Роман Днепровский - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Роман Днепровский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

 Вот я и сидел, наслаждаясь жизнью, и наблюдал за небольшой зелёной ящеркой, которая сидела на небольшом валуне, греясь на солнышке. Только на пару секунд я отвёл от неё глаза, а когда глянул снова, то увидел, что на валуне сидит уже не одна ящерица, а целых три: рядом с первой, изумрудно-зелёной, грелись уже крупная песочно-жёлтая ящерица, и совсем маленькая – тёмная, почти чёрная. А в следующий момент я увидел двух бурундуков: маленькие полосатые «столбики» расположились на дровяной поленнице, встали на задние лапы и тихо посвистывали, словно суслики. Мимо моих ног в сторону леса, одна за другой, пропрыгали – именно пропрыгали, а не пробежали – ещё трое каких-то грызунов. Скорее всего, это были какие-то луговые крысы – они синхронно подпрыгивали, и через несколько секунд исчезли в траве. А со ствола сосны спустилась белка: она проворно спускалась по коре вниз головой, и вдруг замерла: в траве под деревом, разморившись на солнышке, дремала наша собачонка, дворняжка Томба.

 Томба услышала белку, и встрепенулась. В следующую секунду маленькая собачонка и белочка уже знакомились: Томба стояла на задних лапах (она очень хорошо умела держаться, и даже ходить на задних конечностях), задрав мордочку, и тянулась носом к белке – а та опустилась пониже, и теперь тоже тянула свой нос носик к собачонке. Ещё секунда – и белка, которую что-то вспугнуло, уже молнией взлетела на верхние ветки и громко зацокала оттуда – а обиженная таким внезапным уходом новой подруги Томба заливисто лаяла. Испугавшись лая, куда-то проворно спрятались бурундуки, со своего горячего валуна исчезли ящерицы – и только черепаха Мурка, как ни в чём не бывало, продолжала грохотать своим панцирем в загоне.

 *   *   *   *   *

 Было бы просто непростительно не рассказать об этой черепахе немного подробнее. Когда мне исполнилось десять лет, мои друзья во дворе не придумали ничего лучше, чем в складчину купить мне в подарок маленькую черепашку, которая на время летних каникул вместе со мной отправилась жить на дачу. Случилось то, что должно было случиться: черепашка та куда-то уползла – видимо, своим ходом решила двигать в Среднюю Азию – и, конечно же, было много слёз, и было написанное детской рукой объявление о пропаже любимого пресмыкающегося, которое было прикноплено на дачной автобусной остановке. Та, первая черепашка так и не нашлась – но через несколько дней после того, как я повесил своё объявление, к нам на участок пожаловала одна из соседок:

 – Если Ромке так нужна черепаха, то, может быть, он заберёт нашу? – спросила соседка бабушку, – а то, мало того, что я не могу уследить за ней, так она ещё сожрала у нас на участке весь салат и сельдерей…

 В тот же день четверолапое чудовище в панцире диаметром с суповую тарелку поселилось на нашем участке. Чудовище совершенно не боялось и не прятало голову в панцирь, когда я пытался погладить его пальцем по голове – наоборот, оно ещё больше вытягивало шею и начинало издавать звуки, очень схожие с кошачьим мурчанием – собственно, поэтому оно и было наречено Муркой.

 Я на собственном опыте убедился, что все разговоры о медлительности и неповоротливости черепах – это пустые разговоры, и не более того: черепаха Мурка рассекала по дачному участку, выставив вперёд голову, словно маленький танк – и не было никакой возможности уследить за её перемещениями! Поначалу, к задней лапе черепахи привязывали нитку, чтобы можно было найти её в траве – но нитка рвалась, и тогда к черепашьей лапе стали привязывать бечевку. Мурка перекусывала бечевку и уходила в садово-огородные дебри. Тогда было решено построить для черепахи загон из вбитых в землю колышков – но свободолюбивая Мурка перелезала через ограду, или просто разрушала загон, раздвигая лапами частокол, или подрывая колья – и снова уходила на дачные просторы. Тогда на черепаху просто махнули рукой – тем более, что вырвавшуюся на свободу беглянку находили, как правило, на одних и тех же местах: она либо выпалывала салатные грядки, либо шуршала в кустах клубники, лакомясь ягодами – к величайшему неудовольствию бабушки. Самым же забавным было то, что, оказавшись предоставленной сама себе, черепаха Мурка не только не терялась – каждый вечер с заходом солнца она приползала к крыльцу дачного дома и терпеливо ждала, пока кто-то из нас обратит на неё внимание и внесёт на веранду, где у неё был свой любимый угол под старинным буфетом. Черепаха прожила у нас до 1989 года – до того момента, когда я окончил школу и поступил в университет – и летом восемьдесят девятого тихо уснула на своей любимой дачной грядке.

 *   *   *   *   *

 Однажды мы с мамой затеяли капитальную чистку дачного сарая. Геракл со своими авгиевыми конюшнями по сравнению с нами выглядит полнейшим туристом: вместительная кладовка, построенная ещё в середине 50-х годов,  не разбиралась ни разу. Целый день мы извлекали на свет Божий всё то, что оседало в её необъятных недрах на протяжении трёх с половиной десятилетий: чемоданы с вещами покойной прабабушки, дедушкиной матери, которые были свезены сюда после её смерти, да так и не разбирались; огромные пачки старых журналов - "Огонёк", "Смена", "Советский Экран", "Наука и Жизнь", дедовский "Вестник материально-технического снабжения", мамину "Юность", мои любимые "Вокруг Света" и "Крокодил"... Какие-то старые сапоги и ботинки, патефон (тот самый, который я потом увёз с дачи, и который теперь стоит у меня в квартире), радиоприёмники в фанерных корпусах, какие-то резные фрагменты старой мебели, какие-то банки с засохшей краской, какие-то автомобильные детали и железяки вовсе уж непонятного назначения...

  Неожиданно наше внимание привлекла большая автомобильная канистра.  Вроде бы, ничего особенного в ней не было: канистра, как канистра, с рёбрами жесткости по бокам, крашенная черной краской и немного поржавевшая... Только вот на боках у неё имелись вот такие надписи:

   Das Benzin. Die Wehrmacht, 1942.

  Заинтригованные, мы с мамой отправились к деду за разъяснениями.

  - Немецкая канистра? - усмехнулся дед, - а что такого? Вы разве не обращали внимание на то, что по всему дачному посёлку на летних душевых кабинах стоят канистры и бочки с такой же маркировкой? Посёлок начали строить в 1956 году, а этого трофейного добра в стране тогда было - завались! Ведь тот же нефтехимический комбинат в Ангарск тоже из Германии по репарации привезли, смонтировали и запустили!... Ну, и ёмкости под горючее, надо полагать, тогда же сюда и попали. А к середине 50-х их списали - вот дачники их и растащили... Ничего удивительного. 

  Действительно, тут я вспомнил, что на каждом втором участке на душевых кабинках эти бочки с иностранными надписями стоят - только прежде мне и в голову не приходило разобрать, что там на них написано. А мама смеётся и говорит:

  - Вот пройдёт лет триста, от посёлка уже ничего и не останется - а археологи обнаружат здесь, на берегу Байкала, эти трофейные бочки, и будут голову ломать... А может быть, решат даже, что на самом деле Восточная Сибирь была в зоне немецкой оккупации...

  Но я возвращаюсь к нашим раскопкам в дачной кладовке. Среди прочего хлама, который был извлечен нами на свет Божий, на лужайке образовалась достаточно внушительная толпа пустых бутылок - что-то, под сотню. Вроде, и не было в семье пьяниц, а за тридцать с хвостиком лет собралась внушительная коллекция - и то верно: если за три-четыре летних месяца здесь выпивалось за семейным столом две-три бутылки вина или коньяка (так получилось, что водку в семье никто и не уважал), а потом пустая посуда оседала в кладовке в надежде использовать её в каких-нибудь хозяйственных целях, то иначе и случиться не могло.

  - Что же нам со всей этой стеклотарой делать теперь?... - вздыхала мама, - слушай, а давай отклеим все эти этикетки! - обратилась она ко мне.

  - Зачем? - спрашиваю.

  - Увидишь! - говорит мама, - а пока - стаскивай-ка их в бочку, и заливай водой!

  Мама, конечно же, тогда отчудила: отмоченные от бутылок этикетки она сперва высушила, а затем обклеила ими стены дачной уборной. Я прошу прощения у читателей, но - что было, то было, а из песни слова не выкинешь...

  Через некоторое время на дачу привезли какие-то очередные строительные причиндалы - я уж и не помню, что именно.  Работяги разгружали груз, а потом один из них - извините уж! - попросил показать ему... где у вас здесь... понятно, одним словом.

  Человек закрыл за собой двери, и исчез. Его не было ровно полчаса. Остальные работяги сначала не проявляли беспокойства, потом стали подтрунивать над коллегой: мол, не провалился ли он там, куда не нужно. Потом забеспокоились. Наконец, пропавший герой вышел из заведения, и на негнущихся ногах направился к деду:

  - Хозяин! - кричал он, - хозяин! Я когда в ваш сортир зашёл... Я, натурально, забыл, зачем я туда зашёл!!! Я стоял. и рассматривал: вот этого я не пил, и вот этого я не пил... ага, а вот это - пил! Столько воспоминаний!... Как в музее, честное слово!... Как будто кино хорошее посмотрел!...