Мишель Пессель - Золото муравьев

• Название: Золото муравьев
• Автор: Мишель Пессель
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989
• ISBN: 5-244-00325-9

«Золото муравьев» — очередная книга известного французского ученого-этнографа и неутомимого путешественника Мишеля Песселя. На этот раз он отправился в один из наиболее труднодоступных районов планеты — Гималаи — на поиски легендарной «Страны дардов». «Отец истории» Геродот сообщал, что в этой сказочно богатой стране драгоценный металл добывают из-под земли гигантские муравьи — «ростом больше лисицы, но меньше собаки». Песселю удается решить эту мучившую многих ученых загадку, но, пожалуй, более важен накопленный им в ходе экспедиции материал о народности минаро — древних обитателях Гималаев.

Для широкого круга читателей.

---

Один из менгиров, превращенный в буддийский чхортен.

В очередной раз мы покинули Кашмирскую долину, преодолевая уже знакомые нам крутые повороты дороги через перевал Зоджи-ла, на которых ветер свистит в ушах. Я любовался видом горных плато, открывшихся нашему взору по другую сторону перевала, когда шофер вдруг нажал на тормоза. Наш вездеход остановился около четырех камней, возвышавшихся на обочине дороги. Мы находились недалеко от Драса, на расстоянии примерно шестидесяти километров от Каргила. Эти глыбы явно несли на себе следы резца. В одной из них я узнал чхортен (буддийский памятник). Его силуэт, продиктованный формой камня, казался таким узким и долговязым, что вызывал невольную улыбку. Вот еще одно доказательство того, что в этом районе буддизм вобрал в себя более древнюю мегалитическую культуру.

День уже клонился к вечеру, когда мы, оставив позади последний поворот, въехали в Каргил. Встретивший нас Какпори тотчас же принялся рассказывать о поездке, которую он совершил прошлой зимой в Гаркунд — одну из деревень минаро на берегах Инда. Какпори отправился туда, чтобы принять участие в празднике Бононо — ритуале благодарения, совершаемом минаро раз в три года. Он показал нам фотографии мужчин с красивыми белыми бородами. Одна из фотографий запечатлела мальчика, который пытался (как впоследствии выяснилось, безуспешно) войти в состояние транса.

— Вам следует поторопиться с посещением этих деревень, — заметил Какпори, как нам показалось, не без иронии, — ведь их обитатели так быстро теряют свои обычаи, а вместе с ними и веру. Многие уже отказались от ношения традиционных одежд.

В правдивости этих слов я не без грусти убедился, рассматривая сделанные Какпори фотографии, на которых большинство мужчин были одеты в широкие шаровары и рубашки западного покроя. Некоторые щеголяли в современных пиджаках.

Из рассказа Какпори мы узнали, что праздник сопровождался массовыми песнопениями. Известно, что Франке удалось сделать перевод некоторых песен. В одной из них речь идет о кочевой жизни народа минаро, направляющегося в верховья Инда, и его расселении по деревням в долинах между Гаркундом и далеким городом Гилгит (откуда, как они утверждали, племя переселилось в эти края). Эта история с переселением долгое время не давала мне покоя. Обычаи минаро служили одним из звеньев цепи, связывающей этих людей с Ладакхом каменного века, а в песне утверждалось, что они прибыли в район Гилгита во времена отнюдь не столь отдаленные. Налицо было явное противоречие. Когда же в таком случае они появились на этой земле? А может быть, в этих местах, до того как сюда переселились минаро, жили другие родственные этому народу племена?

Сказание об этом последнем переселении возбуждало мое любопытство. Ведь для того, чтобы искать здесь «золото муравьев», я должен быть полностью уверен в том, что в V веке до нашей эры, то есть в эпоху, упоминаемую Геродотом, представители народа минаро жили в Ладакхе.

С полным основанием мы могли утверждать лишь одно: жизнь и быт минаро в наши дни проходили под знаком горного козла, ни на йоту не отличаясь в этом плане от уклада обитателей здешних мест, поселившихся тут в более отдаленные времена и покрывших скалы многочисленными рисунками с его изображением. Мы покинули Каргил и по извилистой дороге, вьющейся по берегам Инда вплоть до границы с Китаем, отправились в Лех, главный город Ладакха. В каждой из деревень, в каждом из небольших поселений, попадавшихся нам на пути, Нордруп спрашивал крестьян, не приходилось ли им видеть изображения горного козла или слышать о них. Ответ почти всегда был утвердительным.

Да и сами мы, проезжая по этому району, повсюду находили камни с рисунками. Рисунки эти можно условно подразделить на два вида: на некоторых скальных монолитах «паслись» целые стада нарисованных козлов; были и небольшие обломки, на которых помещалось не более двух животных. Пока нам не удавалось проникнуть в тайный смысл этой символики.

В отличие от большинства ученых, склонных считать горного козла объектом поклонения (профессор Петех даже выдвинул гипотезу о существовании тотемистического культа, роль священного животного в котором отводится горному козлу), я полагал, что это не так. Ни один из найденных нами многочисленных рисунков козла не имел внешних признаков, присущих предметам культа, поскольку изображения животных были выполнены с подкупающей наивностью и простотой. Создавая эти рисунки, художники, вероятно, считали, что тем самым они участвовали в своеобразном возрождении умерщвленных, похищенных у фей, отнятых у божественной природы животных.

Специалисты по истории первобытного общества уже давно высказывают самые разнообразные догадки относительно того смысла, который доисторические художники вкладывали в рисунки животных. Некоторые, как, например, профессор А. Леруа-Гуран, выдвинули весьма своеобразную теорию о сексуальном дуализме, воплощенном в этих изображениях. Другие видят в них охотничью магию — попытку пленить дух животного, на которое будет устроена облава. Отдельные исследователи ассоциируют эти рисунки — что, вероятно, не лишено оснований — с желанием искупить вину перед природой за совершенное убийство. Профессор Розен и некоторые другие историки, как мне кажется, вполне справедливо считают, что лишь малая толика предлагаемых разъяснений может быть отнесена к категории «абсолютно правомерных».

Теперь мы ждали, что, вероятно, вплотную приблизимся к разгадке этой тайны. Нас вдохновляла надежда многое почерпнуть из рассказов, которые мы рассчитывали услышать непосредственно из уст художников, рисующих на скалах, так же как и их далекие предки в каменном веке. После двух дней пути мы наконец покинули узкую долину Инда, и за очередным поворотом нам открылся Лех. Город встретил нас огромным базаром, раскинувшимся у входа в лабиринт построек, карабкающихся вверх по горе. На ее вершине возвышалась огромная крепость владык Ладакха. На протяжении многих веков Лех, восточные ворота в Тибет, был далекой и недостижимой целью, манившей многочисленных исследователей.

Прокладывая путь между караванами яков и вереницами пони, мы остановились в самом центре базара. Здесь нас окружила толпа людей, в одежде которых преобладали бордовые тона, контрастирующие с алым цветом одеяний сновавших в этом круговороте монахов. И над всем этим пронзительно сияло солнце. Улыбки красивых девушек с черными блестящими косами, украсивших себя соцветием бус из кораллов и бирюзы, напомнили мне о том, что мы очутились в мире, резко отличающемся по атмосфере от мусульманского. Там базар — царство апатичных торговцев и прячущихся под паранджой женщин. Вокруг же нас царила ликующая и беззаботная атмосфера.

Необыкновенно красивые улыбающиеся девушки с высокими скулами и черными миндалевидными глазами прогуливались вдоль рядов, сопровождаемые почтенными матронами.

Я заметил, что в облике окружавших нас людей просматривались монголоидные черты.

В Лехе Франке обнаружил несколько захоронений с черепами удлиненной формы. Это может служить доказательством того, что когда-то в этом районе жили люди, принадлежащие к европеоидной расе, возможно, предки народа минаро.

Решив все вопросы, связанные с нашим размещением, мы отправились на поиски этих древних могил, обнаруженных в 1910 году. Увы, несмотря на все наши старания и помощь местных знатоков, нам так и не удалось обнаружить ни малейшего следа захоронений. Вероятно, они бесследно исчезли, когда город в недавнем прошлом раздвигал свои границы.

В нескольких километрах к югу от Леха долина, по которой протекает Инд, расширяется и переходит в обширную равнину, обрамленную горными пиками. В этих местах на холмах, возвышающихся над деревнями, тянутся к небу пирамидальные постройки многочисленных монастырей. Эти обители помнят, как в VII веке, во времена правления великого Сронцзангамбо, на здешние земли обрушились орды завоевателей, пришедших из Тибета.

Нордруп пригласил нас посетить один из монастырей, монастырь Тикси, с настоятелем которого он поддерживал дружеские отношения. Со всеми многочисленными свежевыбеленными храмами, учебными помещениями, трапезными, библиотеками и складами, Тикси возвышается подобно городу-пирамиде. Мы поднялись в сверкающие позолотой апартаменты настоятеля, усадившего нас на великолепный шерстяной ковер. Верный служитель бога, он наложил запрет на продажу монахами монастыря каких-либо предметов или сувениров туристам и строго следил за неукоснительным исполнением всех правил отправления культа. Нордруп, сгибаясь в низких поклонах, предложил почтенному старцу все свои сбережения в обмен на несколько священных книг. Нас угостили чаем, а затем преподнесли в дар несколько шариков завернутого в священную ткань снадобья, призванного защитить нас от бед во время путешествия.