Глиннис Кемпбелл - Мой спаситель

• Название: Мой спаситель
• Автор: Глиннис Кемпбелл
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0284-4

Дункан де Ваэр дал клятву защищать тех, кто не может сам постоять за себя. Поэтому, когда юная Лине де Монфор публично оскорбила жестокого пирата, Дункан, переодевшись цыганом, решил ни на шаг не отпускать ее от себя. Лине не верит, что ее жизнь в опасности, и не желает иметь ничего общего с простолюдином. И лишь попав в плен, Лине понимает, что загадочный цыган — ее единственная надежда на спасение и можно доверить ему не только свою жизнь, но и сердце…

---

Но она была де Монфор. Она должна заботиться о фамильной чести, защищать имя своего отца.

Что же касается цыгана, то он оправится. Он принадлежит другому миру, миру крепкого эля и твердого сыра, миру залатанной шерстяной одежды и свиданий в стогу, миру скоротечных и договорных браков. Без сомнения, не пройдет и года, как он обручится с какой-нибудь молочницей, сказала она себе, и совсем скоро у него родится сын. Было бы глупо с ее стороны жалеть — его или себя. Она снова вытерла предательскую слезу и повернулась, чтобы уйти.

На цыпочках шагая к двери, она вдруг поняла, что цыган неправильно истолкует ее уход. Он проснется, увидит, что ее нет, и начнет беспокоиться. Он может подумать, что ее похитили пираты. Зная цыгана, можно предположить, что он ни перед чем не остановится и будет искать ее, пока не найдет.

Лине не могла позволить ему поступить именно так. Она не могла встретиться с ним лицом к лицу после того, как предала его. Если он ее найдет, ей придется сказать ему, что она не питает к нему никаких чувств. И он сразу же увидит ложь в ее глазах. Нет, она должна сделать так, чтобы он не смог последовать за ней.

Если бы у нее было время и он умел читать, она оставила бы ему послание, в котором объяснила, что с ней все хорошо, что ему не нужно о ней беспокоиться, а просто дальше продолжать жить своей жизнью и… и что? Забыть ее? Не для того он пересек море и половину Фландрии, чтобы отправиться восвояси без всякого объяснения.

Ей придется пойти на решительные меры и побеспокоиться о том, чтобы он не смог последовать за ней.

Порывшись в мешке с припасами, она нашла то, что ей было нужно, — толстый кожаный шнурок, которым перевязал пакет фермер-пекарь. Воспользовавшись кинжалом цыгана, она разрезала его на четыре части. Вздрагивая от страха и малейшего шума, она осторожно обвязала его руки и ноги. Он все еще спал, поэтому она привязала свободные концы к ножкам кровати, закрепив каждый ткацким узлом.

Теперь она должна была сделать так, чтобы цыган не смог позвать на помощь. Она понимала, что в конце концов слуга обнаружит его и освободит от пут. Но к тому времени она уже будет далеко. Лине виновато взглянула на него — он спал, невинный как дитя. Господи Боже мой, как ей не хотелось делать то, что она собиралась, но у нее не было другого выхода. Снова воспользовавшись его кинжалом, она отрезала два лоскута от своего нижнего белья и скомкала один из них так, чтобы из него получился кляп. Прежде чем он успел проснуться и понять, что происходит, она ловко раскрыла его рот и быстро сунула кляп.

Цыган поперхнулся сухим материалом. Он непроизвольно поднял голову, что дало ей возможность завязать кляп вторым лоскутом. Глаза его тревожно расширились. Он рванулся раз, другой, пытаясь освободиться. Сердце у нее замерло. Крепко ли она завязала узлы? Он бросил на нее полный непередаваемой враждебности взгляд. Казалось, он готов вырвать ножки кровати с корнем, только чтобы добраться до нее. Этот взгляд потряс ее. Она запомнит его надолго, если не навсегда. В нем искрилась дикая ярость и полнейшее недоумение.

Лине всхлипнула, у нее разрывалось сердце от чувства вины и страха. Затем она отвернулась, не желая становиться свидетельницей того позора, который она на него навлекла, не желая видеть его обвиняющий взгляд. Она отодвинула засов и поспешила прочь из комнаты, прежде чем угрызения совести заставят ее вернуться к нему, пусть даже против ее воли.

Дункан в панике продолжал дергать шнурки. Они врезались в его запястья, пока он безуспешно пытался освободиться.

Какого дьявола сотворила с ним эта девчонка и почему? Последнее, что он помнил, было ощущение безудержной радости, когда он смотрел на спящую Лине, и уверенности в том, что он наконец нашел женщину, которой будет принадлежать вечно. Очевидно, он ошибался. Сильно ошибался. И вот теперь на нем были надежные путы.

Он смотрел ей в глаза. Что он там увидел? Страх? Чувство вины? Сожаление? Жалость? У него было достаточно девственниц, чтобы знать, какой непредсказуемой может быть их реакция. Некоторые плакали. Другие в гневе бросались на него. Третьи были убеждены, что будут гореть в аду. Но Дункан обладал терпением и проявлял понимание, так что в конце концов все они не сожалели о случившемся.

До сих пор.

Будь проклята Лине, ведь он был так нежен с ней. Он был терпелив, отложил удовлетворение собственных нужд, чтобы выполнить ее желания, причинив ей как можно меньше боли. Она ведь хотела его. Он чувствовал это по ее поведению. Тогда почему она так поступила? Сжав кулаки, он поднял руки кверху, глядя на них так, словно пытаясь найти ответ.

В приоткрытую дверь потянуло сквозняком, отчего угли в очаге вновь заалели. И вдруг он понял.

Лине де Монфор использовала его. Эта мысль оставила горький привкус во рту. Девчонка использовала его, заставила его поверить, что она хочет его, чтобы он сыграл ей на руку. Она с самого начала намеревалась бросить его. Маленькая глупышка собиралась действовать в одиночку. Она решила, что он ей больше не нужен — простолюдин, который превратился в камень на ногах. До сих пор он обеспечивал ее безопасность, а теперь, когда они оказались так близко от замка де Монфор, она не нуждалась в его услугах. Она выбросила его, как выбрасывают старую тряпку. С самого начала, горько подумал он, она намеревалась отделаться от него.

Ее страсть была ложной, ее крики — фальшивыми. То, как она прижималась к нему, хотела его, слилась с ним в их совместном путешествии в рай, — все было ненастоящим. Сердце Дункана сжалось от боли. Он снова рванул узы, которые, казалось, только затягивались туже с каждым движением. На лбу выступил пот, а вены на шее вздулись от напряжения. Он дергал за веревки снова и снова, чувствуя, что злость и отчаяние становятся все сильнее.

На мгновение он замер, тяжело дыша, набираясь сил для следующей попытки, и вдруг вспомнил такое, отчего у него в жилах застыла кровь. Он отдал ей свое кольцо, перстень де Ваэров. И девчонка унесла его с собой.

Его отчаянный крик заглушил тряпичный кляп, а его метания на соломенном матрасе вовсе не были слышны. Тем не менее он замер, когда кто-то, привлеченный шумом, осторожно толкнул дверь в его комнату и та с противным скрипом отворилась.

В нем вспыхнула слабая надежда: может быть, все-таки Лине раскаялась и вернулась. Потом он скривился от презрения к самому себе. С какой готовностью он простил бы ее!

Но это была не Лине. И, завидев в дверях две нечеткие фигуры мужчин в клобуках, он понял, что его ждут большие неприятности. Внимательно вглядываясь в темноту, едва дыша, он смотрел, как двое мужчин украдкой приближаются к нему. Один из них поднял обугленное полено из очага, подул на него, и оно разгорелось, осветив комнату.

Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным. Он лежал связанный, с кляпом во рту, а к нему с самодовольными ухмылками, откинув капюшоны монашеских одеяний, приближались Томас и Клайв.

Луна серебрила барашки волн, тихонько набегающих на испанский берег, отчего казалось, будто в воде искрятся драгоценные камни. Корабли покачивались на якорях — высокомерные и величественные галеоны, старые рыболовные шхуны, затонувшие суда, низко осевшие в волнах. Но нигде Роберт не мог разглядеть внушительных и импозантных парусов «Черной короны».

— Корабль — его здесь нет? — Анабелла прижалась к нему, положив нежную ручку ему на грудь.

Роберт вздохнул. Как привычно и естественно было держать ее в объятиях. Казалось невозможным, что они знакомы всего лишь несколько дней.

— Я не вижу его, — сказал он.

— И что ты будешь делать? — Она взглянула на него своими огромными темными глазами — глазами, в которых светилось такое доверие к нему, что ему казалось, что он способен на все.

— Я найду его. Как-нибудь я найду Дункана. Если его нет в Испании, я вернусь в Англию и…

— Нет, только не туда, — взмолилась она. — Нога моя больше не ступит на берег этой страны, после того как…

— Ш-ш, Анабелла, — он принялся успокаивать ее, гладя по шелковистым черным волосам. — Это ведь не я разбил твое сердце. Я бы тебя никогда не оставил. Ты знаешь это.

Она слабо улыбнулась.

— Кроме того, — добавил он, проведя кончиком пальца по ее носу, я знаю несколько священников в Англии, которые смогут обвенчать нас без обычной двухнедельной отсрочки.

Глаза Анабеллы, похожие на бархат, засияли. Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Ее дыхание было сладким как мед.

— Я тебя обожаю, Роберто, — прошептала она, — как счастлив твой товарищ, что у него есть такой верный напарник. Я могу только надеяться, что ты найдешь его.

— Я должен найти его, — отозвался он с кривой улыбкой. — Иначе как же смогу похвастаться своей удачей и показать ему свою красавицу жену?

Он снова обнял ее и устремил взгляд на черное бескрайнее море. Улыбка медленно увяла на его лице. Где-то там его друг, его лорд, наследник де Ваэров, плыл по воле судьбы. Разыскивать Дункана было все равно что искать иголку в стоге сена.