и театра, писателей и режиссеров, которые были гостями его программ.

---

2

Мой родной дом сейчас почти разрушен, а вообще это был нормальный дом, саманный, как говорили, то есть сделанный из ракушечника. Летом в нем всегда было прохладно, а зимой – тепло. У нас был замечательный двор, в котором стояла квадратная клепаная бочка с дыркой посередине наверху. Это был наш танк. Мы с ребятами играли в войну, и в этом танке совершили много подвигов. Двор был большой. В нем стояло две кровати. И все лето я и мой брат спали на улице, на воздухе. А еще в нашем дворе жили две старенькие библиотекарши. Им тогда было уже лет по шестьдесят. Меня к ним тянуло. Они между собой говорили по-французски. Мне было страшно интересно. У них было огромное количество книг, и они мне в пять лет давали читать не какие-то сказки про Буратино. Я читал Вальтера Скотта. А в семь лет – Джека Лондона. В девять – знал Ремарка наизусть. Очень рано ко мне пришло понимание того, что такое благородство, что такое мужское достоинство, цель в жизни, упорство.

Николаев – южный портовый город. Это еще не Одесса, но уже не цивилизация. Речной портовый город, где была популярна босяцкая романтика. Подростки сбивались в стаи. Детство проходило, как везде на юге, в присутствии какого-то взрослого. Не близкого, а биндюжника, который собирал вокруг себя пацанов и учил их жить. Как правило, это был человек, вернувшийся из мест не столь отдаленных. А для нас он был героем, мы представили его нашим родителям как моряка китобойной флотилии. Потом бабушка узнала, что это за китобойная флотилия: «Он мордобоец, а не китобоец». Но, как ни странно, он прививал много полезных, правильных и нужных вещей молодым ребятам. В этой биндюжной романтике есть свои законы. Драка – до первой крови. Нельзя бить лежачего, только один на один. Нельзя, чтобы на одного нападали несколько, нельзя бить сзади, нельзя наносить удары исподтишка.

3

Праздники помню очень хорошо, потому что меня заставляли все время петь на табуретке. Причем обязательно петь про любовь. Собирались все родственники: дядьки, тетки. Я становился на табуретку и пел взрослые украинские песни или «Песню о Щорсе», или про казаков. И песни про любовь между мужчиной и женщиной. Я пел, и когда доходил до слова «любовь», я замолкал, пропускал это слово, и продолжал дальше. Мне было стыдно его произносить. Они смеялись надо мной.

Честно сказать – я был очень злой. Если я чувствовал, что от того или другого пацана исходит агрессия, я вел себя так, что меня обходили стороной. Хотя я был маленький. В семь лет я уже ходил в секцию самбо. И уже в этом возрасте у меня была абсолютная убежденность в том, что я стану певцом. А может быть, буду футболистом и певцом одновременно. Я очень увлекался футболом. В юношеской команде играл, потом в юношеской сборной, потом играл вратарем за юношескую сборную Украины.

Благодаря книгам устремленность к подвигу была для меня образцом существования. Мужчина должен совершать подвиги. Когда я смотрел футбол, мне казалось, что вратарь – это рыцарь, который постоянно совершает подвиги, он спасает всю команду, бросается в ноги, ему делают больно, он ничего не боится… Мне казалось, что это как раз то, что мне нужно. Я пошел во вратари. Поскольку я был хваткий, прыгучий и ничего не боялся, я достиг больших успехов. Потом у меня полетели оба мениска, и я переключился на музыку.

4

Я помню, как маму отправляли в роддом. Отец был на дежурстве, ее отвозили соседки. Я сутки был один. Потом отец приехал с мамой и с таким маленьким свертком, как кукла. Я тогда ходил в первый класс. И сестру часто оставляли на меня, чтобы я следил за ней, пить ей давал, когда мама уходила в магазин.

Помню хорошо эту люльку, я пеленал сестру, успокаивал, утешал и иногда от злости щипал. Она орет, орет – я подойду, ущипну. Сейчас иногда спрашиваю: «Не помнишь, как я тебя щипал?»

Южный Буг. Спуск к Ингульскому мосту, по которому я летом сотни раз ходил за бычками. Прийти на утреннюю зорьку, на утренний клев – наслаждение. Я вставал в пять утра, с вечера не копал червей, червей надо копать утром. Брал перекусить кислое молоко, хлеб. Накопал червяков, удочку в руки – и вперед.

А ходить в яхт-клуб я тоже стал из-за спорта. Мне понравились прыжки в воду с 10-метрового трамплина. И там же была знаменитая танцплощадка, на которую ходил весь Николаев. На нее очень трудно было попасть, но мы попадали. Там же благодаря моим связям я начал петь по вечерам. Днем я у них пел песни антивоенные, а вечером – иностранные. Ну и без пацанских драк не обходилось. По голове получали все время, или я, или кто-то еще. А сухое вино пили чаще, чем воду. Оно было везде и всегда. Ограничений не было. Но я не помню, чтобы мы напивались. Было время, когда стыдно было быть пьяным. Это не мужское поведение.

5

Это был трудный подростковый период, переходный возраст. Я работал на кораблестроительном заводе и учился в вечерней школе. Окончания школы не было. Из школы меня выгнали, что естественно для человека с таким характером. После того как родителей несколько раз вызывали в школу, раз пять я получал хорошую трепку от отца, меня наконец исключили из шестого класса. После этого меня выгнали из дома тоже. Отец сказал: «Иди, куда хочешь, мне такой сын не нужен, живи, где хочешь и как хочешь». Я пожил какое-то время в военной части, а потом устроился грузчиком в офицерскую столовую. Моя бедная мамочка пошла в другую школу упрашивать, чтобы меня туда приняли. И там я с грехом пополам доучился до 8-го класса. Получил свидетельство об окончании восьми классов и пошел в Радиотехнический техникум.

И вот тогда на пляже я случайно увидел фантастической красоты девушку. Она медленно плыла, как в кино. Я подумал, что мне привиделось. Мы прожили вместе больше 40 лет, и до сих пор она для меня такая, какой я помню ее тогда, когда я провожал ее домой и встречал из школы. Мое отношение к ней осталось таким же романтическим. И разрушить его невозможно. Может, это и называется любовью. В моем случае это так. Она оказала огромное влияние на формирование моей личности в тяжелый период становления, когда ломается характер. Она много сделала, чтобы я остался таким, как в детстве.

Владимир Зельдин

...

Владимир Михайлович Зельдин родился 10 февраля 1915 года в городе Козлове (ныне – Мичуринск) Тамбовской области. Детство провел в Твери. В начале 30-х годов поступил в Производственно-театральные мастерские при театре МОСПС. Работал в Театре транспорта (ныне – Театр имени Гоголя). Перед войной Иван Пырьев пригласил его на главную роль в фильм «Свинарка и пастух», сделавшую его знаменитым. Более 60-ти лет Владимир Зельдин выступает на сцене Театра Красной (ныне – Российской) Армии. На счету Зельдина более 40 киноролей. Народный артист СССР. Награжден тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, орденами «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней, призом фестиваля «Кинотавр» «За вклад в киноискусство».

1

Мое детство прошло в Твери, в районе «Пролетарки», где жила наша большая семья – отец, мама, мой брат, две сестры. Детство было счастливое, у нас была большая квартира, двухэтажный дом. Двор был большой. И этот двор был нашей детской резиденцией, где мы заливали катки, делали горку, с которой скатывались на санях. «Пролетарка» для нас была заветным уголком.

Мама моя была учительницей. Папа окончил Московскую консерваторию по классу тромбона. Потом стал дирижером. Отец занимался музыкой, а мама ушла из школы, потому что не могла совмещать работу с воспитанием детей. Нас было четверо – я, брат и две сестры. Мы были очень дружны. У нас не возникало конфликтов. Потому что отец нас учил музыке: старший брат занимался на скрипке, Ирина занималась на виолончели, а Нина играла на рояле. Я учился играть на трубе, а потом на скрипке. Свое детство я вспоминаю с чувством приятной грусти. Я пережил революцию, НЭП, коллективизацию – все этапы жизни Отечества. Я во всех периодах побывал – и голода, и холода. Если сравнивать с нынешним временем в смысле материального благополучия, сейчас я живу намного лучше. И даже творчески, несмотря на то что такой возраст солидный.

2

Была у нас в Твери речка Тьмака, которая зимой застывала, и мы катались на коньках. Коньки были самодельные – деревяшка с лезвием, веревками прикрепленная к валенкам. Это было большое удовольствие. Я очень любил спорт. В воскресенье мы вставали, мама мне давала бутылку молока, булку, и я с девяти утра уходил на стадион, где играли пять футбольных команд. Мы с ребятами смотрели эти футбольные игры.

Гимназия мне памятна историей с кляксой. Мы писали чернилами в чистой тетрадке, и у меня получилась огромная клякса. Ко мне подошла учительница, очень симпатичная, молоденькая, и даже меня не корила, не ругала… Очень по-доброму отнеслась к моей кляксе.

В детстве со мной бывали разные экстремальные случаи. В школу мне нужно было ехать на трамвае. Идет трамвай, стараешься на ходу запрыгнуть. Однажды, Господь Бог помогал, прыгнул я на трамвай, а за ручку не схватился, хорошо, под колеса не попал. Свалился на мостовую. Другой раз мы плавали на речке, мимо шел пароход с колесами. Ребятам нужно было как можно ближе подплыть к пароходу. Я подплыл и чувствую, что меня это колесо начинает затягивать к себе. Еле выплыл, чуть не попал под колесо парохода.