Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

• Название: Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
• Автор: Джеффри Робинсон
• Издательство: Альпина Бизнес Букс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9614-0072-7

В глобализованном XXI столетии, в условиях существования могущественных международных организованных преступных группировок и террористических организаций, отмывание денег выросло из узкоспециализированного преступления «белых воротничков» в индустрию, глубоко проникающую в законопослушный бизнес и государственные структуры.

В этом захватывающем журналистском расследовании, являющемся первым глубоким исследованием черной дыры глобального капитализма, Робинсон прослеживает движение грязных денег от улиц Манчестера и Карачи, Чикаго и Дубая, через Нормандские острова и до пляжей Антигуа, Кайманов и Тихого океана. Этот путь, в конечном счете, приводит к дилинговым залам Нью-Йорка, банковским хранилищам Цюриха и роскошным залам заседаний советов директоров лондонского Сити.

Грязные деньги приводят в движение значительную часть мировой экономики, но кем именно являются люди, руководящие этими туманными операциями?

Книга рассчитана на широкую аудиторию.

---

Пока Джанкана проворачивал захват «Филиалом» Санто-Доминго, Аллен Даллес и ЦРУ были заняты приготовлением «Операции Мангуст», включавшей планы свержения Кастро, причем по одному из них убийство Кастро должна была осуществить мафия. Когда Джанкана узнал, что от него могут потребовать продемонстрировать свой патриотизм, он позаботился о том, чтобы Кеннеди узнал о его согласии. Но у брата Джона, генерального прокурора Бобби Кеннеди, имелось другое мнение относительно Джанканы. Бобби уже заставил Джанкану понервничать, назвав его в своей вышедшей в 1960 году книге «Внутренний враг» опасным гангстером. Теперь же, узнав, что Джанкана приглядывается к Доминиканской Республике, Бобби выступил против «Филиала» и одновременно попытался оградить Джона от дружбы с приятелем Джанканы Фрэнком Синатрой.

Финансовый скандал вывел из игры Бейкера, разрушив офшорные планы Джанканы. Есть серьезные основания полагать, что именно Бобби натравил на Джанкану ФБР. Агенты следили за каждым шагом чикагского мафиозо, вмешиваясь в его дела в такие моменты, когда он меньше всего нуждался во внимании правоохранительных органов, и серьезно ограничивая его финансовую деятельность. Досталось от Бобби и профсоюзу Teamsters.

Согласно документам из архивов ФБР, Джанкана воспринял все это как личное оскорбление. Нет ни малейшего сомнения в том, что он был сыт по горло министерством юстиции Бобби и его бесконечными угрозами. Еще больше разозлил его разрыв Кеннеди с Синатрой. Возмущали его и бесконечные нападки Бобби на Teamsters. С точки зрения Джанканы, братья оказались нелояльными, а измену он не мог оставить безнаказанной. Вот почему, если вы верите в теорию заговоров — и особенно в то, что Джон Ф. Кеннеди был убит мафией, — вам будет нетрудно поверить и тому, что причиной убийства Кеннеди стало его «предательство».

Мафия могла бы удовольствоваться Доминиканской Республикой, по крайней мере на короткое время, но поезд уже ушел. Поэтому Лански, по-прежнему продолжавший поиски «новой Кубы», стал искать ее в другом месте. К тому времени казино стали открываться уже во многих районах Карибского бассейна, особенно на голландских Антильских островах (Арубе, Бонайре, Кюрасао и Сен-Мартене) и Гаити. Некоторые из них были легальными, однако деятельность большинства оставалась незаконной. Хуже всего в этом отношении обстояли дела на Гаити. Однако, осмотревшись как следует, Лански решил, что наиболее подходящим местом для него были 700 островов и островков, принадлежащих Британии и находившихся всего в 30 минутах лету от Майами: транспортное сообщение было удобным, недвижимость дешевой, доступ легким, политическая система вполне стабильной, а политики — достаточно коррумпированными. И самое главное, дорожка на Багамы была уже протоптана.

* * *

В июле 1944 года представители 44 стран собрались в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гемпшир, чтобы вписать последние строки в соглашение о стабилизации послевоенной мировой экономики. Они создали Международный валютный фонд, зафиксировали цену золота на уровне 35 долларов за унцию, привязали американский доллар к золоту, а обменный курс остальных конвертируемых валют — к доллару. В основе Бреттон-Вудского соглашения лежит предположение о том, что, обеспечивая валютную стабильность, западные державы добиваются сохранения денежных запасов, стабилизации процентных ставок и замедления спада.

Выгоды от этого видели все, особенно Иосиф Сталин. Российский рубль, будучи неконвертируемой валютой, возможно, и являлся для советского диктатора символом финансового суверенитета, но правда заключалась в том, что при импорте товаров или услуг он зависел от стабильности западной экономики вообще и силы американского доллара в частности. И хотя зависимость от доллара могла восприниматься Советами как препятствие на их пути к мировому господству, от нее вряд ли можно было избавиться, потому что Россия была производителем нефти, а нефть является валютным товаром. Сталин имел долларовую выручку, но вот чего он не имел — так это безопасного места, где мог бы держать свои доллары до тех пор, пока не соберется их тратить. В те дни единственными банками, державшими долларовые депозиты, были американские банки, что вынудило Коммунистическую партию СССР занять странную позицию коммерческого клиента своих заклятых капиталистических врагов.

Сталину это не нравилось по двум причинам, причем совсем не идеологическим.

Первая — это царские долговые бумаги. Спустя три десятилетия после Октябрьской революции мир по-прежнему был завален российскими облигациями. Эти облигации не имели стоимости ни с какой точки зрения, потому что так сказали коммунисты. Это были царские долги, и до тех пор, пока мистер Сталин не решился бы признать их, владельцы облигаций не имели возможности получить по ним деньги. Но ситуация могла измениться, если бы кто-то узнал, что советские доллары хранятся в Нью-Йорке. Стоимость облигаций подскочила бы прежде, чем высохли чернила на первом же исковом заявлении.

Второй причиной была «холодная» война. Сталин боялся, что по мере увеличения трений между двумя сверхдержавами Вашингтон поддастся искушению шантажировать Советы арестом русских денег в Штатах.

А теперь расскажем историю, хоть и довольно сомнительную, об одном правителе Абу-Даби, который прятал все свои деньги в подвале королевского дворца. Однажды министр финансов пришел сказать ему, что крысы поедают банкноты, и предупредил, что, если он немедленно не уберет деньги в другое место, от них ничего не останется. Когда правитель Абу-Даби признался, что ему больше некуда положить деньги, министр финансов предложил положить их в банк. Итак, правитель приказал, чтобы деньги были излечены из подвала, погружены на запряженные быками телеги и перевезены в банк. Через неделю правитель призвал министра финансов и потребовал, чтобы тот отвел его в банк и показал ему деньги. Излишне говорить, что банк не держал у себя деньги, а отдал их взаймы другим людям, предприятиям и даже другим банкам. Теперь огорошенному министру финансов предстояла нелегкая задача — объяснить правителю, почему его деньги, хотя и находились в банке, фактически в нем не лежали.

Если у банков не хватает денег, необходимых для немедленной выдачи, если денежных резервов недостаточно и кто-то хочет увидеть свои деньги, у них возникают проблемы с ликвидностью. Чтобы решить ее, банки просят правительство печатать больше денег и ссужать их им со скидкой. Во времена Сталина Федеральная резервная система — американская версия центрального банка — делала это для американских банков, но не была склонна делать то же самое для банков иностранных государств. Теоретически Вашингтон разрешал банкам за пределами США держать доллары сколь угодно долго, если они были способны выполнять довольно строгие требования. Среди прочих вещей от иностранных банков требовалось поддерживать гораздо более высокий уровень ликвидности, чем большинство из них могло себе позволить.

Чего, однако, не мог предвидеть Сталин и на что не рассчитывали сами американцы — так это, что, подписав Бреттон-Вудское соглашение и привязав валюты всего мира к своей национальной валюте, Вашингон тем самым породит монстра с огромным аппетитом на доллары. В период между 1948 и 1951 годами в соответствии с планом Маршалла Европа получила гигантское вливание в 13 млрд. долларов, и европейские центральные банки покупали значительные суммы, чтобы поддержать свои собственные обесценивающиеся валюты. Внезапно за пределами США оказалась колоссальная сумма долларов, ее нужно было куда-то пристроить, и двумя банками, тихонько занявшимися этим, стали Московский народный банк в Лондоне и Banque Commerciale Pour 1'Europe du Nord в Париже. Оба, как выяснилось, принадлежали Советам и обслуживались британскими финансовыми консультантами.

После русского вторжения в Венгрию в 1956 году британские финансовые консультанты Кремля — поддерживавшие связь с финансовыми консультантами двух банков — согласились, что было бы очень разумно переместить российские доллары из лап американцев в Париж. Время, как оказалось, было выбрано удачно, потому что на следующий год, когда Московский народный банк в Лондоне столкнулся с проблемами, вызванными кризисом британского платежного баланса, который, в свою очередь, был порожден Суэцким кризисом, Banque Commerciale Pour 1'Europe du Nord смог ссудить ему достаточно долларов, чтобы обеспечить ликвидность. Телеграфным адресом Banque Commerciale Pour 1'Europe du Nord был Евробанк, а ссуда была описана как «доллары Евробанка», что, в конечном счете, было сокращено до «евродолларов».

Увидев, как можно обеспечивать ликвидность через долларовые кредиты, предоставляемые за пределами Соединенных Штатов, к этому занятию подключилось несколько других международных банков. В то же самое время, гневно прореагировав на Суэцкие события, в которые Вашингтон недвусмысленно посоветовал не вмешиваться британцам, американцы заморозили находившиеся в Штатах долларовые активы всех их участников. Эта акция продлилась недолго, тем не менее возмущенные ею арабские правительства забрали свои деньги из американских банков и разместили их на новом рынке евродолларов, т.е. стали хранить их в Лондоне, с которым, по иронии судьбы, они враждовали из-за Суэцкого канала и который стал центром этого нового рынка.