Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 17
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-147-2

Романом «Коль в роли Фауста тебе не преуспеть» продолжается юмористическая трилогия, созданная Р. Желязны в соавторстве с Р. Шекли. Потерпев поражение, демон-неудачник Аззи, однако, не успокаивается. Теперь его жертвой суждено стать знаменитому чернокнижнику доктору Фаусту. Но случай путает все карты…

Перевод: В. Задорожный

---

— Но он подлинный Фауст, черт возьми!

— Может, и подлинный. Но это отнюдь не значит, что именно он является настоящим носителем фаустианского духа! Этим мятущимся духом в гораздо большей степени обладаете вы, дорогой мой Мак. Да, не удивляйтесь! Ведь вы просто человек, не больно-то образованный, без блистательных талантов, несведущий в магии — и тем не менее вы одержимы желанием самоутвердиться, царить над своими страстями и взмыть на невиданные высоты.

Мака чрезвычайно взбодрили эти речи. Он выпил большую кружку елового отвара, принесенного хозяином постоялого двора, и разбудил Маргариту, чтобы она согрелась горячим питьем. После этого Мак встал.

— Ну, нам пора в путь!

— А Фауст? — спросил Одиссей.

— Он следует за мной по пятам.

— Так-так… — произнес Одиссей. — Эй, Ахилл, ну-ка просыпайся!

С лавки в темном углу комнаты поднялся Ахилл. Прежде он был скрыт столом и Мак не заметил его.

— Чего тебе, Одиссей? — зычно спросил Ахилл.

— Готовься, дружище. Сейчас сюда нагрянет Фауст! Черт побери! Одиссей и Ахилл! Такая парочка может задержать Фауста надолго, очень надолго!

— Пошли, Маргарита, — сказал Мак.

— Иду, иду, — отозвалась девушка, подавляя зевок. Они вышли во двор, вскочили на лошадь и продолжили путь в Сен-Менеульд.

Глава 8

Фауст прибыл на постоялый двор минут через двадцать. Выглядел он вполне здоровым, лишь огромный кровоподтек у виска напоминал о страшном ударе о ствол дуба. Лицо Елены Прекрасной слегка обветрилось, волосы растрепались, но она была еще прекрасней, нежели всегда.

Как только Фауст вошел в комнату с камином, Одиссей устремился к нему со словами:

— Я знаю, кто вы такой! Вы Фауст!

— А я этого и не скрываю.

— И с вами Елена Троянская!

— Верно, — сказал Фауст. — Это вполне естественно. Елена Прекрасная — самая красивая женщина в мире и, следовательно, достойная спутница такому человеку, как я. Кто вы такой и чего вы от меня хотите?

Одиссей назвал себя и представил Ахилла. Хотя Фауст и был поражен этой встречей, он не подал виду.

— Будем кратки, — сказал Одиссей. — Мы здесь, чтобы вернуть Елену Прекрасную. Ваш дружок-демон не имел ни малейшего права умыкать ее из Тартара от законного супруга.

— И слышать об этом не хочу! — сказал Фауст. — Она была дана в мое распоряжение, и я не намерен с ней расставаться.

— Сдается, я уже от кого-то слышал подобные речи, — молвил Одиссей с лукавой усмешкой, намекая на события, с которых начинается «Илиада». Тогда Ахилл не пожелал добровольно уступить Агамемнону свою пленницу, девушку по имени Брисеида, на которую верховный главнокомандующий греческих войск «положил глаз», а после того как Агамемнон все-таки забрал ее себе, Ахилл пришел в великий гнев, принесший, согласно Гомеру, «ахейцам великие муки», ибо великий герой уединился в своей палатке и не принимал участия в битвах. В итоге греки чуть было не проиграли Троянскую войну. Пришлось вернуть Брисеиду Ахиллу, и он мигом положил конец натиску троянцев.

— Может, ты и слышал подобные речи, — сказал Ахилл, — сейчас это к делу не относится! Фауст должен вернуть мою жену!

— И не надейтесь! Только попробуйте отнять ее у меня!

При этих словах Фауст выхватил из-под своего плаща кремневое ружье.

— Если бы мы захотели отнять ее силой, нас бы ничто не остановило, — сказал Одиссей, — даже ваше невиданное оружие. Нет, нет, Ахилл, убери меч. У нас есть средство получше.

Одиссей вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Ответ на этот протяжный низкий мрачный звук последовал почти незамедлительно. Раздались нарастающие завывания и вопли, которые вначале напоминали беснования ветра, потом стали членораздельнее и оказались старушечьими криками.

Дверь постоялого двора внезапно распахнул порыв зловонного ветра, и внутрь влетели три фурии. Они появились в облике трех огромных черных ворон, крылья которых были будто пылью припорошены.

Со стонами и подвываниями птицы заметались по комнате, осыпая присутствующих своими вонючими испражнениями. Когда все ошалели от шума и мельтешенья крыльев, вороны внезапно приняли человеческий облик — превратились в трех длинноносых красноглазых старух в черных пропыленных лохмотьях. Алекто оказалась толстухой, Тисифона была худа как жердь, а платье Мегеры в одних местах пузырилось от жира, в других висело как на вешалке. У всех сестер глаза напоминали яичницу с вытекшим желтком.

Они сцепились руками и стали плясать вокруг Фауста, визжа, подпрыгивая, хохоча и улюлюкая, плюясь в его сторону. Доктор пытался в этом диком положении сохранить достоинство: угрюмо молчал и не пытался бежать. Однако ему было чрезвычайно трудно сохранять спокойную мину и присутствие духа, когда вокруг бесновались три старые карги.

Наконец Фауст нарушил молчание:

— Достопочтенные фрау, такое неприличное поведение с вашей стороны не даст желаемых результатов, поскольку я не принадлежу к вашей эпохе и почитаю другую небесную команду, которая пришла на смену вашей. Ввиду вышесказанного я вряд ли вострепещу, не приду в священный ужас от всех ваших скачков и ужимок — они меня нисколько не пугают.

— Вострепещу, растрепещу! Умник выискался! — выкрикнула Тисифона. — Может, мы и не сумеем причинить вреда твоему телу. Но попробуй-ка поговорить с кем-нибудь, если мы будем непрестанно орать и визжать у твоих ушей!

— Ваше поведение нелепо, — презрительно заявил Фауст.

— Очень даже лепо! — расхохоталась Тисифона. — А как тебе понравится, если мы затянем эллинскую народную, плясовую, хороводную — куплетов этак на сто? Девочки, а ну-ка хором!

Фауст даже присел от ужаса, когда старухи в три луженые глотки загорланили что-то вроде древнегреческого варианта «У попа была собака…» Так вопят гиены в пустыне в жаркий день. Нет, вой гиен — райская музыка в сравнении с хором эриний!..

Фауст стоически терпел, но уже ко второму куплету утратил способность соображать, он задыхался — и наконец в отчаянии замахал руками:

— Дамочки, помолчите минутку, дайте мне собраться с мыслями!

Бесноватые певицы разом умолкли, и Фауст, обретя драгоценную передышку, отбежал в другой конец комнаты и тихонько заговорил с хозяином постоялого двора, который тоже ошалел от неожиданного спектакля, затеянного эриниями.

Сами же сестры-разбойницы подозревали Фауста в каком-нибудь коварном замысле, поэтому покой длился не долго — сестры заговорили между собой пронзительными голосами, которые звучали так, словно шли из собственного сознания Фауста. И доктор уже не думал, а слушал внутренние голоса, навязанные ему извне. Эти голоса твердили наперебой:

— Ах, черт, в какой же жуткий переплет я попал!

— Проклятье, я сам себя не слышу из-за этого шума в голове!

— А если бы я мог думать, о чем бы мне следовало думать? О Елене?

— Как ты сможешь думать о Елене, олух, если эти старые мегеры наполнили сознание до отказа ужасом и отвращением к ним, так что никакая иная мысль не способна пробиться наружу?

В полной уверенности, что думает он сам, тогда как это эринии вкладывали в его голову всякий вздор, Фауст забормотал:

— А зачем мне сдалась Елена, пусть она и трижды распрекрасная, если голова моя лопается от посторонних голосов, которые диктуют мне рецепты приготовления пудингов с кровью и способы выиграть в маджонг! Все, сдаюсь, старухи взяли верх надо мной. — И уже совсем громко он произнес: — Ладно, если вам так уж хочется вернуть Елену Прекрасную — берите ее, чтоб вам пусто было!

Страшные старухи исчезли столь же быстро, как и появились. А с ними пропала и Елена Прекрасная.

Фауст пришел в себя и огляделся. Ни Одиссея, ни Ахилла. Он съел булочку, запивая вином. Потеря Елены больно ударила по его самолюбию, хотя, по совести говоря, ему было ни тепло ни холодно от ее присутствия. К тому же у него теперь были развязаны руки, и он мог все свое время посвятить основной цели: занять свое законное место в Турнире между силами Света и силами Тьмы.

Надо было спешить. Поэтому Фауст поспешно допил вино, заплатил и вскоре уже скакал по следу Мака.

Глава 9

Лесная дорога закончилась. Мак снова был на опушке, и со взгорка ему была видна деревушка Пон-де-Соммевиль, где Мак надеялся разыскать герцога Шуазеля, на которого роялисты возлагали столько упований.

Человека, который выглядел герцогом, хотя был одет в простой дорожный камзол, Мак нашел подле гостиницы на окраине деревушки. Осанистый молодой мужчина сидел за столиком на свежем воздухе и читал парижскую газету: страничку с объявлениями о продаже подержанных лошадей.

— Не вы ли герцог Шуазель? — спросил Мак.