Сергей Виноградов - Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда

• Название: Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда
• Автор: Сергей Виноградов
• Жанр: История

В годы Первой Мировой войны этот броненосец стал самым прославленным русским кораблем и не просто «головной болью», а настоящим наваждением для германского командования — во всех планах немецких операций 1915–1917 гг. на Балтике основное внимание уделялось «Славе». Сам кайзер не раз требовал покончить с ненавистным линкором, который был центром и точкой опоры всей обороны Рижского залива, сыграв решающую роль в срыве первой и второй попыток германского флота прорваться к Риге, а затем и к Петрограду. Ни вражеские дредноуты, ни миноносцы и подводные лодки, ни цепеллины и аэропланы так и не смогли одолеть русский броненосец, превратившийся уже в стратегический фактор. Во всей военной истории найдется лишь несколько кораблей, которые могли бы сравниться со «Славой» по влиянию на ход морских и сухопутных сражений, — именно благодаря легендарному линкору германский флот на два года прекратил активные боевые действия на Балтике.

Пятый и последний корабль трагической серии «Бородино», в отличие от своих собратьев, не переживших позора Цусимы, этот броненосец и погиб со славой, полностью оправдав свое гордое имя, — затопленная командой у входа в Моонзундский пролив, даже после смерти «Слава» осталась непреодолимым препятствием для врага.

---

Погрузка боезапаса осуществлялась через находящиеся в носу по каждому борту на батарейной палубе полупортики, над каждым из которых располагалась шлюпбалка яла-шестёрки. От полупортиков по обоим бортам простирались рельсы с ответвлениями над 12″ погребами, куда посредством талей опускались снаряды и заряды. Снаряды и патроны для 6″ орудий переносились на руках, 75-мм подавались вручную в казематы, откуда в беседках развозились по элеваторам.

Совершенствование доцусимского комплекса артиллерии «Славы» продолжалось в течение всего периода службы корабля, вплоть до осени 1917 г. В 1905 г., ещё до вступления в строй, с фок-мачты исчез марс с пулемётами, в 1905–1906 гг. количество 47-мм пушек постепенно сократилось до 4 салютных орудий на нижнем кормовом мостике. Зимой 1911/12 г. были установлены башенные регуляторы скорости наводки («муфты Дженни»), но отладка их затянулась, продолжалась в течение всего 1912 г. и была в основном завершена к началу кампании 1913 г. Перед кампанией 1914 г. в обеих 12″ башнях перешли на ручные прибойники, для чего пришлось выполнить круглые вырезы диаметром 127 мм (5″) в тыльной броне боевого отделения башен по направлению осей орудий при угле их склонения в —2° (для удобства досылания вручную). [67]

Особенно много усовершенствований пришлось на период, начиная с осени 1915 г., когда по результатам минувшей кампании, давшей обширный боевой опыт, на линкоре, не дожидаясь начала производства работ ремонтными бригадами портов, собственными силами начали производить необходимые усовершенствования. Носовая 12″ установка была оборудована в качестве запасного командного пункта управления кораблём — в неё провели дополнительные телефоны и переговорные трубы. В подбашенном отделении (верхнем отделении подачной трубы) каждой 12″ башни был оборудован перегрузочный пост на 20 снарядов, куда они подавались заранее перед боем. Таким образом, при стрельбе снаряды для первых 40 выстрелов загружались в зарядники с этого импровизированного поста первой подачи, что увеличивало скорость стрельбы на каждый выстрел на 20 сек. Зарядники судовыми средствами были переделаны для снарядов с баллистическими наконечниками («настолько удачно, что заводской работы не требуют»). В погребах, также судовыми средствами, были оборудованы места хранения на 200 подобных 12″ снарядов. После всех этих переделок линкор мог принять в погреба, перегрузочные посты и подбашенные отделения до 480 12″ снарядов против «имеемых обыкновенно» прежде 280. Для обеспечения дополнительных снарядов полузарядами в среднем 75-мм погребе судовыми средствами оборудовали запасную 12″ крюйт-камеру на 160 мест. По результатам боёв с германским флотом в Ирбенах 26 июля, 3 и 4 августа 1915 г. командованием линкора был поднят вопрос об увеличении углов возвышения 12″ орудий с 20 до 22,5° (это не требовало замены зубчатых секторов вертикального наведения). По наблюдениям со «Славы», германские линкоры класса «Брауншвейг» имели дальность действия их тяжёлых орудий до 110 кб, а «Нассау» — до 120 кб. При этом как русский линкор, ведя огонь 12″ снарядами «образца 1915 г.» с баллистическими наконечниками, при имевшемся 20° угле возвышения мог действовать только до 89 кб и был вынужден пускаться в импровизацию с креном в 3° на нестреляющий борт. Это увеличивало дальность до 98 кб, но в то же самое время вело к риску получения подводной пробоины в незащищённый борт ниже шельфа броневого пояса. В рапорте старшего артиллериста «Славы» лейтенанта Ю. Ю. Рыбалтовского от 20 августа 1915 г. в штаб начальника 2-й бригады линкоров приводился подробный перечень потребных для этого работ и указывалось, что при доведении угла возвышения до 22,5° наибольшая дальность снарядами с наконечниками увеличится до 110 кб, а с креном в 3° — до 115 кб.

В 6-дюймовых установках линкора изменили подачу снарядов — убрали откидные лотки и снаряд из нории поступал теперь прямо на неподвижный лоток, откуда попадал в руки снарядного номера расчёта. Практическая скорость стрельбы установок составляла 3 залпа в минуту на наибольших углах возвышения и 4 на средних (при скорости подачи до 7 выстрелов в минуту, признававшейся достаточной). Максимальная дальность действия орудий составляла 62 кб (76 при использовании снарядов с баллистическими наконечниками). Приказом начальника эскадры от 16 июля 1915 г. 6″ артиллерия линкора зачислялась в противоминный калибр, что и было проведено на корабле. Судовыми средствами все 6″ башни были приспособлены для подачи снарядов с баллистическими наконечниками — снаряды поднимались из погребов с уже навинченными колпаками, поскольку из-за тесноты в башне (в бою здесь находилось 14 человек) производить операцию навинчивания непосредственно перед выстрелом было невозможно; погреба приспособили для хранения 1000 таких снарядов. На практике все 3 6″ башни одного борта к этому времени могли действовать по одной цели только в пределах диапазона курсовых углов 60–120°, почему для его расширения командование линкора считало «крайне желательным» дальнейший частичный демонтаж надстроек спардека. Как и для 12″ башен, являлась необходимой замена комендорских колпаков «старого образца» на крыше с большими вырезами (под голову наводчика) на небольшие только для объектива перископического прицела. Помимо этого, требовалось оборудование устройства продувания орудий, отсутствовавшего совершенно («отчего и бывали случаи потери сознания части прислуги башни»).

С 17 июля по 4 августа 1914 г. на «Славе» были сняты все 12 орудий центральной батареи и оставлено по 4 75-мм орудия в носовом и кормовом казематах. Уже 16 августа 1915 г. решением начальника штаба командующего флотом было предписано снять с корабля все оставшиеся 8 75-мм орудий и отправить их с боезапасом в Ревель. Однако на линкоре не очень спешили с исполнением — ждали обещанных к сентябрю двух 75-мм зенитных пушек в дополнение к имевшемуся с января 1915 г. единственному 40-мм зенитному автомату «Виккерс» (поступил с канонерской лодки «Гиляк»), особенностью которого являлся прибор автоматической установки дистанционных взрывателей. Но лишь 28 декабря на «Славу» были отправлены на ледоколе «Сампо» два 75-мм/50 «перевёрнутых» зенитных орудия ОСЗ. В течение января 1916 г. они были установлены — одно на полубаке над форштевнем, второе на юте у кормового флагштока. Эти позиции были избраны не случайно — учитывая малый угол возвышения полученных установок (по 50°) орудия, требовали максимально свободного расположения. Взамен них с корабля были сняты и отправлены в Ревель два 75-мм орудия из кормового каземата (№№ 556 и 557, ближние к носу, правого и левого борта).

После окончания кампании 1915 г. на корабле судовыми средствами был оборудован на топе фок-мачты, на высоте около 30 м, наблюдательно-корректировочный пост. Его оснастили артиллерийским телефоном и переговорной трубой со звонком в боевую рубку, а также прибором Ивкова (курсовым указателем), согласованным с аналогичным устройством в боевой рубке. Площадка поста была обнесена высоким комингсом и имела стойки, обтянутые обвесом. В отчёте за 1915 г. отмечалось, что «значение такого поста очень велико при операциях у берегов неприятеля». Вместе с тем ряд просьб линкора о проведении на нём дальнейшего переоборудования поддержки командования флота не получил. Так, было решено не оснащать «Славу», на манер «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I», носовым фортралом (оба линкора опробовали их уже в июле 1915 г.), а также не спешить с демонтажем подводных торпедных аппаратов, до сих пор поддерживаемых в рабочем состоянии, но зато как можно скорее оснастить сетевой защитой по системе Кемпа, аналогично уже получившим её «Андрею», «Павлу» и «Рюрику».

В январе 1916 г. на «Славе» заменили стволы всех 12 6-дюймовых орудий. В принципе замена и 12″, и 6″ орудий на линкоре была решена ещё в августе. Для корабля выделили все потребные стволы; по готовности 12″ орудий на ОСЗ они 22 ноября 1915 г. на транспорте «Це» были отправлены из Кронштадта в Гельсингфорс, а через два дня прибыли в Ревель.

3 декабря орудия отправили из Ревеля в Рогекюль, где через неделю погрузили на баржу, ожидавшую присоединения к ней плавкрана для отправки всего каравана в Моонзунд, к «Славе». Однако к этому времени ударили морозы, акваторию порта сковало льдом, в который вмёрзли и баржа с орудиями, и плавкран для их монтажа, а ледоколы всё не выделялись. В итоге от плана пришлось отказаться: баржа с новыми 12″ орудиями «Славы» так и перезимовала в порту «в 400 саженях от берега», а 6″ пушки на транспортах «Иже» и «Же» в сопровождении средних ледоколов «Владимир» и «Геркулес» прямо из Ревеля были доставлены 20–25 января 1916 г. на линкор, стоящий на зимовке у маяка Вердер. Здесь бригада мастеровых Путиловского завода, которым помогали артиллеристы «Славы», произвела замену орудий, по итогам которой флагманский артиллерист 2-й бригады линкоров Балтийского флота Л. М. Галлер отмечал в рапорте: «Работы пришлось вести в исключительно тяжёлых условиях, без помощи кранов и портовых вспомогательных средств и удалось весьма успешно завершить в 10-дневный срок».