Жюльетта Бенцони - Золотая химера Борджиа

• Название: Золотая химера Борджиа
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Богатый американец Корнелиус Уишбон просит известного эксперта по драгоценностям Альдо Морозини отыскать для его возлюбленной, популярной оперной певицы, историческую реликвию – золотую химеру, принадлежавшую Чезаре Борджиа. Альдо не торопится помогать Корнелиусу, его вниманием завладела другая драгоценность – красавица Полина Белмонт. Они проводят страстную ночь любви… и Полина исчезает, а вскоре похищают и князя Морозини. К его поискам подключаются друзья и члены семьи, но все тщетно. Похитители слишком искусны, чтобы оставлять следы…

---

– А ты не кисляй, – похвалил его сосед. – Одобряю.

Альдо почувствовал у себя между губ тонкую трубочку, потом ему поднесли огонь. Вдохнув дым, он задержал его во рту, прежде чем выдохнуть, и почувствовал, что возрождается. Это не был английский табак, к которому он привык, – французские «житан», к этим сигаретам он тоже относился неплохо. Во всяком случае, курил их время от времени и сейчас наслаждался пахучим теплым дымом, что было особенно приятно в эту холодную влажную ночь.

Ехали молча. Альдо докурил сигарету, почувствовал вдруг невероятную усталость и зевнул.

– Если спать охота, не стесняйся, – сказал сосед. – Нам еще ехать и ехать…

Почему бы и нет, в самом деле? Определить направление ему все равно не удается. Автомобиль, надо признать достаточно мощный, не раз сворачивал то направо, то налево. Единственно, что Альдо знал точно, – они выехали за черту города. Но в каком направлении поехали – на север, юг, запад, восток, – неизвестно. Спутники его сидели молча. Альдо хотелось бы забиться поглубже в угол, скрестив, как он привык, на груди руки, но одна его рука была прикована наручником к руке похитителя. Пришлось откинуть голову на спинку и прикрыть глаза. Еще ему хотелось есть и пить. И совсем не хотелось думать о двойнике, который сейчас, наверное, уютно устроился в вагоне-ресторане. Хотя нет, он, конечно же, заказал себе ужин в купе. Трудно думать, что сходство их так уж велико и выдержит яркий свет. А ужинать в ресторане в каскетке, завернувшись до носа шарфом, тоже не годится.

Что ждет его самого, он узнает, только приехав на место. Ясно одно: занимаются им мастера своего дела и вырваться из их рук – задача не из простых. Если только ему уже не вырыли могилку на краю света…

Не желая огорчать себя сожалениями, Альдо приказал себе не думать, закрыл глаза и – благодарение усталости! – сразу же заснул.

Прошел еще день. Мари-Анжелин, вернувшись из церкви и не снимая пальто, нетерпеливо спросила Сиприена:

– По-прежнему никаких новостей?

– По-прежнему никаких. Но сейчас еще только семь утра. Хотя госпожа маркиза уже попросила подать ей завтрак.

Мари-Анжелин поспешила наверх, шагая через две ступеньки. Она сочувствовала старой даме, которая наверняка в эту ночь не сомкнула глаз. Войдя в просторную спальню, она увидела маркизу. Госпожа де Соммьер сидела на кровати и с тоской, которая как нельзя лучше соответствовала унылому выражению ее лица, смотрела на стоящий у нее на коленях поднос.

– Привередничаем? – громко спросила Мари-Анжелин с порога, изо всех сил стараясь говорить шутливо.

– Не кричите так громко, План-Крепэн! Я пока еще не оглохла. Нет, я не привередничаю. Просто мне не хочется есть. Но пусть это не мешает вам позавтракать как следует, – добавила она, увидев, что Луиза, ее горничная, вошла со вторым подносом, обильно нагруженным булочками, крендельками, медом и вареньем, и поставила его на столик возле кровати.

Совместный завтрак издавна вошел у них в обычай. Мари-Анжелин, вернувшись из церкви Святого Августина после причастия, завтракала в спальне маркизы. Госпожа де Соммьер – лежа в кровати, а Мари-Анжелин – сидя рядом за столиком. Заодно компаньока сообщала маркизе новости квартала, которых обычно приносила целый ворох, поболтав с прихожанками храма. Завтрак начинался с ритуального вопроса маркизы:

– Что у нас сегодня нового?

На этот раз она ничего не спросила.

Несколько минут прошло в молчании. Наконец маркиза заговорила:

– Мари-Анжелин! Мы с тобой – две старые идиотки, что это мы так вдруг разволновались? Конечно, Альдо обещал, что позвонит сразу по приезде. Но вспомни, когда прибывает в Венецию Симплон-экспресс? Почти в восемь вечера, а он мог и опоздать. Пока Альдо добрался до дома, потом встреча, разговоры, затем он заказал телефонный разговор, но ему могли предложить подождать два-три часа, в общем, получалось, что звонить нам уже поздно. Он не захотел нас тревожить, да и сам устал. В поезде наверняка спал плохо. Я уверена, что он позвонит нам сегодня утром. Так что ешь, пожалуйста, как следует, а не мусоль с несчастным видом свою тартинку!

План-Крепэн положила на стол нож, которым вот уже минут пять водила по тартинке, намазывая на нее масло.

– А я все равно беспокоюсь, и очень сильно. Сама не знаю почему, – отозвалась она.

– Как это ты не знаешь? Мы обе все прекрасно знаем. Да и я тоже беспокоюсь. Хотя это глупо. Слышишь? Кажется, внизу звонит телефон.

Слух у План-Крепэн был отменный, она вскочила и вихрем понеслась вниз.

Когда Мари-Анжелин вышла из привратницкой, лицо у нее было бледно-зеленое, и на первой ступеньке лестницы она вынуждена была присесть. Увидев ее в таком состоянии, Сиприен поспешил за коньяком и вложил ей в руку полную рюмку. В общем-то нельзя было сказать, что он обожал План-Крепэн. С той поры как она появилась в доме, между ними возникло что-то вроде соперничества. Дорожа привязанностью маркизы, они ревновали ее друг к другу. Но когда бедняжке так плохо!..

– Что случилось? – шепотом спросил он.

– Звонил господин Бюто. Вчера вечером он ездил на вокзал Санта-Лючия встречать Альдо. Но… он не приехал.

– Как это? Князь уехал позвачера вечером. Люсьен заказал ему такси и сам сказал шоферу адрес: Лионский вокзал.

– Да. Так все и было. Однако на поезде, прибывшем в Венецию, князя не оказалось.

– Иисус сладчайший! Что же делать-то? – возопил мажордом, молитвенно складывая руки и поднимая глаза вверх.

План-Крепэн тоже посмотрела наверх и ответила:

– Ничего не поделаешь. Придется все ей рассказать.

Она выпила коньяк, который, однако, ничуть не уменьшил ее тревоги, и стала медленно подниматься по той самой лестнице, по которой только что летела вихрем вниз.

Сиприена будто приклеили к мраморному полу вестибюля, он стоял и прислушивался: что там наверху? Ему показалось, он услышал вскрик, потом скрипнула дверь, которую прикрыли, и стало тихо-тихо.

– Это еще не все, – продолжала Мари-Анжелин, наклонившись к маркизе. – Я не сочла нужным сообщать все подробности Сиприену. Как мы понимаем, господин Бюто не уехал сразу с вокзала, а отправился к начальнику поезда, потом поговорил с проводником, тем самым, который отвечает за спальный вагон. Проводник подтвердил, что князь Морозини занимал четверное купе, но он сам до этого ни разу не видел нашего Альдо. В тот вечер князь сказал, что болен, и попросил принести ужин в купе.

– Болен? Уезжая, он прекрасно себя чувствовал!

– Именно это я и сообщила бедному Ги, и он пришел в страшное волнение, потому что проводник сказал ему, что состояние здоровья князя за ночь не улучшилось, он душераздирающе кашлял и утром сошел в Бриге…

– В Бриге?! Он сошел в Бриге? Как Полина? Прелестный городок, не спорю. Старинный замок Стокальпер, безусловно, заслуживает осмотра, но кроме замка, там ничего больше нет. Лыжи, экскурсии в горы. Там совершенно нечего делать. Альдо что, с ума сошел?

– Нет, не похоже. С вашего позволения, я хотела бы сделать одну умную вещь, которая только что пришла мне в голову.

– Скажите какую.

– Переоденусь и съезжу на набрежную Орфевр. Комиссар должен немедленно узнать о том, что произошло.

– Безусловно! Я разрешаю вам это сделать.

Взглянув на Мари-Анжелин, которая уже выпрямилась, собираясь идти, маркиза спросила:

– Господин Бюто сказал вам, как отнеслась к этой новости Лиза?

– О, это самая худшая новость! Она заперлась в комнате и запретила себя беспокоить. Беда еще и в том, что она получила анонимное письмо, в котором ей выражают сочувствие из-за неполадок в семейной жизни!

– Боже мой! Боже! Еще и это! Поезжайте, План-Крепэн! Нет, лучше позвоните! Так будет быстрее, и я сама хочу поговорить с комиссаром. С тех пор как Адальбер исчез, у нас с вами остался один-единственный друг! – не удержалась от горького замечания маркиза.

Мари-Анжелин молча вышла и вернулась в спальню маркизы десять минут спустя.

– Комиссар Ланглуа будет у нас в одиннадцать часов. Он позволил себе дать нам совет: просит преодолеть предубеждения и перенести телефон в дом. Поставить его хотя бы в вестибюле.

Маркиза ничего не ответила, она искала свои тапочки, собираясь встать, и вдруг… странным образом согласилась принять совет Ланглуа.

– Ланглуа, как всегда, прав. Займитесь телефоном, План-Крепэн! В конце концов, не я же буду первой к нему подходить!

Маркиза на секунду задумалась и добавила:

– Раз уж мы будем заниматься телефоном, я думаю, стоит поставить один аппарат в зимнем саду, а второй у вас в комнате. Если вы не возражаете.

И хотя момент мало подходил для веселья, План-Крепэн, верный паж маркизы, не могла не улыбнуться притворно простодушному выражению ее лица.