Газета Завтра Газета - Газета Завтра 47 (1044 2013)

• Название: Газета Завтра 47 (1044 2013)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Сейчас интерес к монументальному, к истинному, повышается. Возможно, массовое сознание устало от отсутствия идеи и смысла, от игры ради игры. "Тоталитарная архитектура" не поощряет и не осуждает конец первой половины XX века, фотографии лишь позволяют взглянуть на избранные Михаилом Розановым постройки, вырванные из контекста повседневных будней и обыденных ракурсов. Да, на снимках происходит переосмысление и частичное развоплощение всех объектов с целью создания фотографий, которые, в итоге, и становятся отдельными, новыми произведениями искусства с собственной историей. Но делается это с уважением, отнюдь не ради пустой забавы. От этого объекты тоталитарной архитектуры не начинают выглядеть более угрожающе или, наоборот, дружелюбно, скорее они перемещаются в некую лакуну, обратно в мир идей, откуда когда-то они вышли стараниями архитекторов и рабочих рук, создавших их материальные воплощения.

Задело!

Геннадий Животов

21 ноября 2013 1

Культура

ДИОГЕН сидел в бочке. При этом он не называл себя художником. Он был философом. Серафим Саровский приходил к своему молитвенному камню тысячу ночей подряд. И тоже не называл себя художником. Он был святым. Блаженный на Красной площади исцелял людей, кидал правду в лицо всемогущим царям. И он не называл себя художником. Он принадлежит к цеховым рамкам блаженности.

Я намеренно не буду упоминать о недавней акции Петра Павленского, приуроченной ко Дню милиции, хотя именно она во многом стала причиной к созданию этого материала. Меня волнует сама тенденция, которая внедрилась в мир российского искусства за последние десятилетия. Конечно же, речь идёт о перформансах, которые, как и само слово, пришли к нам с Запада.

Мне всегда казалось, что история про то, как Ван Гог отрезал себе ухо, - это ложь. Многие говорят, что не отрезал. Тем не менее, даже если он сделал это, ему в тот момент было наплевать, сколько телевизионных камер наблюдают за процессом. Иисус Христос не хотел быть распятым, не эта цель была для него важна. Но смерть его уже два тысячелетия вопиет всему миру о тех истинах, которые он хотел донести. Но о чём хотят нам сказать те, кто занимаются перформансами? Кроме абстрактных идей о некоей свободе, которой им якобы не хватает, я ничего внятного в их речах понять не могу.

Начну с другого конца. Сейчас мне уже шестьдесят семь, большую часть своей жизни я прожил при советской власти, при желании можно даже сосчитать сколько. Кроме как рисовать, я больше ничего не умею делать, этим зарабатываю деньги.

Рисую и преподаю. Ещё в студенческие годы пришлось работать дворником - немного знаю о том, как орудовать метлой и ломом. Когда-то мы с товарищем делали границу России из колючей проволоки - такой вот художественный объект. В процессе его построения мы порезали руки, ладони наши истекали кровью. Но это было нашими проблемами. Мы вовсе не хотели пораниться, просто не соблюли технику безопасности, не одели перчатки.

Потом, срам есть срам. В понятиях русской морали причинные места всегда должны быть прикрыты. Но и тут откуда-то лезет дурная мода, когда голый человек начинает испражняться и тому подобное. Но опять же, каждый всегда следит за тем, какое количество камер прибыло к месту действия. Были ещё "тургеневские женщины", как их назвала Ирина Карацуба с РСН, активная пропагандистка современного искусства. Скорее её слова были неосторожностью, потому что впоследствии последовало множество вопросов, наподобие: "а чем же эти тургеневские женщины занимались в Зоологическом музее на седьмом месяце беременности?".

На мой взгляд, искусство не должно становиться провокатором, а должно отражать ход времени, которое нас всех окружает. На самом деле, мы сейчас находимся на огромном историческом перекрёстке. И мода к провокации неизбежна. В этом надо разобраться, здесь кроется какая-то жуткая болезнь. Она идёт с Запада, а что там? Там ничего не происходит. Там сидят манипуляторы, которые пытаются управлять всем миром, они так же попытались законсервировать себя. Теперь их вотчина - технология удобной жизни, чтобы колбасы было вдоволь, телевизоров - тысячи моделей. Но какими бы изощрёнными технологиями человек ни окружал себя, искусственным методам всегда будет недоставать чего-то самого важного, счастье всегда будет в другом. Нам ведь известно глубоко внутри всё то, что действительно нужно, но мы сами убегаем от этой простоты в какие-то крайности.

Если кому-то нестерпимо скучно - можно пойти в контрактные войска и отправиться на войну, которых сейчас идёт множество. Прилепин совершил пять командировок в Чечню, узнал жизнь, и сразу нашёл, о чём писать. А так, конечно, все томятся тем, что в России нет никаких других целей, кроме как зарабатывание денег.

Я даже не согласен с той мыслью, что художник должен пострадать, что он, как Мандельштам, должен пойти на расстрел. Безусловно, так может выйти, если целенаправленно дерзить власти. Но если человек делает хорошую работу по заказу, зачем же ему быть расстрелянным?

Высокий стиль абсолютно не требует того, чтобы художник прибивал себя к кресту или распинал причинные места на Красной площади. А главная моя мысль такова: перформанс ближе всего к театру, все эти кривляки, по сути - актёры. Хорошие или нет, пусть уже разбираются театралы. Но давайте, наконец, разделим визуальное изобразительное творчество и шоу с, как правило, посредственными постановками.

Геннадий ЖИВОТОВ

Главная очередь эпохи

21 ноября 2013 0

Культура Общество

Я окончил геофак МГУ, это произошло в 1963 году, после чего шесть лет проработал на кафедре гляциологии и географии полярных стран. Чтобы не пугать никого сложными словами, сразу поясню, что гляциология занимается изучением природных льдов. А значит, последовали командировки, где моему взгляду на долгое время стали доступны промозглые, навеки кованные холодом пейзажи Заполярья. Здесь я и взялся за камеру.

Меня ждал успех, вскоре мои фоторепортажи и очерки стали появляться в различных советских журналах, а позже, в 1968 году, я был приглашён в журнал "Турист", где с превеликим удовольствием проработал фотокорреспондентом вплоть до 1995 г.

Я - приверженец реалистической, фактической фотографии. Все мои снимки подлинные, здесь нет декораций, постановки, ряженых и фальши. Снималось всё просто и, одновременно, сложно. Если было возможно, ходил хвостиком за людьми и щёлкал то, что мне было интересно, если так не получалось, то пользовался телеобъективом и "подглядывал". Поэтому своими фотографиями в принципе доволен и не стесняюсь их показать. Снимал и продолжаю снимать на плёнку, "цифру" не признаю.

Касательно тематического наполнения фотографий, я старался придерживаться одного правила: не снимать зла, его в мире и так разливанное море. В остальном, хотя я и был закреплён за "Туристом", но на самом деле являлся практически вольным художником, то есть не был скован или ограничен. Поэтому много путешествовал по деревням и сёлам родины, где снимал, в основном, людей, их быт, повседневную жизнь, полную множеством мелких происшествий.

Снимать людей, как я понял в процессе, особенное умение. Думаю, у разных фотографов, существуют разные подходы. У меня же способ был таким: как только я приезжал на какое-то место, то первые дни ходил с пустой камерой, без плёнки и выделывался, то есть, становился в различные фотографические позы, манерно что-то щёлкал, всячески обращая на себя внимание. Конечно, никаких снимков таким образом получить невозможно, все, кто попадал в кадр, мгновенно деревенели, выражения лиц становились вымученными, ни о каком реализме или естественности речи и не шло. Но после этого, ко мне постепенно привыкали, ну ходит и пусть ходит себе с камерой. Я сам становился гораздо незаметнее, просто присутствовал, изредка спуская затвор. Кстати, снимая людей с близкого расстояния, всегда пользовался "шахтой", то есть видоискателем, в который можно смотреть сверху, чтобы не подносить камеру к глазам и не смущать объекты съёмки.

Изначально в моих планах не стояло делать множество портретов моих современников, так вышло само собой. Сейчас у меня накопилось огромное количество снимков ушедшей эпохи. Там есть деревня, которая всегда прельщала меня и которой, к сожалению, больше в России не существует. Сёла опустели. Стоят брошенные дома везде, где рядом нет автострады или крупной реки, да и там жители постоянно вымываются, кто утекает в города, а кто просто умирает. Поэтому времена сельского раздолья для меня остались в прошлом, они пойманы в снимках, которые, как мне кажется, во многом исторические. Но кроме темы села есть серия "Дороги памяти", посвящённая ветеранам, местам трудовой и боевой славы. Здесь тоже множество портретов, множество событий. Снимал часто, в экспедициях, в повседневной жизни, поэтому могу сказать, что, в принципе в какой-то степени собрал портреты эпохи.