Неизвестен - Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского

• Название: Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского
• Автор: Неизвестен
• Издательство: издательство им. свт. Игнатия Ставропольского
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: ISSN: 5–88904–028–8

Перед Вами книга, которая волею человеков почти полтора века пролежала под спудом. Но не в силах человеков что — либо делать без участия воли Божией. Книга содержит полный текст рукописи жития святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского, составленного его близкими учениками. Жизнеописание святителя было издано в I томе его творений в настолько сокращенном и отредактированном цензурой виде, что настоящее издание — книга совершенно другая. Ныне волей Божией мы получили возможность, прочитав полностью это глубоко назидательное повествование, открыть для себя многие ранее неизвестные черты жизни и духовного облика святителя Игнатия.

---

В прошедшем столетии Россия необыкновенно раздвинула свои пределы, вступила в число первостепенных европейских государств, образовалась по образу этих государств. Опять естественно, что вместе с значением государства возвысилось значение государственных людей и всего служащего сословия. Естественно, что по духу европейской цивилизации православное духовенство еще более стеснилось в круге своих действий.

Что ожидает нас в будущем? Мы видим необыкновенное материальное развитие Европы. Россия, чтоб гармонировать с Европою, поддержать в ней свое значение, должна по необходимости государственной и политической вводить у себя европейское материальное развитие. Материальное развитие охлаждает человеков к христианской вере, допуская наиболее одно поверхностное занятие ею. При усилении сношений с Европою неизбежен факт: усиленное вторжение ее разнообразных религиозных учений в наше Отечество. Все эти учения, с папизма до деизма и атеизма — одинаково враждебны православной вере.

Между тем величие России должно возрастать. Положим, что она останется в настоящих ее пределах в течение целого века. Но в это время ее собственное народонаселение должно возрасти, по законам статистики, до 200 миллионов. Россия не нуждается высылать избытки своего народонаселения, подобно другим европейским государствам, за моря. Она может поместить свободно и широко на своем огромном пространстве сотни миллионов.

Соответственно умножающемуся народонаселению и материальному развитию возвышается значение государства. С возвышением значения государства возвышается значение служебного сословия. Уже теперь мы видим сановников с значением, какого не было в начале нынешнего столетия. Таковы: наместник Кавказский, наместник Царства Польского, генерал — губернаторы Новороссийской и Восточной Сибири; их области — целые царства. Они не могут стоять на одной степени с воеводами Димитрия Донского, Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича.

При таком развитии государственном, при таком материальном развитии, при вторжении в Россию европейских учений нет надежды, чтоб духовенство могло возвратиться к тому значению и в нравственном и в вещественном отношениях, которое оно имело в девственной России. Скажут здесь: необходимо улучшить вещественное положение Православной Церкви для самого государственного благосостояния. Так! Но путь к достижению этой цели не тот, который указан „Собеседником“.

Сила и существенное значение духовенства заключается в его характере. Вы — свет мира, вы — соль земли, — говорит нам, пастырям Церкви, Спаситель (Мф. 5; 13, 14). Окажем нашею жизнию повиновение Христу, стяжем в себе Христа: Он соделает нас светом для мира, солию для земли. Братия наши всех сословий, увидев сияющий из нас свет, ощутив на себе действие благодатной соли, которою мы должны быть пропитаны, воздадут нам все должное и представят нам все нужное для временной жизни. Это обетовал нам Сам Господь. Он сказал: Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться… Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6; 31, 33).

Напротив того, если мы утратим характер наш, то братия наши ощутят к нам недоверие, отвратятся от нас, окажут нам всякое пренебрежение. И это предвозвещено нам Господом: Если же соль потеряет силу, — сказал Он, — чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям (Мф. 5; 13). Увы, братия, если мы замечаем, что человеки презирают и попирают нас, то не вернее ли, не справедливее ли будет, когда мы вместо того, чтоб обвинять в этом другие сословия, обратим взоры на самих себя и постараемся исправить свое земное положение исправлением себя по духу?

Нравственное знамение христианства есть любовь. По тому узнают все, — сказал Спаситель, — что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13; 35). Это святое знамение должно быть по преимуществу знамением духовенства. Стяжем в себе любовь, будем ее оказывать обильно всем сословиям. Тогда все сословия невольно проникнутся благоговением к нам и удовлетворят всем нашим потребностям. Человек не может не воздать почтения любви, когда увидит ее в своем ближнем, особенно когда увидит ее в пастыре: потому что любовь есть Бог, пред Которым смиряется всякое Его создание (1 Ин. 4; 16). Ему слава во веки веков. Аминь.

При сем предложении препровождается 170 копий с него для таковой же рассылки этих копий, каковая была предписана предложением моим от 25 апреля за № 809.

Подлинное подписал Игнатий, епископ Кавказский и Черноморский.

№ 916

Мая 6 дня 1859 года».

Впоследствии из предложения этого, вызвавшего неудовольствие высшего академического духовенства, но оправданного возмущениями крестьян — особенно значительным из них в Казанской губернии, — многие мысли явились в Манифесте 19 февраля 1861 года. Не преминула отозваться на него и газета «Колокол», издаваемая в Лондоне Герценом. Она обвиняет епископа в доносе будто бы на ректора Казанской академии Иоанна, но как статьи «Собеседника» не были подписаны своим составителем, то и в предложении епископа не поименована была ни одна личность.

Впоследствии сделалось известным, что они принадлежали перу профессора академии Щапова, обличенного в руководительном действии в смутах, выразившихся в Казанской Духовной академии после усмирения волновавшихся крестьян флигель — адъютантом его императорского величества графом Апраксиным. Помещаем полностью как отзыв «Колокола», так и замечания на него, составленные епископом Игнатием.

Выписка из журнала «Колокол»:[206]

«Во Христе сапер Игнатий!»

«Мы никогда не имели большого доверия к архиереям из саперов. Нам всегда казалось, что люди, наводящие понтоны на временные реки, — скверные понтифексы, когда идет дело о вечных понтонах, по которым души человеков должны подыматься в райские селения.

Вот, например, из саперов архиерей Игнатий, бывший архимандрит Сергиевской Лавры и наставитель многих московских магдалин, а ныне преосвященный владыка Ставрополя, написал возмутительный памфлет по поводу крестьянского вопроса. Цель памфлета состоит в христолюбивом доносе на архимандрита Казанской Духовной академии Иоанна, поместившего „Слово о освобождении крестьян“ (в январской книжке „Православного собеседника“) и в благочестивом рвении доказать, что рабство — установление Божественное, святыми отцами Православной Церкви поддерживаемое, благоверными царями упроченное.

Ржевуский в подряснике уподобляет Казанскую академию и преимущественно автора „О освобождении крестьян“ „волкам, являющимся в одежде овчей“, восстанавливающим одно сословие против другого, подкапывающим престол, алтарь и проч. Потом ангельского чина сапер вступает в исторические исследования о происхождении крепостного состояния в России, доказывает, что рабство учреждено Самим Богом, что христианин должен только терпеть и не смеет даже думать об освобождении.

Здесь полемика сосредоточилась на тексте апостола Павла (1 Кор. 7; 20–23), где сказано: „если ты раб, не смущайся, но если можешь сделаться свободным, тем лучше умей воспользоваться“. В славянском Евангелии текст этот, как известно, искажен, сказано: Аще можеши свободен быти, тем паче поработи себя. Но в русском переводе, сделанном при Александре I библейским обществом и потом запрещенном, он переведен так, как его восстановила теперь Казанская академия, то есть „тем лучше воспользуйся“.

К этому придрался во Христе сапер Игнатий и обвиняет академию в том, что она в угоду народу исказила слова апостола. Если б архиерей был мало — мальски добросовестен, то ему стоило только заглянуть если не в греческий и латинский, то во французский или немецкий текст, а он, по крайней мере, по — французски — то знает (этим языком он увещевал магдалин) — там именно сказано так, как сказала академия.

Далее архиерей восстает против прогресса, глумится над тем, что академия употребляет слово это и оканчивает апологией рабства, доказывая, что нет счастливее состояния, как крепостное право. Мы слышали, что на Алеутских островах и в Камчатке есть закоснелые грешники, не верующие ни в святость рабства, ни в душеспасительство розог, ни в чистоту господских изнасилований, чтобы хоть Ростовцеву похлопотать о переводе туда во Христе сапера Игнатия».

Замечания на отзыв журнала «Колокол» к Кавказскому епископу Игнатию[207]

«Издатель „Колокола“ в отзыве своем Кавказскому епископу Игнатию прежде всего произносит имя Христа, Спасителя человеков, с насмешкою. Достоин глубокого сожаления тот человек, который питает в себе такого рода чувство к своему Искупителю и Богу. Тот, кто приемлет наругание близ Искупителя своего и Бога, должен считать себя счастливцем в духовном отношении (Мф.5;11). Господа современные Ему ругатели называли плотником и сыном плотника — отчего ж епископу Игнатию не выслушать с христианским расположением духа название сапер? У сапера главное орудие — топор, а занятие — по преимуществу занятие плотника.