Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

• Название: Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
• Автор: Джеффри Робинсон
• Издательство: Альпина Бизнес Букс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9614-0072-7

В глобализованном XXI столетии, в условиях существования могущественных международных организованных преступных группировок и террористических организаций, отмывание денег выросло из узкоспециализированного преступления «белых воротничков» в индустрию, глубоко проникающую в законопослушный бизнес и государственные структуры.

В этом захватывающем журналистском расследовании, являющемся первым глубоким исследованием черной дыры глобального капитализма, Робинсон прослеживает движение грязных денег от улиц Манчестера и Карачи, Чикаго и Дубая, через Нормандские острова и до пляжей Антигуа, Кайманов и Тихого океана. Этот путь, в конечном счете, приводит к дилинговым залам Нью-Йорка, банковским хранилищам Цюриха и роскошным залам заседаний советов директоров лондонского Сити.

Грязные деньги приводят в движение значительную часть мировой экономики, но кем именно являются люди, руководящие этими туманными операциями?

Книга рассчитана на широкую аудиторию.

---

Хотя Кефовер так и не смог доказать существования формального мафиозного союза, он пришел к следующему заключению: «Не вызывает сомнения, что в стране действует общенациональный преступный синдикат, известный как Мафия, чьи щупальца проникли в самые крупные города». Он даже описал его как «силу, связующую синдикат Костелло — Адониса — Лански в Нью-Йорке и синдикат Аккардо — Гузика — Фишетти в Чикаго».

Корнем этого зла, решил он, были азартные игры: «Финансовой основой крупного рэкета и гангстеризма является прибыль от игорного бизнеса. Благодаря этой прибыли обыкновенные преступники превращаются в крупных рэкетиров, политических боссов, псевдобизнесменов и фальшивых филантропов. Поэтому человек, который ставит 2 доллара на лошадь или 5 центов в подпольной лотерее, не только оказывается в дураках, поскольку в этой игре у него нет никаких шансов, но и дает людям преступного мира деньги, которые позволяют ему подрывать нашу систему».

«Слушания Кефовера», сделавшие популярным слово «мафия», отчетливо продемонстрировали силу преступных организаций — особенно их способность коррумпировать политическую систему — и стали началом общенационального наступления на организованную преступность, задав на следующие 20 лет тон слушаниям конгресса, проявлявшего все больший интерес к делам американской мафии. Среди людей, вызванных для дачи свидетельских показаний, были босс мафии, действовавшей в Тампе, Сантос Трафиканте-старший, которого эти слушания разорили; босс «корпорации убийств» Альберт Анастэйша, который будет убит в конце того же десятилетия; «премьер-министр» Фрэнк Костелло, прославившийся тем, что закрыл лицо от объективов камер, которые показали его трясущиеся руки; застенчивого от природы Мейера Лански, с манерами и внешностью обычного банковского служащего. Эти слушания также способствовали популяризации пятой поправки к конституции, ибо на все вопросы неизменно давались следующие ответы:

 «Я прибегаю к пятой поправке» или «Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку мои слова могут быть использованы против меня».

Главной целью Кефовера стала Флорида. Он никогда не бывал в Холлэндейле, но, тем не менее, описывал этот город как «столицу греха на Юге». Это не понравилось Лански, который во время одной из трех своих встреч с Кефовером вступил с ним в диалог, теперь часто цитируемый. Зная, что Кефовер был заядлым игроком, Лански спросил: «Что плохого в играх? Вы сами их любите. Я знаю, что вы много играете».

Сенатор признал, что это правда, и добавил: «Но я не хочу, чтобы вы, ребята, меня контролировали». Лански решил, что под «вы, ребята» Кефовер подразумевает евреев, и бросил в ответ: «Я не позволю вам преследовать меня за то, что я еврей».

Ответом стало выдвижение большим федеральным жюри обвинения против Лански, содержащего 21 пункт и сводившегося главным образом к «коррумпированию игры на бегах». Лански признал свою вину по пяти пунктам, был оштрафован на 2500 долларов и получил условный трехмесячный срок заключения. Через 20 лет приговор будет отменен, однако это прикосновение наручников к запястьям стало для Лански сигналом того, что его «ковровым притонам» пришел конец.

Кефовер, начиная свои слушания, не предусмотрел двух весьма специфических последствий. Во-первых, усилилось присутствие мафии в Лас-Вегасе, вызвав там строительный бум. Во-вторых, закрыв для организованной преступности такие города, как Холлэндейл, он значительно увеличил привлекательность для нее Кубы.

Что же до безработного президента Батисты, проживавшего в Дейтона-Бич, то самолюбие в конце концов заставило его вернуться домой, на Кубу. За два месяца до выборов 1952 года он вновь захватил власть, поскольку, усвоив урок 1944 года, бесстыдно подтасовал результаты выборов, чтобы на этот раз исключить возможность поражения. В игорной Мекке, которую он помог создать, теперь заправляли жулики, которые и вели себя как жулики: один воровал у другого. Батиста считал, что, если обманывать игроков, они уйдут в другое место. Поэтому он решил заменить чужих жуликов своими собственными.

Жуликом, которому он доверял больше всего, был его старый приятель Мейер Лански.

Лански, незадолго до этого захвативший гаванский Montmartre Club, понимал, что наибольшую прибыль игра с большими ставками принесет в том случае, если будет вестись честно. Он принял приглашение Батисты стать неофициальным «министром игорного бизнеса» Кубы с годовым жалованьем в 25 тыс. долларов. Для Лански это стало своего рода лицензией на печать денег.

По распоряжению Лански полиция Батисты выгнала с острова «плохих жуликов», т.е., разумеется, его главных конкурентов. После этого Лански убедил Батисту субсидировать проводимую им чистку игорной индустрии правительственными грантами и принять «Закон о гостиницах 2074». По нему иностранцам, инвестирующим более 1 млн. долларов, предоставлялось освобождение от налогов и выдавалась лицензия на открытие казино. Лански получил и то, и другое и умудрился захватить контроль над Nacional, заплатив менее 50 центов за доллар. Управляющим Nacional он сделал своего брата Джейка, а вскоре Montmartre Club приобрел долю в Tropicana. Бывшему партнеру Лански, Сантосу Трафиканте-младшему, который жил на острове более 20 лет и фактически стал главой мафии Тампы, было разрешено возглавить деятельность Sans Souci, Sevilla-Biltmore, Commodoro и Deauville. Этой паре частично принадлежал Capri, где имел долю другой друг Лански, актер Джордж Рафт. Единственным отелем-казино, который смог приблизиться к «безмафиозному» статусу, был Havana Hilton, поскольку основатель этой сети Конрад Хилтон пообещал, что его бизнес останется честным. Но Батиста продал лицензию на казино консорциуму друзей Лански за миллион наличными, и это по сути нейтрализовало мистера Хилтона.

Само собой разумеется, приходилось постоянно задабривать Батисту и его окружение. Это включало ежедневную уплату доли прибыли от игорных столов, помимо того, что он получал от контроля над проституцией и, в случае Трафиканте, от перевозок героина, и означало, что, несмотря на все заявления о намерениях и целях, страной управляла мафия.

Лански решился на следующий шаг. Сделав своими партнерами Лучиано и Костелло, он договорился с правительством Батисты о финансировании жемчужины гаванской короны — Riviera Hotel. Это великолепное двухэтажное здание с 440 номерами должно было стать крупнейшим и самым дорогостоящим проектом казино-отеля за пределами Лас-Вегаса.

Хотя этот отель стал своего рода памятником, возведенным Лански самому себе, его имя, как ни странно, не фигурировало ни в одном официальном документе, даже в лицензии на открытие казино. Она была выдана на имя Эдди Левинсона, нью-йоркского приятеля Лански. Не указал Лански свое имя и в документах корпорации, ставшей владелицей отеля. Здесь подставными владельцами были Бен и Гарри Смиты из Торонто. Лански упоминался там всего лишь раз — в качестве директора кухонь.

Человек, якобы когда-то сказавший: «Преступный мир могущественнее, чем US Steel», — предусмотрел все. Даже если Лански и не говорил этих слов, а на этот счет есть некоторые сомнения, сравнение преступности с US Steel не так уж грешит против истины. Каждое казино имело счета в банках Майами. Ежедневно с Кубы в эти банки перевозились чеки и наличные, а из Флориды средства переводились в другие места. Часть денег вкладывалась в законный бизнес в Соединенных Штатах, часть бесследно исчезала. Деньги, кроме того, перемещались из Кубы в Швейцарию, а затем возвращались на счета мафии в Штатах в виде законной прибыли от предприятий, расположенных на Кубе. Ко времени открытия Riviera, которое произошло как раз в канун Рождества 1956 года, на Кубе было так много героиновых денег, что «лондромат» Лански — этакий анти-Диснейлэнд — стал самым одиозным местом на всей планете.

Гавана превратилась в «американский бордель». Коррумпированность режима Батисты, достигшая немыслимого уровня, повлекла за собой беспорядки на улицах Гаваны. Еще большая опасность таилась в горах Сьерра-Маэстра, где бывший бейсболист, студент-юрист и политический заключенный по имени Фидель, его брат Рауль, их товарищ Че и 128 других повстанцев готовились к захвату острова.

Батиста уже заручился обещаниями Вашингтона, что в том случае, если ему придется в спешке покинуть Кубу, он получит убежище в Дейтона-Бич. Но нет убедительных данных о том, что и у Лански имелась стратегия отступления. Непохоже, чтобы такой умный человек, как он, не увидел «знаков на стене». Возможно, он думал, что деньги, которые он платил Батисте — целых 30% прибыли от игорных столов Riviera, — были своего рода страховкой, гарантировавшей ему безопасность в любой ситуации.

Вполне вероятно, что он, как недавно предположили некоторые историки, страховал свою позицию, давая деньги и Кастро. А может, он просто был ослеплен своим успехом.