Нина Михальская - Течёт река…

• Название: Течёт река…
• Автор: Нина Михальская
• Издательство: Литературный институт им. А. М. Горького
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Мемуары известного советского литературоведа-англиста охватывают период с середины 20-х годов XX века до 2006 года.

---

Когда этот цикл был завершен, мне предложили стать диктором на радио. Речь шла о третьем, Московском радиоканале. Сочли моё произношение «чисто московским», даже, как заметил главред, «несколько старомосковским», что было, по его мнению, уже редкостью. Но от этого предложения при всей его комплиментарности пришлось отказаться — работа преподавателем была мне больше по душе, и оставлять своё место, доставшееся мне с таким трудом, я не хотела. Однако связь с радиокомитетом продолжалась. Только теперь я стала писать тексты радиопередач о писателях и их произведениях. Их было много: Дефо, Свифт, Теккерей, Чарлз Сноу, Ральф Фокс, романы Диккенса и Шарлотты Бронте и о других. Читала тексты всегда сама и с радостью вошла в роль радиоповествователя, рассказчика о жизни и творчестве разных романистов, поэтов, драматургов, И оплата была неплохой, что позволяло собирать деньги в уплату долга.

Подготовленную рукопись учебника по зарубежной литературе XX века (над ней трудились многие авторы) Мария Евгеньевна поручила отнести в издательство «Высшая школа» мне и Магде. Нести надо было два экземпляра. Каждый экземпляр страниц 700 на машинке. Один человек не мог с этим справиться. Но Магда заболела, никого рядом из возможных помощников в нужный момент не оказалось, и пришлось отправиться мне одной. Две сумки, в каждой по рукописи. Путь на Трубную площадь — троллейбус и трамвай. В покосившийся, но солидный особняк на углу Трубной площади, где в одном из приделов находилось издательство «Высшая школа», я входила с трепетом и с трудом, уже почти таща по ступеням высокой лестницы тяжеленные сумки. Передо мной, на несколько ступеней выше, поднимался согбенный старец, обремененный большущим рюкзаком. Через каждые пять ступенек он останавливался для передышки и снова двигался вверх Это был, очевидно, тоже автор, завершивший свой труд Но он бывал здесь и прежде. Его изможденность сочеталась с решительностью: он, не колеблясь, свернул, достигнув вершины, вправо. Я двинулась за ним. Он дошел до конца коридора с покосившимися полами и остановился перед последней дверью слева. Я следовала за ним. Он открыл дверь и скрылся за ней. Мне пришлось остановиться и прочитать надпись на табличке двери: «Редакция литературы». То, что надо. Могу ли войти, если там уже есть посетитель.  «Не посетитель, — говорил мне внутренний голос. — Автор». Я тоже автор, и я вхожу. Старикан уже сидит у одного стола и ведет беседу. Меня направляют к другому столу, и происходит знакомство с милой женщиной, которая и будет иметь дело с создателями учебника по зарубежной литературе. Это только первое знакомство, а дальнейшие переговоры — ещё впереди. Пока можно лишь освободиться от гигантских папок. Их оставляю у редактора.

Спускаясь вниз по той самой лестнице, которая несколько минут тому назад вела меня вверх, я вновь представила себе, как взбиралась вслед за стариком. Пройдет время и, может быть, вновь, но уже старой-старой буду и я опять карабкаться по этим же ступеням. Не хотелось бы, но, должно быть, таков уж удел авторов, берущихся за писание учебных пособий. Отступать нельзя: надо платить долги. Вернулась домой и у подъезда увидела Константина Алексеевича. Он поджидал меня. Ему хотелось посмотреть квартиру. Мне этого не хотелось, а так как Анюта была на Горбатке, откуда мне обещали привести её не раньше восьми вечера, то и вовсе такой визит был неуместен. Но разговор о книгах я завела, сказав, что в самое ближайшее время они мне совершенно необходимы И книжный шкаф тоже нужен. Попросила назвать день, когда можно за ними приехать. Сказала, что помощь мне не нужна. Помощники будут. Названа была суббота с двенадцати до трёх Я Операция с книгами и шкафом была завершена. Хотелось взять свой письменный стол с зеленым сукном, к которому я успела привыкнуть, но не пришлось. К шкафу и книгам был присоединен столовый сервиз и чашки. Этот груз и был доставлен через Бородинский мост, пополнив наше имущество. Теперь как бы все было улажено. Оставалось делать своё дело. Но это только казалось. Через два дня пришло на моё имя письмо из Районного отдела народного образования (отдел «Защиты прав детей»). В нём содержалось приглашение посетить инструктора этого отдела в обозначенные приемные часы.

РайОНО помещалось в Неопалимовском переулке. Отдел защиты детей располагался прямо у входа на первом этаже. Инструктор (он же методист, как значилось в надписи на двери) был на месте. Речь пошла о необходимости устранить те трудности, которые созданы отцу, по праву требующему регулярных и беспрепятственных свиданий со своим ребенком — его, очевидно, и надо было защищать от тех, кто этого законного права лишал. Но поскольку не лишал никто, говорить вроде бы было не о чем Однако инструктор (он же методист) разъяснил, что дело наше взято на контроль и через некоторое время состоится проверка выполнения поданного в РОНО заявления. Со своей стороны я попросила методиста поинтересоваться и взять на контроль уплату полагающихся ребенку алиментов. Он согласился, и на этом мы расстались. Инструктор уточнил, было ли по этому вопросу решение суда. Я сказала, что не было. Этот вопрос в суде не рассматривался.

65

Вскоре для свидания с ребенком явился Константин Алексеевич. Но не один. Вслед за ним, втаскиваемый на веревке, появился в квартире пес черно-коричневой окраски, размером с небольшую овцу и на овцу похожий. Анюта давно хотела собачку, с которой она могла бы гулять и играть. И вот мечта реализовалась в образе овцеподобного бесхвостого пса. Втянув свой подарок вслед за собой в коридорчик, Константин Алексеевич с гордостью сообщил о породе своего бесценного приобретения, напрягая, как мне показалось, свою память. Это был эрдельтерьер. Правильнее было бы сказать «была», потому что вновь прибывшая оказалась сукой. Об этом тоже было сообщено с гордостью, ибо констатация этого факта рождала надежду на будущее потомство, что уже само по себе было не только интересно, но и прибыльно: спрос на эрдельтерьеров возрастал с необыкновенной быстротой. Несколько минут все мы провели возле входной двери в замешательстве. Анюта гладила собачку. Костя старался отцепить её от веревки, в которой сам запутался ногами, а я вдруг вспомнила о котенке, которого два дня тому назад принес нам Владик Пронин. Котенок этот принадлежал его соседу по общежитию. Приятель вступал в брак с девицей, проживающей вместе с родителями в Москве. Принять зятя родители были согласны, но без котенка. У них уже была своя кошка, вот-вот готовая окотиться. Комендант общежития запрещал держать в его стенах животных, даже домашних. Нарушавшим запрет грозило выселение сразу же после второго предупреждения. Первое предупреждение Владику, принявшему котенка к себе, уже было сделано. Опасаясь второго, он решил подарить малютку нам. Блюдечко с молоком стояло в кухне. Только что котенок приступил к утреннему завтраку, и вдруг — это вторжение нежданных визитеров. Он забился в угол, услышав собачий лай, а эрдель, освободившись от веревки, бросился к кухонной двери. Едва-едва я успела её захлопнуть. Собака, встав на задние лапы, смотрела в кухню через стекло и страшно лаяла, котенок, пометавшись по кухне, упал в обморок. От ужаса он потерял сознание и, растянувшись, лежал в середине кухни. Все силы были брошены на то, чтобы привести несчастного котенка в сознание, изолировав его от эрделя. Эрделя препроводили в большую комнату, что вовсе не содействовало прекращению лая.

Все эти непредвиденные события на некоторое время сняли напряжение с людей, принимавших в них участие, и даже как-то сблизили их в процессе преодоления трудностей Но скоро все это прошло, сменившись самыми противоречивыми эмоциями. Анюта кормила собачку, забыв о котенке. Потом ей захотелось с ней погулять. С трудом удерживая эрделя, рвавшегося к кухонной двери, отправились они с отцом на прогулку. Котенок снова впал в обморочное состояние. Я звонила в общежитие, умоляя дежурившего у телефона разыскать Пронина и направить его к нам, на Ростовскую набережную. Дежурный внял моей просьбе. Владик оказался на месте и через полчаса прибыл. Я вручила ему котенка. Вместе с ним, обдумывая будущее, и своё собственное и своего незадачливого подзащитного, Пронин двинулся навстречу неизвестности. Анюта вместе с собакой вернулась. Константин Алексеевич проводил их до двери, передал ей поводок-веревку и удалился.

Теперь в квартире нас стало трое, считая собаку. Ей было дано имя Джесси. Маленькое блюдце котенка было заменено большой эмалированной миской. В тот же день приобрели ошейник и настоящий поводок в зоомагазине на Арбате. Вечером вместе с Джесси гуляли вдоль холма перед домом, не спуская её с привязи. Ночью она подвывала. Рано утром, подтерев несколько луж, я снова вывела её на двор, опасаясь собачьих куч на чисто вымытом полу. Но они все равно появились после возвращения с прогулки. Потом, постепенно все входило в свою колею. Хозяйкой Джесси стала Анюта. Мне же приходилось иметь с ней дело, когда Анюты не было дома. Но об этом стоит сказать отдельно и несколько позднее. Теперь же отмечу, что Джесси ознаменовала начало появления у нас целого ряда представителей животного мира, среди которых, помимо рыбок, щеглов, черепашек, были и другие экземпляры — бурундук и редкого вида попугайчик. Но об этом тоже потом. Что касается Костиных посещений, то они не повторялись. Три раза приходили от него скромные денежные переводы. Потом это тоже никогда не повторялось.