Нина Михальская - Течёт река…

• Название: Течёт река…
• Автор: Нина Михальская
• Издательство: Литературный институт им. А. М. Горького
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Мемуары известного советского литературоведа-англиста охватывают период с середины 20-х годов XX века до 2006 года.

---

С некоторых пор мама начала проявлять обеспокоенность тем обстоятельством, что рядом со мной не было достойных молодых людей, а потому ей захотелось принять посильное участие в восполнении этого очевидного пробела в моей жизни. Увлечение занятиями и бесконечные посещения читальных залов в обществе однокурсниц заняли непомерно большое место в жизни её дочери, и Нина Фёдоровна, никак не проявляя своих опасений в каких-либо беседах или даже в отдельных намеках, с присущей ей деловитостью и движимая материнской заботой о дальнейшей судьбе моей, нашла время, чтобы оглянуться вокруг, вдуматься в ситуацию и предпринять что-либо, по её мнению, подходящее. Очень скоро выяснилось, что остановить взгляд буквально не на чем, а точнее, не на ком. Ровесников моих мужского пола в ближайшем окружении не было, грузинскую компанию Майи Кавтарадзе и Ревдита с его устрашающей внешностью она в расчет не брала. Молодых людей, посещавших дом сестер Саламатовых, она не знала, только слышала о них от меня, не углубляясь в услышанное. Помогла, как это часто бывает, неожиданная встреча. Она произошла на картофельном поле.

Вскоре после того, как сотрудники института дефектологии стали возвращаться из эвакуации, им начали выделять небольшие земельные участки в районе деревни Горловки, рядом с которой размещался пионерский лагерь и его хозяйственные службы В этом лагере в летнее время отдыхали ребята, обучавшиеся в экспериментальных классах Института дефектологии, н дети учителей и научных сотрудников. В этом лагере провела многие школьные каникулы наша Марина. Здесь, в Горловке, на пяти сотках выделенной нам земли, основала наша семья своё подсобное хозяйства Оно было элементарно простым: несколько длинных рядов картошки, грядка овощей — лук и морковка. Впервые сажали картошку втроем: Павел Иванович, тётя Маша и я. Посадочный материал был тщательно подготовлен Павлом Ивановичем, выглядел он странно. Для посадки предназначались вырезанные из картофелин глазки, кусочки картофельных очисток, которые Павел Иванович заботливо нанизывал в течение некоторого времени на проволоку, а эти проволочные нити в период подготовки к посевной компании он развешивал на стенах наших двух комнат. Потом, накануне выезда на участок, всё это было сложено в заплечный мешок и сумку, и рано поутру мы двинулись на Белорусский вокзал, оттуда шли поезда на станцию Голицыно, а от Голицына надо было идти пешком километра три до Горловки.

Картошка была посажена. К всеобщему удивлению, через некоторое время появились всходы, пришло время окучивать хилые зеленоватые кустики. Делать это было поручено уже мне одной. Вместе с длинной мотыгой, приобретенной для этого на Тишинском рынке, я прибыла на огород и приступила к делу. Трудилась не я одна: на соседних землях выхаживали свой будущий урожай мамины сослуживцы. Всего картофельных рядов у нас было пять, и каждый — ужасно длинный. Обработав два, я решила передохнуть под развесистой сосной. Вынула заботливо положенный для меня в пластмассовую коробочку завтрак, приготовленный тетей Машей, бутылку с холодным, но сладким чаем, и увидела направлявшегося в мою сторону с дальнего участка человека, явно не похожего на сотрудника Института дефектологии. Одет он был в хороший костюм, светлую рубашку с ярким галстуком, на ногах сапоги. Они были в земле, ведь он тоже окучивал грядки, но перед этим, что было вполне очевидно, он их хорошо начистил. Голенища блестели. Незнакомец подошел, поздоровался и, густо покраснев, вероятно, от смущения, предложил свою помощь в окучивании оставшихся необработанными грядок. Неожиданное предложение обрадовало; теперь можно было уехать в Москву пораньше. Мы принялись за работу и прикончили все дружно и быстро. Работали молча. Ни одного слова не было произнесено. Сказав в самом конце: «Большое спасибо за помощь», — я собрала своё имущество и попрощалась. Густо покраснев, незнакомец выразил желание меня проводить, сообщив, что он тоже едет в Москву. Молча прошагали половину пути и, снова покраснев, он сказал, что знает, как меня зовут, сообщив и своё имя — Володя. У станции он сказал, что купит билет на поезд и для меня, но у меня уже был обратный билет. Залившись краской, Володя попросил подождать, пока он «обернется с билетом», и бегом пустился к кассе. Потом мы целый час ехали до Москвы, сидя рядом. Здесь я осмелела и попыталась завязать разговор, но Володя был сверхлаконичен. Удалось выяснить, что он живет и работает в Горловке, а начальство его находится в Москве. Ещё он сказал, что знает, где я живу в Москве, и проводит меня до дома. Проводил. Покраснев ещё один раз, сказал «До свидания» и удалился. С облегчением вздохнув, я поднялась на свой второй этаж и дернула за ручку звонка-колокольчика.

Так состоялось это знакомство. Мама им заинтересовалась и уже на следующий день уточнила некоторые детали, поговорив со своими коллегами. Володя был бухгалтером в институтском хозяйстве в Горловке. Он совсем недавно приехал из своих родных мест — из-под Владимира и проявил себя как прекрасный работник. На него возлагаются надежды. Кем и какие именно надежды, не уточнялось. В следующий раз окучивать уже окрепшие картофельные всходы поехала я вместе с тетей Машей, прихватив и Марину. Володя снова нам помогал.

В середине сентября я была послана выяснить, не пора ли собирать урожай. Опасалась, что снова появится бухгалтер, но его на этот раз на месте не оказалось. Подкопав несколько кустов, я набрала целую сумку картошки и, на радость всем домашним, привезла её к ужину. Картошка оказалась разваристой и вкусной. Сбор урожая происходил в конце сентября вполне организованно в точно назначенный два этого события воскресный день. Мешки с картошкой увозила на Погодинку к институту, оттуда кто на тележке, кто на спине доставлял сам вешка домой Нашу картошку перетаскивал на Горбатку Володя. Потом он ужинал и пил чай вместе с нами. Это было его первое посещение нашего дома.

С тех пор с регулярностью восходящего солнца он стал появляться у нас, не переставая краснеть, продолжая молчать, но уже все более смело садясь на то место за столом, которое было определено ему при первом появлении. Это становилось удручающе нелепым и скучным. Но мама почему-то так не считала. На кухне из уст соседки Натальи уже не раз слышалось слово «жених», что заставляло вздрагивать другую нашу соседку, Агнессу Иосифовну, которую звала мы «тётя Неся». Однажды у неё на рук даже выпала и с грохотом разбилась тарелка, когда это слово впервые достигло её ушей. Мария Андреевна тоже начала роптать, выражая протест против молчаливого, но решительного гостя. Я просила маму больше не приглашать его, рассчитывая на моё присутствие. Мне не хотелось сидеть за столом вместе с ним в своём родном доме. В конце концов бухгалтер Володя исчез из нашего поля зрения, уволившись, как стало известно, из Горловки, найдя что-то более подходящее для себя в Москве. А поскольку Москва велика и дорог в ней много, то он пошел, очевидно, по другой дороге, от нашей Горбатки удаленной.

30

Осенний урожай на картофельном поле в самом начале сентября 1947 года мы собрали без помощи бухгалтера, вполне справившись со всеми видами этой уже хорошо освоенной нами процедуры. 7 сентября Москва отмечала своё 800-летие. Это был грандиозный праздник, запомнившийся навсегда его участникам. Запомнился он и мне.

С самого утра по украшенным транспарантами и гирляндами искусственных цветов, воздушных шаров улицам двигались потоки людей, направляясь к центру, к Кремлю, к Красной площади. Вечером к небу взлетали фейерверки, а когда стемнело — загрохотали салюты и гроздья разноцветных огней озаряли небеса. В этот вечер наша студенческая компания, как и всегда, приняла участие в происходящем праздновании. Усталые, почти совсем потерявшие силы после нескольких часов хождения по площадям и улицам, мы с Зайкой сидели на скамейке Гоголевского бульвара, когда я вспомнила о том, что мама приглашала меня на концерт, а потом на чаепитие, устроенное по поводу московского юбилея силами профкома. Идти или нет? Идти сил не было, но и домой тоже надо было добираться, а до Погодинки можно было доехать на трамвае прямо от Гоголевского бульвара, и я поехала.

Концерт уже кончился, а чаепитие только начиналось, и меня посадили между двумя аспирантами — Кириллом и Константином. Кирилл специализировался в сурдопедагогике, а Константин в методике преподавания арифметики в школе для умственно отсталых. Эта материя была отчасти мне знакома, и я сразу же сообразила, что его руководителем в научных изысканиях вполне могла бы быть Нина Фёдоровна. Так оно и оказалось. Кирилл неплохо пел и охотно продемонстрировал свои певческие таланты. Но Константин, как выяснилось, пел ещё лучше и прекрасно играл на гитаре. Он тоже не замедлил порадовать присутствующих своими песнями. Это были романсы. Лучше всего получился романс «Гори, гори, моя звезда». Оба эти аспиранта жили в институтском общежитии здесь же на Погодинке в подвальном помещении. С ними вместе жил ещё аспирант-биохимик, который хоть и не пел, но сидел рядом с нами за столом и принимал участие в разговоре. Звали его Юрий Филиппович.