Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

Она спросила своим привычным бесхитростно-удивленным голосом, и Дамблдор растерянно уставился на нее, потом рассмеялся:

— Да, попросил, а потом сам стал забегать вперед, верно? Ну, что ж, тогда…

— Нет, это не вперед, — поправил Гарри; похоже, он несколько колеблется. — Мы подались в Оттери Сент-Кетчпол уже после каникул, где-то неделю спустя, и… Знаешь, Луна… то, что я расскажу, тебе может быть неприятно. Твой папа…

— Я все знаю, Гарри, — возразила Луна. — Не беспокойся. Он мне сам рассказал.

— Ну что ж… — он задумался. — Мы ведь про тебя еще не знали. Вот и не могли понять, почему твой папа настолько… одним словом, не рад он был нам. Сначала даже впустить не хотел, но мы настояли. Это было не очень вежливо — но, в конце концов, с нами он тоже был не вполне вежлив…

…Правда, впустив их, Ксенофилиус Лавгуд повел себя более корректно. Однако в его глазах — больших и светлых, как у дочери — все время таился непонятный страх, и взгляд то и дело начинал блуждать.

Однако вопрос Гермионы его удивил и увлек. На какое-то время забыв о своем страхе, пригласил их за стол и, угостив чем-то малосъедобным, начал объяснять про Дары Смерти. Нарисовал знак — треугольник, в нем круг, пересеченный вертикальной линией, растолковал: Мантия, Камень Воскрешения, Старшая Палочка. Восхитился, узнав, что у Гермионы есть книга сказок Биддля, да еще и раритетная, руническое издание. Попросил прочитать сказку о трех братьях вслух, потом растолковал и ее, и они с Гермионой заспорили. Рон и Гарри тоже втянулись, хотя Рон почему-то отвлекался, время от времени поглядывая на лестницу, ведущую, видимо, в комнату Луны — было такое впечатление, что ему очень хочется туда…

Спор довольно быстро угас и зашел в тупик. Увлеченность Ксенофилиуса и скептический настрой Гермионы, которой требовались убедительные доказательства — из-за этого оба словно говорили на разных языках, и они не понимали и не принимали друг друга. К тому же мистера Лавгуда продолжала снедать скрытая тревога — в конце разговора она снова охватила его, и он, погрузившись в нее, замолчал. Казалось, он пытается принять какое-то решение. В конце концов вдруг встал, пробормотал что-то насчет чая и торопливо вышел из комнаты.

Отсутствовал он порядочно, так что друзья немного от него отдохнули. Наваждение, вызванное его рассуждениями, понемногу рассеялось. Они даже повеселились, представляя, кто из них какой из Даров бы выбрал. Слышно было, как Ксенофилиус ходит взад-вперед по кухне, время от времени гремя посудой. Гарри уже подумывал — не лучше ли будет просто уйти? Все, что можно, они уже узнали… Но тут Рон вдруг встал, подошел к лестнице, ведущей в верхнюю комнату, повернулся к ним и, заговорщицки подмигивая, жестом позвал их. Гарри, поколебавшись, встал. Гермиона нахмурилась, но последовала за ним. Рон ткнул пальцем вверх. Они посмотрели, и Гарри ошеломленно уставился на свою физиономию, взиравшую на него с потолка. Сначала ему показалось, что это зеркало, лишь потом сообразил, что портрет на потолке. Он очень удивился: неужели Рону доводилось гостить у Лавгудов? Хотя что тут странного — рядом ведь живут.

Он тогда еще не знал о чувствах, так неожиданно соединивших Рона и Луну...

Обойдя Рона, поднялся наверх. Увидев портрет и ахнув, Гермиона взбежала вслед за ним.

— Вот это да! — воскликнула она. — А что… что там написано?

Она приподнялась на цыпочки, читая слова «друзья… друзья… друзья…», золотой цепочкой окаймляющие портреты, потом оглянулась на мальчиков — в глазах блестели слезы.

— Ох… ребята!..

— Она замечательная, правда? — тихо спросил Рон.

— Да, — срывающимся шепотом отозвалась Гермиона. — Да, Рон, да… А я ей грубила… Помните? Помните, что она сказала тогда, на Астрономической Башне?

С трудом оторвав взгляд от портретов, мальчики посмотрели на нее. Гарри кивнул.

— Это мы, — сказал Рон.

Гермиона неожиданно взяла их за руки, потянула к себе и обняла обоих…

— …и снова было, как тогда, на башне. Тепло, близость… Так же сильно, хотя нас было всего трое…

— И еще что-то, — добавила Гермиона. — Сила. Во всяком случае, у меня было такое чувство, что я могу горы своротить.

— И у меня… То же самое было… — почти одновременно сказали Гарри и Рон, и все трое рассмеялись.

— А потом… Ну, мы все же решили, что не особо вежливо торчать в комнате, куда нас не приглашали, спустились вниз, и… — он опять с некоторым колебанием посмотрел на Луну; девочка ободряюще кивнула. — Короче, там уже был мистер Лавгуд, и он держал нас на прицеле своей палочки.

…Сначала они даже не поняли. Решив, что его разозлило вторжение в комнате дочери, Гермиона начала извиняться, сердито глянув на Рона. Мальчики подумали то же самое, Рон тоже извинился. Однако Ксенофилиус словно ничего не слышал.

— Мисс Грейнджер… — сказал он, — мистер Уизли… Вы можете уйти. Нет… Вы должны уйти!..

— Да в чем дело-то?! — разозлился Рон. — Мы вообще-то и так уже собирались…

— А почему только мы? — перебив его, резко спросила Гермиона. — Зачем вам Гарри?

Ксенофилиус молча смотрел на них. Его лицо ничего не выражало, глаза за стеклами очков смотрели — совершенно так же, как глаза Луны — куда-то сквозь друзей. Но рука с палочкой дрожала…

— Может быть… — сказал он. — Нет, не может быть… а наверняка… Они же обещали… Они были правы, они сказали, что мистер Поттер наверняка придет сюда, и… простите меня, Поттер, но вы должны понять… Если я отдам им вас, они вернут мне мою дочь…

— ЧТО-О-О!!!

Гарри и Гермиона подскочили — они и представить не могли, что Рон способен так кричать!

И так быстро двигаться. Рон метнулся вперед, как молния — его очертания прямо расплылись. Толкнул Ксенофилиуса в грудь, одновременно вырвав из его руки палочку так быстро, что тот, отлетев к противоположной стене, взмахнул пустой рукой и крикнул: «Остолбеней», прежде чем успел заметить, что палочка не у него.

— Где Луна?!! — взревел Рон.

— Рон!!! — завизжала Гермиона.

Ее крик несколько привел Рона в чувство, и он слегка растерянно посмотрел на отнятую палочку. Ксенофилиус, тяжело дыша и держась за грудь, с ужасом смотрел на него. Повернувшись спиной, Рон шагнул к полкам и, приподнявшись на цыпочки, положил палочку на самую верхнюю.

— Пусть пока полежит здесь, — незнакомым голосом, резким и отрывистым, сказал он. — Я вам не сломал что-нибудь?

Ксенофилиус добросовестно ощупал грудь.

— Кажется, нет.

— Что случилось с Луной? Да вы садитесь!

Старый волшебник, пошатываясь, подошел к стулу и буквально рухнул на него. Гермиона, шагнула к нему, желая помочь и бросила на Рона взгляд, исполненный одновременно осуждения и страха. Гарри и сам чувствовал оторопь. Таким он своего друга никогда не видел. Таким… жутким.

…Рон замолчал, снова глянул на Луну, та ободряюще улыбнулась.

— Все в порядке, Рон. И все правильно, хорошо, что ты отобрал у него палочку. Дело в том, что… — она задумалась, подбирая слова, — ты не поверишь, наверное, но… если папу сильно испугать, он становится очень опасным.

— Правда, что ли? — недоверчиво спросил Рон.

— Правда-правда! Я как-нибудь вам расскажу. На них с мамой Пожиратели Смерти нападали еще во время первой войны, — немного подумав, она добавила: — Три раза подряд.

Последние слова она как-то по-особому подчеркнула и уставилась на Гарри своим фирменным немигающим взглядом, от которого становилось немного не по себе.

Она явно ждала от него что-то. Какого-то понимания. И Гарри вдруг понял, что совершенно так же смотрит на нее. Это была… слишком невероятная мысль.

После того, как они вчетвером прикончили Волдеморта, Гарри решил, что пророчество Сивиллы Трелони было полной чушью. Но тут прозвучал ошеломленный голос Джинни:

— А ведь на маму и папу тоже нападали, и они тоже отбились. Еще до моего рождения, в первой войне… Трижды!

Гарри смотрел то на нее, то на Луну. Краем глаза увидел, что Дамблдор, потрясенный, привстал и подался вперед, ловя каждое слово.

— Но ведь… — выдавил Гарри, — ведь ни ты, ни ты не родились в июне!

Луна кивнула.

— «На исходе седьмого месяца», — процитировала она. — Я родилась семимесячной, Гарри.

— Я тоже… — шепотом сказала Джинни.

— Какой же я дурак!.. — пробормотал Дамблдор, бессильно опускаясь на стул.

Сейчас он был совершенно похож на человека. Очень старого и очень расстроенного.

— Сэр, но… — попробовала возразить Гермиона; Дамблдор мягким жестом попросил ее замолчать.

— Конечно же, — сказал он, глядя куда-то поверх их голов. — Конечно, пророчество относилось ко всем четверым. Ко всем вместе, и к каждому в отдельности. Так… и не только. Если подумать… если бы я догадался подумать… Нет! — резко оборвал он самого себя. — Потом. Я все же очень хочу услышать историю подвига мистера Лонгботтома — тем более, что мы уже подошли к ней очень близко, не так ли? Куда ты, Аб?

— За пивом, конечно! — проворчал старый бармен, собирая бутылки со стола. — Рассказывайте, можете не ждать. Мне всюду хорошо слышно. Магия здесь такая.