Джо Бойд - Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е

• Название: Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е
• Автор: Джо Бойд
• Издательство: ГOHZO
• Жанр: Музыка, музыканты
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-904557-04-9

Джо Бойд — личность легендарная. Он не просто свидетель того, что было в шестидесятых, он участник и во многом двигатель. На фестивале в Ньюпорте, когда Боб Дилан впервые вышел на сцену с электрогитарой, Бойд сидел за пультом. Перебравшись в Лондон, открыл знаменитый клуб UFO, где впервые выступили Pink Floyd и многие другие легендарные исполнители.

Бойд продюсировал первые записи Floyd с Сидом Барреттом, а также Fairport Convention, The Incredible String Band и Ника Дрейка.

Это, пожалуй, самая правдивая книга о шестидесятых, написанная человеком, который имеет полное право сказать: «…я тогда жил, и я их помню».

---

Вместо ответа он повел меня через район в кафе Night Owl Cafe на Уэст-Терд-стрит. Стоя в дверях, мы слушали звуки выступления Ричи Хэйвенса и исполнителя на бонгах, отдававшиеся эхом на улице. Посетителей было немного, но Пол сказал, что здесь каждый вечер можно найти певцов вроде Хэйвенса, Фреда Нила или Джесси Колина Янга, «фолковых» музыкантов с восприимчивостью к поп-музыке, игравших с «электрическим» басистом или перкуссионистом.

В течение нескольких следующих дней мы приступили к комплектованию нашей «фолк-рок-супергруппы». Начали мы с Джерри Иестера, приятного рыжеволосого калифорнийца, имевшего на своем счету один хороший альбом и умевшего играть на электрическом басу, а также Джона Себастиана, бывшего звездой губной гармошки в Even Dozen Jug Band. После прихода Джо Батлера, барабанщика, которого знали Иестер и Себастиан, последним элементом нашего пазла стал Зал Яновски, говорливый канадец, сочинитель, певец и лидер-гитарист. В баре на МакДугал-стрит я произнес зажигательную речь о том, что происходит в Англии. Было видно, что ребята в сомнении, но начать репетировать они согласились. После окончания встречи мы с Яновски пристально и с интересом посмотрели друг на друга; «А не могу я тебя откуда-то знать?..»

Я никак не мог вспомнить, где же я его видел — обстановка сейчас была другой, к тому же он отрастил волосы «под битлов». Прошла минута, пока наконец эта встреча не всплыла у меня в памяти.

Летом 1962-го Уорвик, Джефф и я предприняли «блюзовую вылазку» в Чикаго. Мы возвращались обратно, огибая озера Мичиган и Гурон с севера и, под воздействием флакона таблеток для похудения моей мамы, рванули прямо в Торонто. Остановиться нам было негде, денег тоже почти не было, поэтому мы позвонили опытному путешественнику Тому Рашу (за его счет), чтобы узнать, у кого здесь можно найти место для ночлега.

Он дал нам адрес Иэна и Сильвии Тайсон, участников популярного канадского фолк-дуэта У них было темно, но в нижней части двухуровневого дома шумела вечеринка, полная странных личностей. Джефф решил, что Уорвик и я слишком отстали от жизни, чтобы возглавить наш налет. «Вы, ребята, понятия не имеете, как бормочут настоящие битники», — сказал он. Так что в то время как Джефф звонил в дверь, мы скрылись в тень, а потом слышали почти весь последующий разговор, поскольку он говорил в сторону, будто бы обращаясь к своему левому плечу. «Да, чувак, ну ты врубаешься… Чикаго, врубаешься… э-э-э-э, не спали… переночевать, врубаешься?» Слова он произносил очень невнятно и еле слышно. Это сработало. Нас проводили в комнату в цокольном этаже, полную мебели из кожезаменителя на хромированных рамах, которую стащили из ночных прачечных самообслуживания. Хозяин заметил нашу новую пластинку Биг Джо Уильямса и настоял, чтобы ее прослушали. Нас подвергли перекрестному допросу по поводу чикагской блюзовой сцены и клуба Club 47. Когда начало светать, декседрин перестал действовать, и нам захотелось есть. Зал (поскольку это был именно он) вывел нас наружу на близлежащие улицы, где мы конфисковали со ступенек перед входными дверями только что доставленные хлеб, пончики и молоко. На следующий день он взял нас на Янг-стрит и учил играть в снукер[72]. Несколько дней спустя, когда наличных у нас едва оставалось на два бака бензина, необходимых для возвращения в Нью-Джерси, мы приняли еще немного таблеток и отправились домой.

Я думал, что Зал был просто гостеприимным чудиком; он ни разу не проговорился, что он музыкант.

План был такой: как только у нашей «фолк-рок-супергруппы» появится какой-нибудь материал собственного сочинения, Пол подпишет ее на фирме Elektra и обеспечит финансы для отправки ребят на гастроли и превращения их в звезд Будучи закадычным другом Пола, я получил его уверения в том, что он рассчитает приличное вознаграждение. И я не сомневался, что он выполнит свое обещание.

Однако вскоре интерес Йестера и Батлера иссяк. Репетиции постепенно скатились до уровня посиделок, во время которых Себастиан, Ротшильд и я ловили кайф, слушая свежие импортные английские пластинки и предаваясь мечтам о хите в Тор 40. А в это время Capitol Records подписала Фреда Нила и Ричи Хэйвенс записывал пластинку для MGM. Серьезные ребята выходили на большую сцену, а мы оставались позади.

Я по-прежнему работал на Джорджа Мне нравилась мысль о том, что я буду принимать участие в проведении фестивалей Newport festivals следующим летом, не говоря о регулярном получении чеков на зарплату. Кроме того, я хотел продавать сборные турне вроде Blues and Gospel Caravan колледжам и концертным залам. Конференция организаторов концертов должна была состояться в городе Ла Кросс, штат Висконсин, в начале января, и Джордж решил, что мне нужно туда поехать. Я собирался остановиться в Чикаго, встретиться с Мадди, взять его с собой и попробовать запустить эту идею. Мне ясно дали понять, что, если я не организую какие-нибудь концерты, весной для меня вряд ли найдется работа.

Вечером за пару дней до моего отъезда (на автобусе линий Greyhound — бюджеты Джорджа всегда были небольшими) я пришел в клубе Kettle of Fish на МакДугал-стрит, чтобы посмотреть нью-йоркский дебют Сон Хауза — самой последней на тот момент легенды блюза, возникшей из тумана прошлого. Я присоединился к столику, за которым среди прочих сидел Сэм Чартерс. Он был моим героем, поскольку написал The Country blues — книгу о раннем периоде в истории записей блюза Когда я рассказал, ему, что собираюсь в Чикаго, он сказал;

— Есть там одна команда, которую ты должен послушать.

— Давай, Сэм, я знаю все о Мэджик Сэме, Бадди Гае, Отисе Раше и Джуниор Уэллсе, — я назвал имена в то время малоизвестных лидеров групп из Саут-Сайда, о которых, как я полагал, и говорил Чартерс.

— Нет, я не имею в виду ни одного из них. Там есть группа, в которой играют белые мальчишки и черные ребята постарше, ее лидер — исполнитель на губной гармошке по имени Пол Баттерфилд. Ты должен непременно их послушать, — и он назвал бар в Норт-Сайде, где они играли несколько вечеров в неделю.

На следующее утро я позвонил Ротшильду и изложил свой разговор с Чартерсом «Встретимся на месте», — сразу сказал он. Кто-то в Калифорнии уже рассказывал ему про парня по фамилии Баттерфилд, который был потрясающим исполнителем на губной гармошке. Когда я прямо с автовокзала приехал в клуб, было уже одиннадцать часов и первый сет закончился. Пол, который прилетел раньше, сидел за столиком вместе с Баттерфилдом и гитаристом Элвином Бишопом, обсуждая условия контракта.

Когда я слушал их второй сет, стало ясно, что подобной музыки нет ни в Бостоне, ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне. Сочетание ветеранов из Саут-Сайда Сэма Лэя и Джерома Арнольда с Бишопом на гитаре и Баттерфилдом на гармошке и лидер-вокале было исключительно оригинальным. Это был чикагский блюз, жесткий и сырой, в котором не было ничего от фолк- или поп-музыки.

Я сказал Полу, что вижу только одну проблему. Элвин Бишоп был хорошим ритм-гитаристом, вполне достойным певцом, милым парнем, близким другом Баттера и ключом к концепции и саунду группы. Но как лидер-гитарист он просто не был… героем, Я уже рассказывал Полу о том харизматическом ореоле, которым был окружен в мифологии английских блюзовых групп молодой гитарист из John May all’s blues breakers по имени Эрик Клэйтон[73]. Чтобы быть совершенной, группа должна была иметь в своем составе гитарного героя.

Я упомянул белого парня, который играл на замене у Мадди Уотерса: именно он, как мне казалось, обладал необходимыми для этой роли качествами. Я не был так уж сильно поражен его игрой, но в этой ситуации… Я впервые встретил Майка Блумфилда во время летнего путешествия на декседрине в Чикаго в цокольном этаже магазина Jazz Record Mart, принадлежащего Бобу Кестеру. В один из дней Джефф, Уорвик и я «обдирали» коллекцию Кестера, отслушивая его пластинки на 78 оборотов и записывая лучшие вещи на мой примитивный магнитофон Wollensak. Блумфилд немного посидел с нами, разговаривая о блюзе, и сыграл несколько вещей на акустической гитаре.

После выступления мы с Ротшильдом взяли Баттера и направились дальше по улице, чтобы пропустить стаканчик. Мы рассказали ему о наших соображениях по поводу Элвина и потребности в сильном лидер-гитаристе, который оттенял бы соло на губной гармошке. Речь не шла о замене Элвина, а только о добавлении в звучание нового элемента Я спросил Баттера, знает ли он Блумфилда.

«Конечно, я знаю Майка, — ответил тот, — он регулярно выступает в баре в Эванстоне. Думаю, завтра вечером он там будет».

Следующим вечером мы выехали на взятой мной напрокат машине, захватили Баттерфилда, и он указывал нам дорогу на север вдоль по Лэйк-Шор-драйв до шумного клуба со сценой позади бара Была середина сета Блумфилда, но во время паузы Баттер показал жестом на свою губную гармошку, и Майк знаком пригласил его на сцену. Когда они начали импровизировать, играя инструментал Фредди Кинга, Пол и я обменялись взглядами. Это был волшебный диалог — Баттерфилд и Блумфилд. Пусть их фамилии звучали как название бухгалтерской конторы, мы были убеждены, что перекличка этих двух музыкантов и есть ключ к успеху и славе для группы и для нас.