Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

• Название: Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
• Автор: Эйми Уоллес
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-029678-9

Поразительное произведение, в котором эзотерические и мистические мотивы соседствуют с воспоминаниями о жизни Эйми Уоллес рядом с Кастанедой — и попыткой логического осмысления потаенных глубин его учения и поиска высшей истины в мифе, подлинного осознания — в легенде о мастере «расширения сознания».

---

Несмотря на то, что мать Кастанеды умерла, когда ему исполнилось двадцать пять лет, он сказал журналистке, что это случилось, когда он был шестилетним ребенком, и что он влачил «невыносимое бремя ее любви» до тех пор, пока спровоцированное психоделиками столкновение с ее духом не освободило его. Спустя много лет он часто говорил мне: «Хорошо все-таки, что она умерла, когда я был маленьким, — мне бы пришлось спустить ее с лестницы, чтобы не стать самым несчастным маменькиным сынком».

Концепция Кастанеды, представленная в первых трех книгах, включала в себя следующее 1) важность достижения «внутренней тишины», а именно «остановка внутреннего диалога»; 2) развитие способностей осознанного сновидения и сна наяву, что позволяло сначала найти во сне свою руку, потом контролировать свой сон и явь как сон. Это были самые мощные способы увеличения своей энергии. Дон Хуан называл эти практики «видением» и «сновидением».

С увеличением энергии увеличивается возможность освободиться от «чувства собственной важности» — это доминирующая идея учения. Внутренний рост сдвигает нечто, что дон Хуан называл «точкой сборки». Это некая точка в пространстве «сзади» человека на расстоянии вытянутой руки на воображаемой оси с центром между лопатками. Здесь находится место осознания, откуда человечество, как считал дон Хуан, коллективно согласилось воспринимать мир ограниченно.

Центральное место в этом бессознательном договоре, как обнаружил дон Хуан, занимает чувство жалости к себе. Мы живем как звери в клетке, будучи слепы к чудесам вокруг нас, и бессмысленно умираем, так по-настоящему и не став живыми.

Все упражнения дона Хуана были направлены на то, чтобы сдвинуть точку сборки с места «самопоглощенности». Чувствительный шлепок по спине, полученный от дона Хуана, сдвинул точку сборки глубоко влево и погрузил Карлоса в длительное состояние «повышенного осознания», выбив из него то, что дон Хуан считал детскими проблемами, такими, как- «любят ли меня мои друзья?», «действительно ли девушка любит меня?», «популярен ли я и уважают ли меня?»

В своих ранних книгах Карлос повторяет любимое выражение дона Хуана о пользе вездесущих «мелких тиранов» — на работе, в школе, в семье — тех, кто раздражает, приводит нас в ярость и исступление.

Необходимо перестать быть жалкой «человеческой формой», отточить свои способности, превратиться в «безупречного воина», терпеливого и хитрого, чтобы противостоять им. Когда становится невозможно вызвать у нас гнев или ревность, стремление соревноваться или быть первым — это значит, мы достигли состояния осознания воина. Дон Хуан предупреждал: если мы выбрали «тропу сердца», то никогда не должны упускать из виду один существенный факт — настоящий враг находится внутри, мы должны постоянно противостоять нашему собственному эгоизму. Это противостояние длится всю жизнь, но оно само по себе прекрасно, писал Карлос, а беспокойство по поводу успеха означает поражение. Я часто думаю о Кастанеде как о язвительной Эйн Рэнд — это объективизм, вывернутый наизнанку.

Дон Хуан не верил в Бога. Это разрушило привычные представления о мироустройстве Кастанедыкатолика. В конце концов Карлос признал, что «поступь Небес — облачение в тогу и наслаждение звуками арфы» — это определенно нечто старческое. Вернее, писал он, поскольку мы живем в опасном мире, населенном непостижимыми существами и силами, то только суровая дисциплина и беспощадная борьба поднимут нас над «океаном горгулий», как называл дон Хуан бытие «человеческой формы».

Кастанеда часто говорил: «Страх — вот что заставляет меня двигаться, — страх на пути к свободе, который я утрачу через контролируемую глупость. Возникнет нечто высшее — величайшая высота, с которой можно упасть. Чем больше энергии мы получаем, тем большему риску утраты возможностей ее применения и поражения в борьбе с эгоманией мы подвергаемся».

Возможно, Карлос Кастанеда сдвинул точку сборки целого поколения, миллионы читателей во всем мире хоть на короткое время отказались от стремления к идеалам западной культуры, власти и славе.

Настоящее богатство, писал Карлос, стяжается «непреклонным намерением». Дух всегда наблюдает и поэтому не способен ошибаться, отвечая на чей-то вызов. Дух сам зовет нас и посылает величайшие знамения. Ричард Гроссинджер писал в «Планете медицины»: «Вопреки распространенному мнению, что он раскрыл целый пласт практик, прежде не известных на Западе… в его книгах не существовало ни одной техники, которая не была бы уже описана…» Уникальность им придавали поэтически восторженные поклонники из круга Кастанеды.

Дон Хуан убеждал Карл оса «принять смерть в качестве советчицы», которая «всегда стоит за левым плечом», и постоянно осознавать — «ты — существо, которому должно умереть». Но если жизнь наполнится этим знанием до краев, то станет неизменной и тоскливой рутиной.

В периоды воздержания от употребления психоделиков Карлос в деталях описывал, как «растения силы» сдвигали его точку сборки с позиции «мне-мне-мне» и ему очень трудно было поддерживать этот сдвиг, когда действие растений выветривалось.

Для сохранения энергии Карлос рекомендовал разнообразные практики, в основном направленные на разрыв старых связей. Он советовал каждому оставить свою семью и друзей навсегда, с тем чтобы никогда более ни в ком не нуждаться. Я думаю, что между строчек его любимых «сказок о силе» читалась свойственная Карлосу боязнь людей. В то же время, я полагаю, было бы прекрасно не иметь ни от кого эмоциональной зависимости, которая всегда сопряжена с риском разочарования и боли. Не это ли подталкивало Карлоса к поискам? Потеряв мать, Карлос навсегда стал бросающим, но никогда — брошенным. Потребность действовать с позиции силы в отношениях с друзьями, любовницами, коллегами была просто невероятной и, кажется, предопределяла всю его жизнь.

Эта тема имела могучую притягательную силу для громадного количества читателей. Идеальный учитель — дон Хуан, как идеальный отец, предлагал всеобъемлющую привязанность к своим ученикам, обучая свободе от преданности. Дон Хуан представлял собой образец неуязвимости — и всегда в контексте увлекательных приключений, будь то бег от пумы в пустыне или отстраненное наблюдение за гибелью собственного сына во время несчастного случая на стройке (он сдвинул свою точку сборки со всяких чувств). Дон Хуан обещал вечную жизнь без боли после десятилетий земных страданий. Можно раскачиваться, многие часы повторяя мантры, как советуют некоторые буддистские секты, для того чтобы достичь той же цели. С другой стороны, это подозрительно напоминает традиционное христианство.

Хотя Карлос раскрыл некоторые из техник своего учителя, он разочаровал своих почитателей, настаивая на том, что для практики необходим нагваль, персональный наставник. Вследствие этого началась гонка в поисках Кастанеды или, еще лучше, дона Хуана.

Влияние Кастанеды на культуру было столь велико, что Джойс Кэрол Отс написала длинное восторженное эссе, в котором утверждала, что для творения такой гениальности не имеет значения — вымысел это или нет. Обозреватель «Нью-Йорк таймс» писал: «Невозможно переоценить значение того, что сделал Карлос Кастанеда». Но, к великому раздражению Кастанеды, журналисты называли его «крестным отцом „Нью эйдж“».

Этот кабинетный ученый, питающий к себе отвращение, считающий себя «коротышкой, темнокожим и невзрачным», стал всемирно знаменитым героем «поколения ищущих». Теперь он сравнялся с самыми прославленными людьми в мире — встретить Кастанеду стало значительным событием в жизни пресыщенных знаменитостей. Некоторые считали, что его таинственность была блестящим рекламным трюком, и в то же время ходили слухи, что, оглушенный собственной славой и успехом, он переживал приступы депрессии и самоуничижения.

Я помню время, когда мой отец продал первый роман, ставший бестселлером («Доклад Чепмена»), по которому был снят фильм с Джейн Фондой в главной роли, первой в ее звездной карьере. После бесконечной борьбы ему все-таки заплатили больше, чем он мог мечтать заработать. Десятилетия самоотверженного труда были вознаграждены сполна. Он стал богатым и знаменитым, пользующимся успехом, обсуждаемым и желанным. И тогда у него появились приступы головокружения. Мой отец отказывался посещать врачей, но головокружения становились все сильнее, и в конце концов ему поставили диагноз и посоветовали трепанацию.

Отец был в ужасе. Никто никогда еще не пытался вскрывать скальпелем его мозг! По совету друга он проконсультировался у психотерапевта, который предположил, что у отца было в буквальном смысле просто «головокружение от успеха». После услышанного у него прекратились все приступы.