Ольга Ваксель - «Возможна ли женщине мертвой хвала?..»: Воспоминания и стихи

• Название: «Возможна ли женщине мертвой хвала?..»: Воспоминания и стихи
• Автор: Ольга Ваксель
• Издательство: РГГУ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7281-1218-1

O.A.Ваксель (1903–1932) — одна из героинь биографии О.Э.Мандельштама. Предоставляя слово адресату четырех стихотворений поэта, книга дает возможность посмотреть на некоторые эпизоды его жизни с новой стороны.

Настоящее издание — наиболее полная публикация архива О.Ваксель. Ее стихи и мемуары говорят о женщине одаренной и яркой, о судьбе короткой, но необычайно насыщенной. Эти тексты рассказывают не только личную историю, но историю времени и сохраняют множество подробностей, лиц и имен. Издание снабжено комментариями, в которых использованы записки и воспоминания А.А.Смольевского, сына О.А.Ваксель.

Для специалистов, студентов, аспирантов, а также для широкого круга читателей.

---

«Не нужны эти символы и цепи…»

Не нужны эти символы и цепи —
Одно молчание… И пламенная твердь…
О сладкая, о радостная смерть!
Неслыханных твоих великолепий,
Торжественных твоих колоколов
В немую даль сквозь вечер уплыванье,
Бессилье сердца и бессилье слов —
И лишь твое гремящее названье!..
Пройди по миру огненной стопой…
Вернись и будь в моей немой отчизне,
Чтоб каждый видел, что прозрел слепой,
Чтоб каждый знал, как Бог вернулся к жизни.

Июнь 1922

«Слова, бесплодные слова…»

Слова, бесплодные слова…
Как мне сдержать поток горячий?
Смеется друг, подруга плачет
И в радость верует едва.
А радость есть — она для каждой
Чуть-чуть проснувшейся души.
Благодеянье доверши,
Ты, подаривший вечной жаждой!

Июнь 1922

«Целый год я смотрела на бедную землю…»

Целый год я смотрела на бедную землю,
Целовала земные уста.
Отчего же внутри неизменно чиста
И словам откровений так радостно внемлю?
Оттого ли, что боль я носила в груди,
Или душу мою охраняли святые?
Только кажется вот — облака золотые
Принесут небывалые прежде дожди.

Июнь 1922

«Уже светало в этот час…»

Уже светало в этот час,
Уже огонь я погасила.
Но сном забыться нету силы
И не закрыть мне было глаз…
Опять луна, над черной крышей,
Опять далекие гудки…
Сон, лучший сон ему сотки,
Я слышу, как он ровно дышит.
А год назад в слезах и горе
Изнемогала и ждала,
Что не поймут причины зла,
Что все узнают о позоре.
Теперь спокойна. Знаю верно
(Творца за это славословь!),
Я пронесла его любовь
Сквозь искушенья суеверно
Падений и полетов ряд.
И в очищающее пламя
Страданий, этими руками
Бросаю грезы… Пусть горят!
Я далека от прошлых слез,
Я тысячами глаз проплачу.
О, не последнюю задачу
Мне Всепрощающий принес.

Июнь 1922

«Как много встреч за краткий год!..»

Как много встреч за краткий год!
Ужель и далее так будет?
Стремительный во тьму полет
Живит сердца и ширит груди.
Впервые чувствую весну —
Весь мир, особенно зеленый,
И с книгой, кажется, усну
В тени развесистого клена.
И не казался раньше сад
Таким таинственно спокойным,
И время не зовет назад
К воспоминаниям нестройным…
Жужжит «вуазен»[448] над головой,
И я не жду последней встречи…
Ласкает ветерок живой
Мои медлительные плечи…

Июнь 1922

«Мне-то что! Мне не больно, не страшно…»

Мне-то что! Мне не больно, не страшно —
Я недолго жила на земле.
Для меня, словно год, день вчерашний —
Угольком в сероватой золе.
А другим каково, бесприютным,
Одиноким, потерянным, да!
Не прельщусь театрально-лоскутным,
Эфемерным, пустым, никогда.
Что мне тяжесть? Холодные цепи.
Я несу их с трудом, чуть дыша,
Но оков, что стократ нелепей,
Хоть и легче, не примет душа…
За других, за таких же незрячих,
Помолилась бы — слов не найти…
И в стремленьях навеки горячих
Подошла бы к началу пути.

Июнь 1922

«На подушке длинные тени…»

На подушке длинные тени —
Задрожало пламя свечи,
И неведомых мне растений
Очертания горячи.
Извивается, словно пламя
В черных тучах, янтарный крест,
Я не смею тронуть руками
Отражения синих звезд.
В поле воет ветер. Не волк ли?..
Под крыльцом возня зайчат…
Близи медленно, глухо смолкли,
Дали гулко, протяжно звучат.
Ах, зачем ты меня оставил
Для зверей и для звезд чужих,
А не предал короткой славе,
Не дал быть в небесах твоих?
Я не буду ни звать, ни мучить,
Ни отказывать, ни обещать…
Посмотрю: из осенней тучи —
Верно метящая праща —
Звезды падают с неба. Плачет
Звонкий дождь, но не плачу я.
Да и может ли быть иначе,
Если жизнь, как одна струя?

10 июля 1922

«Ты счастлив: твой законен мир…»

Ты счастлив: твой законен мир,
И жизнь течет в спокойном русле,
А я — на землю оглянусь ли,
Иль встречусь с новыми людьми?
Всё — огорченье, всё — тревога,
Сквозь терния далекий путь,
И негде, негде отдохнуть,
И не с кем, не с кем вспомнить Бога…

17 июля 1922

«Побудь же около меня…»

Побудь же около меня,
Самолюбивый и нечуткий,
Посмейся злой, холодной шутке,
Погрейся около огня.
Но не касайся этих рук,
Не поцелуй, неосторожный.
О, бойся! Птицею тревожной
Взовьется темный мой испуг.
Горячими схвачу руками,
Прижму к восторженной груди…
Будь осторожен, не буди
Спокойно дремлющее пламя…
Взгляни, как облако простер
Стремительный веселый ветер,
А здесь… сладчайшее на свете
Дыханье гасит мой костер.

17 июля 1922

«Чистота предвечерней грусти…»

Чистота предвечерней грусти
Пронизала собою мир.
Близки мы к широкому устью.
О простор, и меня прими!
(А на прошлое оглянусь ли,
И посмеешь ли ты взглянуть?)
На мелеющем этом русле
Многих капель осела муть,
Мы уже не прозрачны тоже,
И стремимся в общий поток,
Что меня в тебе уничтожит,
И тебя обратит в ничто.
Безотрадное нам жилище,
О, мой друг, покинем вдвоем,
Так друг друга легче отыщем
И прозрачность себе вернем.

Июль 1922

«Я вижу из окна: полуночный прохожий…»

Я вижу из окна: полуночный прохожий
Остановился, чтобы закурить.
А чей-то звонкий шаг мучительно-похожий
Ещё звучит ритмически внутри…
Гляди, гляди, как ветер гонит тучи —
Твой огонёк поднялся, задрожал…
Припомнилась зима и наш очаг трескучий,
И пламя дымное упругих тонких жал.
Припомнилась зима с её спокойной дрёмой,
С жужжаньем ласковых моих весёлых пчёл…
Мне некому сказать, что мужа нету дома,
Что я боюсь одна, чтоб кто-нибудь пришёл.

18 июля 1922

«Небывший день за тучами погас…»

Небывший день за тучами погас,
И складывает вечер покрывало.
Как память прошлого, тревожная подчас,
Меня ласкает с нежностью усталой…
Когда тобою принесенных роз
Сомну в руке шуршащие остатки,
Мне кажется, травою сад зарос
И вместо роз — шиповник душно-сладкий
Я не зажгу оранжевой свечи,
Останусь так, в полуночи лиловой…
Не стану ждать… О прошлом помолчи…
Утрачено магическое слово.

28 июля — 10 августа 1922

«Глядеть за черную черту…»

Глядеть за черную черту
На отражения в воде
И видеть — сумерки растут.
В поля вечерние глядеть
Сквозь пламя матовой зари,
Погасшей трепетно и скоро.

[Август] 1922

«Как мало нужно впечатлений…»

Как мало нужно впечатлений,
Чтоб столько строчек написать…
Моей неодолимой лени
Дремучие манят леса.
Но я пойду прямой дорогой,
Глядя в ночные облака,
И мыслью пламенной и строгой
От жизни буду далека.
И, собирая капли сока,
Питающего чудеса,
Уйду стремительно-высоко
На ангельские голоса.

6 сентября 1922

«Никуда не спрячешь д у ши…»